Крылья Тьмы

Но возможно, и нет.

Бек хотел, чтобы Трулз жил, — хотел этого отчаянно, — но знал, какова будет цена. Как же ему измерить ее?

Скажи нам свое решение.

Бек закрыл глаза. Возможность жить стоила любой цены, жизнь была слишком драгоценной, чтобы отказываться от нее по любой причине. Он не мог знать, как все обернется, не мог представить, как решил бы Трулз Рок, если бы он мог принимать решения. Бек сделает для Трулза лишь то, чего хотел бы для себя в подобной ситуации. Он мог опираться лишь на то, что было верным по его разумению.

— Спасите его, — молвил он спокойно.

Со стороны оборотней последовало неожиданное стремительное движение, сопровождаемое странным шипением, превратившимся во вздох. Стена тел, собравшихся вокруг него, расступилась, открывая костер, все еще ярко горящий перед его сестрой.

Возвращайся к ней. Сиди возле нее и жди. Когда придет утро, возьми ее и отправляйся в горы. Там ты найдешь то, что ищешь. Ты будешь в безопасности. Не беспокойся о тех, кто следует за вами. Они не пройдут.

Темные фигуры превратились в свирепых монстров, которых он уже однажды видел. Ужасные, способные уничтожить жизнь, едва подумав об этом, существа из кошмаров. На какое-то мгновение они нависли над юношей, обволакивая его своим запахом, их вид выразительно увеличивал весомость сказанных слов.

Иди.

Бек сделал, как было велено, но не обрел ни душевного спокойствия, ни уверенности, к которым стремился. Он не стал размышлять над тем, что сделал, не хотел обдумывать результат своих действий, потому что боялся осознать нечто не принятое во внимание. Он не хотел смотреть правде в глаза. Бек вернулся к теплу и уюту костра, усевшись рядом с Грайан. Взяв ее руки в свои, он смотрел на языки пламени. Он не оглядывался на оборотней, не пытался увидеть, куда они отправились или что делают. Впрочем, он и не смог бы этого сделать, потому что взгляд не проникал сквозь темноту, окружающую костер.

Вместо этого он глядел на Грайан и пытался заставить себя поверить, что она стоила всего, что произошло, что ее спасение не было прихотью друида или ложной надеждой брата, но необходимым деянием, которое будет иметь более важные и далеко идущие последствия, оправдывающие все.

Через некоторое время Бек уснул, и его сны были живыми и полными чувств. Его носило по всей его жизни. Вновь перед ним возник Квентин, который трудился над ясеневым луком, его рыжие волосы свободно ниспадали на плечи, на цветущем лице играла дерзкая улыбка, а смех звенел уверенностью. Коран и Лирия, которые заглянули к Беку, когда он спал, но слышал, как они с гордостью говорили о нем. Члены экипажа «Ярла Шаннары» прошли по одному мимо него, когда он стоял на опушке леса, а потом Руэ Меридиан, отстав от остальных, подошла к нему и прикоснулась к его лицу прохладными пальцами, вытеснив мысли обо всем, кроме нее.

И, наконец, Странник глядел на него с крепостной стены замка, который показался Беку смутно знакомым. Рядом с друидом стоял Трулз Рок, затем он исчез, превратившись в голос, лишенный телесной оболочки, который шепотом призвал его быть сильным, непреклонным и помнить, как они были похожи. Он был не таким, каким Бек помнил его, потому что Трулз уже был не помесью, но истинным оборотнем. Он был един со своей новой семьей, со своим сообществом, с миром, который дал ему вторую жизнь. В нем ощущалась некая завершенность, найденное, наконец, спокойствие, которого он никогда не ведал прежде.

Бек прислушивался к пустоте, глядя в темноту, ухватившись за слова своего невидимого собеседника как за спасательный трос, и спокойствие, которое обрел Трулз, снизошло и на него.

Когда он проснулся, было уже утро. Мутный серый свет струился с горных вершин, на востоке, там, где занимался рассвет. Костер погас, дымящиеся угольки превратились в пепел. Он вытянул руку. Пепел был еще теплым. Рядом с ним спала Грайан, вытянувшись на земле, глаза ее были закрыты, дыхание — медленным и ровным.

Бек поглядел на нее, а затем поднялся и отправился искать Трулза Рока.

Он остановился там, где друг упал вчера ночью. От него остались лишь плащ с капюшоном и груда костей необычной формы. Бек опустился на колени и убрал в сторону плащ, ожидая обнаружить под ним еще что-нибудь. Казалось просто невероятным, что от гиганта осталось лишь то, что предстало глазам Бека. И, тем не менее, под плащом не было больше ничего. На твердой, схваченной морозом земле не было видно даже пятен крови.

Бек поднялся и постоял еще немного, глядя на кости и плащ. Возможно, большая часть того, чем был Трулз Рок, то, что действительно имело значение и ценность, стало частью этого мира.

Интересно, наблюдают ли сейчас за ним оборотни и Трулз среди них? Сможет ли Бек когда-нибудь узнать, правильно ли он поступил?

Он вернулся назад, к костру, разбудил Грайан и потянул ее за руку. Она легко поднялась, ее спокойное лицо не выражало никаких чувств, а безвольное согласие было каким-то печальным и детским. Он был единственным, что у нее оставалось, единственным, что стояло между ее жизнью и ее смертью. Бек стал для нее защитником, как и обещал.

Он не был уверен в том, что способен на это, но должен был попытаться сделать все возможное, чтобы спасти их обоих.

Держась за руки, как дети, они стали подниматься в горы.

ГЛАВА 17

В то время как Бек и Грайан взбирались по склону, на противоположном склоне соседней горы Квентин Ли оторвался от своего завтрака, состоявшего из хлеба с сыром, и выжидающе поднял голову, устремив взор на Киана, который появился из-за деревьев и начал подниматься к нему. Немного поодаль ринджи Обата, собравшиеся в сосновой рощице, где они провели ночь, ожидали указаний, куда следовать дальше. Здесь были все, кроме Обата и Панакса, отправившихся разведать проходы через горы Алётра Арк. Вот уже два дня они убегали от мвеллретов и их монстров-ищеек, и Квентин надеялся, что им не придется бежать третий день подряд.

— Они нашли наш след, — проревел Киан. Его темное квадратное лицо избороздили морщины, когда он тяжело опустился на землю рядом с Квентином и отер пот со лба. — Они приближаются.

Он избегал смотреть на Квентина. Никто не смотрел ему в лицо в эти дни. Никто не хотел видеть то, что затаилось в его глазах. Это продолжалось с тех пор, как они нашли его в развалинах Погребенного Замка, с тех пор, как они узнали, что стало с Ардом Патринелем.

Квентин понимал это. Он тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

Горец протянул эльфу-охотнику хлеб и сыр и опустил глаза. Они сидели на неровном склоне, изобиловавшем хвойными деревьями и иззубренными скалами. Сюда их привели сорок восемь часов бегства, безумных часов, отданных неистовым попыткам избавиться от преследователей. Ничто не помогло, их снова выследили и настигали.

С самого начала, когда Квентин, Панакс, Киан, Обат и дюжина ринджи остались, чтобы прикрыть отход племени, все пошло плохо. Все они обладали колоссальным опытом охоты и выслеживания дичи, и каждый из них знал добрую дюжину трюков, способных замедлить продвижение или остановить преследователей. Они испробовали их все, начав с простых уловок: создания десятков ложных следов. Чтобы распутать их, охотничьей собаке понадобились бы часы. Но те твари, которых реты использовали, преследуя их, значительно превосходили собак. Они отличали настоящие следы от ложных со сверхъестественной быстротой и буквально наступали на пятки группе Квентина. Затем ринджи применили экстракты растений, чтобы создать сильные запахи, призванные сбить с толку ищеек. Из этого также ничего не вышло. Киан и Панакс повели группу по ручьям и даже по реке, чтобы скрыть следы в воде, но эти твари вновь обнаружили их.

В отчаянии Обат заманил их в узкую лощину и поджег там лесок, сильный ветер раздул огонь прямо навстречу ретам. Этот пожар должен был не только заставить отступить преследователей, но и полностью уничтожить следы беглецов. Это позволило им выиграть несколько часов, но, в конце концов, реты и их ищейки вновь напали на след.