Крылья Тьмы

Колдун медленно и осторожно извлек свою руку. Затылок Кетта тут же принял свой первоначальный вид, будто и не было никакого проникновения. Рука Моргавра более не сияла. Она была влажной, с нее капали мозг и какая-то жидкость.

Все было кончено в считанные секунды. На борту «Черного Моклипса» потрясенный экипаж ринулся к поручням, но мвеллреты преградили людям путь пиками и топорами. Отталкивая назад охваченных ужасом южан, реты перебрались на «Черный Моклипс», окружили и пленили экипаж. Единственным исключением стал помощник капитана. Его сомнения длились ровно столько, сколько ему понадобилось, чтобы разглядеть кошмарное, отвратительное лицо его командира, лишенное жизни и чувств, утратившее всякую человечность. Он подбежал к поручням и выбросился за борт судна.

Моргавр сдавил в руке то, что осталось от мозга Адена Кетта, брызги веером обдали палубу, влага потекла по чешуйчатой конечности.

— Приведите теперь других, — сказал он спокойно. — Одного за другим, чтобы я мог насладиться ими.

Арен был не в состоянии сдерживаться, слезы хлынули из его глаз, его вырвало.

— Вот что можжжет произззойти ссс маленьким эльфффом, который оссслушаетссся, — прошипел Кри Бега ему на ухо. — Подумай, каково это.

Затем юношу отволокли назад и заперли в камере.

На носу, в полном одиночестве, забытая Моргавром на время порабощения Адена Кетта, стояла Райер Орд Стар, закрыв глаза, в состоянии полной отрешенности от всего происходящего вокруг.

Странник.

Никакого ответа. Принесенный ветром лесной аромат наполнил ее легкие. Она мысленно нарисовала деревья, их привольно раскинувшиеся ветви, листья, прикасающиеся нежно, как пальцы любимого.

Странник.

«Я здесь»…

При звуке его голоса напряжение спало и спокойствие, которое всегда нисходило на нее, когда он был рядом, стало овладевать ею. Даже в смерти он был с ней, ее защитник и советчик. Как и обещал, заставляя ее покинуть Погребенный Замок, он вновь пришел к ней. Не наяву, но в ее снах и видениях, и это было очень стойкое и уверенное присутствие. Оно даст ей силы, в которых Райер столь отчаянно нуждалась.

Сколь долго я должна оставаться здесь?

В ее мыслях голос друида обрел материальное воплощение и стал тем друидом, каким был в жизни, в его взгляде, обращенном к ней, были доброта и понимание.

«Еще не время исчезать отсюда».

Я боюсь!

«Не бойся. Я с тобой и уберегу тебя от зла».

Ее глаза были по-прежнему прикрыты, а лицо — приподнято. Кожей она ощущала тепло, исходящее от солнца, и прохладу, приносимую ветром, но видела только его. Любому, кто смотрел на нее, в частности Арену, она казалась маленьким, хрупким существом, отданным на волю судьбы, узнать которую в решающий момент смогла бы только она сама. Ее черты излучали уверенность в собственной готовности принять свою участь.

Она мысленно произнесла:

Я так одинока. Отпусти меня.

«Твоя задача еще не выполнена. Грайан еще не очнулась. Ты должна дать ей время для этого. Она должна остаться на свободе. Она должна ускользать от Моргавра достаточно долго, чтобы вспомнить».

Как она сделает это? Как она найдет путь назад оттуда, куда ушла, чтобы спрятаться от правды?

Она знала о Грайан Омсворд и о мече Шаннары. Она знала, что случилось с ведьмой Ильзе в подземельях Погребенного Замка. Странник рассказал ей об этом, когда впервые пришел к ней. Это произошло, когда ее вместе с Ареном пленили мвеллреты. Он сказал, что ему было нужно от нее. Она была так благодарна за то, что вновь увидела его, пусть в другом виде и в другом месте, что согласилась бы сделать все, о чем бы он ни попросил.

Тихий, знакомый голос шептал ей: «Она вернется, когда найдет, как простить себя. Она вернется, когда родится вновь».

Провидица не понимала, что это значит. Как может кто-либо простить себя за такое? Как может кто-либо, проживший такую жизнь, как она, вновь обрести себя?

Странник заговорил вновь: «Ты должна обмануть Моргавра. Ты должна затянуть его поиски. Тебе следует увести его в сторону. Никто другой не обладает ни мастерством, ни магией, чтобы отыскать ее. Лишь он один несет в себе эту угрозу. Если он поймает ее, то все пропало».

Она ощутила, как при этих его словах вся похолодела. Что они означали? Все? Весь мир и все, кто живет в этом мире? Было ли такое возможным? Мог ли Моргавр обладать достаточным могуществом, чтобы осуществить это? Почему выживание Грайан Омсворд было столь важно для мира? Что могла она сделать, чтобы изменить ход событий, даже если ей удастся найти выход из собственного безумия и отчаяния?

«Не попытаешься ли ты…»

Я попытаюсь. Но я должна помочь Арену.

На какое-то мгновение ей показалось, что он касается ее во плоти. Она видела, как его рука протянулась, чтобы сжать ее плечо. Она ощутила, как сжались его пальцы, теплые, твердые и живые. Она онемела от неожиданности и изумления.

О, Странник!

«Оставь эльфийского принца. Делай, как сказано. Не говори с ним. Не проходи возле него. Доведи до конца свой обман, иначе все, ради чего я трудился, будет уничтожено».

Она кивнула и вздохнула, все еще чувствуя его руку, его плоть. Она понимала, чего он ждет от нее. Она знала, что должна действовать в одиночку и сделать все как можно лучше. Она вновь подивилась тому, как именно он это выразил. «Доведи до конца свой обман, иначе все, ради чего я трудился, будет уничтожено». Что это значит? Ради чего он работал и что находится в опасности? Почему для него имело значение, чтобы она преуспела в обмане Моргавра? Почему было столь важно, чтобы она обеспечила Грайан Омсворд возможность спастись?

Затем она увидела это. Ее озарило будто вспышкой, истина была столь очевидной, что она не понимала, как могла упустить это из виду. «Конечно, — подумала она. — Как могло быть иначе?» Огромность открытия так потрясла ее, что на мгновение она полностью утратила свою сосредоточенность и, ни о чем не думая, открыла глаза. Яростный блеск полуденного солнца был столь резким и ослепляющим, что она тут же вновь сжала веки изо всех сил.

Слишком много света. Слишком много истины.

Его голос пробился сквозь ее замешательство и волнение как нежный ветерок:

«Сделай то, о чем я прошу тебя. Последний раз».

Я сделаю это. Обещаю. Я найду способ.

Затем он исчез, и она осталась одна, а его слова все еще отдавались в ней тихим эхом, его присутствие все еще согревало ее сердце.

Когда она вновь пришла в себя, очнувшись от транса и отрешившись от видения, она услышала крики членов экипажа «Черного Моклипса», души которых пожирал Моргавр.

ГЛАВА 14

Бек Омсворд, Трулз Рок и Грайан, все еще пребывающая в бессознательном состоянии, покинули руины Погребенного Замка прямо под носом у мвеллретов и их кауллов и скрылись в прилегающем лесу. Их преследователи были так близко, что было слышно, как они пробираются между деревьями, рассыпавшись веером, подобно загонщикам. Их близость вселяла в Бека чувство беспомощности, и даже присутствие оборотня не могло его полностью рассеять. Он сравнивал себя с животным, которого преследуют люди с собаками из спортивного интереса, хотя в том, что реально происходило с ними, не было ничего от спорта. Лишь непрестанное движение сдерживало его панику.

Им вообще не удалось бы скрыться, если бы Трулз не взялся нести Грайан. Лишенная собственной воли, способности управлять собой, она не могла двигаться в таком темпе, который позволил бы им, по крайней мере, сохранять дистанцию, отделявшую их от преследователей. Только неожиданное решение оборотня понести ее дало им хоть какой-то шанс. Но даже при том условии, что Трулз нес Грайан, а Бек бежал вслед за ними, в течение первых двух часов им не удавалось достаточно оторваться от погони.

В конце концов налетевшая буря, та самая, которая опрокинула на землю «Ярла Шаннару», дала им возможность путем невероятного напряжения увеличить отрыв. Шторм примчался с побережья огромной черной стеной и разразился, когда и преследуемые, и преследователи углубились в лес, примыкающий к горам Алётра Арк. От него не было никакого укрытия. Шторм обрушился на них потоками дождя и почти непрерывными раскатами грома. Удары молний поражали деревья, превращая их в ослепительные факелы и осыпая все вокруг мириадами искр. Бек крикнул Трулзу, что им следует найти убежище, но тот проигнорировал этот призыв и продолжал бежать, даже не оглянувшись. Бек следовал за ним, главным образом потому, что у него не было выбора. Над ними неистовствовал яростный шторм, а они продолжали мчаться по лесу, непрерывно пронзаемому молниями, увертываясь от падающих горящих деревьев.