Страница 12 из 40
Врач осмотрел его и ощупал:
– Месье, это просто чудо!
– Само собой, – фыркнул виртуоз-водитель. – Где здесь можно взять напрокат машину?
– О чем вы говорите? Сейчас прибудет «скорая помощь». Не исключено внутреннее кровотечение.
– Очень-то нужно обращать внимание на такую чепуху. У вас есть свободная машина в гараже? – обратился Горчев к хозяину бензоколонки, который стоял поодаль.
– Вы не сможете в таком состоянии сесть за руль. Вы и без того похожи на покойника.
– Говори да не заговаривайся, – одернул его Горчев. Пожилой хозяин бензоколонки подошел к нему:
– Уж не вздумали ли вы меня пугать, месье? – и схватил Горчева за руку.
Потерпевший ответил резким суингом, пожилой господин упал в канаву и остался недвижим среди искореженных обломков машины.
– Ничего похожего на внутреннее кровоизлияние, – констатировал врач, обращаясь к стоявшему рядом домовладельцу.
Подъехала машина «Скорой помощи». Санитары бросились к канаве, дабы оказать самаритянские услуги хозяину бензоколонки. Окружающие ничего не возразили, поскольку пациент несомненно нуждался в помощи.
Около дерева скучало праздное авто. Горчев прыгнул на сиденье и с предельной скоростью помчался по шоссе.
Санитары перевязали несчастного и уложили его на носилки. Появилась какая-то испуганная женщина.
– Что с ним, – закричала она, – что с моим мужем?
– Успокойтесь, мадам, – драматически ответствовал врач, – непосредственной опасности нет.
Хозяина бензоколонки внесли в машину «Скорой помощи». Сирена завыла, и машина отъехала.
2
Горчев бросил автомобиль в Каннах и поспешил купить матросский костюм. Сразу стало легче. Затем уже честно и по закону нанял расхлябанный «крайслер» и продолжил путь в Тулон. Через десять минут заклинило переключатель скоростей.
Чтоб его!.. В 17 часов 55 минут Горчев восседал в шикарном «мерседесе», а ровно в 18 часов въехал на общественной поливальной машине в огород тулонского сиротского дома.
Гавани он достиг благополучно, потому что шел пешком. Дабы обрести привычную элегантность, вставил в глаз пресловутый монокль и грустно отметил, что целлулоидный ободок треснул – там и сям вылезала голая проволока.
В гавани на погрузочной площадке сновали разные подозрительные фигуры. Горчев облюбовал какого-то субъекта в глубине боковою прохода и обратился к нему следующим образом:
– Честь имею кланяться, старина. Вы не скажете, где здесь бар «Техас»?
– Не скажу.
– Как вас понять?
– Идите лучше в «Сливовый рай». Тоже дыра порядочная.
– Но…
– Молчите и слушайте меня.
– Но мне надо в «Техас».
– Хватит разговоров. «Сливовый рай» направо, за угольным складом. Идите туда, и баста, – собеседник удалился.
– Олух! – крикнул Горчев вдогонку. Собеседник обернулся. Смеркалось. В темной гавани друг против друга маячили две тени – большая и маленькая. – Что вы сказали? – поинтересовалась большая тень.
– Я только упомянул, что вы олух.
– Возьмите обратно.
– Не могу, – вздохнула тень поменьше. – Первое впечатление перешло у меня в твердое убеждение. – И Горчев добавил извинительным тоном: – Ты, братец, олух, ничего не поделаешь. Я же не виноват…
– Сейчас я вас изобью.
– Зачем? Неужели вы так обидчивы?
– На, получай! А-ай!
Владелец монокля перехватил занесенную для удара руку, крутанул, пихнул агрессора в угол, и его голова вошла в ведерко с масляной краской – в этот день трубу самой быстрой тулонской моторки расписывали синей полоской. Горчев побежал дальше и остановил у таможни молодого английского моряка:
– Эй, парень!
– Чего изволите? – весело поинтересовался веснушчатый юноша.
– Скажи, парень, где здесь бар «Техас»?
– Иди к черту! – выругался юнец и ушел. Ну и дела! Судя по всему, этот бар пользуется неважной репутацией. И все же надо туда попасть и как можно скорее.
Горчев натолкнулся на примечательную личность в полосатой безрукавке; привались к уличному фонарю, сей оригинал кормился тыквенными семечками из шапки. Крупный костяк позволял предположить и крепкую мускулатуру. Пока он грыз семечки, его утиный нос комически ходил туда-сюда, а шелуху он выплевывал с такой сноровкой, что попадал иногда в прохожих на завидном расстоянии.
– Прекрасный вечер, – приветствовал его Горчев и мигом уклонился от стремительной скорлупки, направленной в его голову. Безрукавный любитель семечек игнорировал приветствие и только прохрипел баритоном:
– Что вам нужно, болван! Говорите живей или проваливайте отсюда.
– Видите ли, голубчик… Гоп-пля, – Горчев снова увернулся от прямого попадания. – Я прибыл сегодня из Исландии и ничего здесь не знаю. Хочу зайти куда-нибудь, только не в бар «Техас» – меня уже предупредили.
– «Техас» не для таких молокососов, это верно.
– Гоп-пля… Точно в цель! – Он вытер глаз. – Мне рекомендовали «Сливовый рай», но я хочу знать, где «Техас», чтобы случайно туда не попасть.
– Вам повезло. Вы не забредете туда даже ненароком. Я как раз собираюсь в «Сливовый рай» и могу проводить, а то вы, я гляжу, совсем недотепа.
Черт бы его подрал! С этим тоже не удалось. Прямо наваждение.
– Где же все-таки «Техас», чтобы я от него подальше держался? – захныкал Горчев.
– Не бойтесь, идите со мной. Вон там на углу «Сливовый рай» – солидное добропорядочное заведение.
Когда подошли к месту, Горчев даже возымел респект к «Техасу» в сравнении с надежным, вполне добропорядочным «Сливовым раем», так как у дверей сего рая стояла полицейская машина: стекла звенели, выстрелы трещали, основательно избитый кельнер выскочил на улицу и завопил:
– «Скорую помощь»! Бижёр убит, а двое других…
Никто не узнал, что случилось с другими, потому что в голову кельнера угодила скамья, и он грохнулся на мостовую. Полиция между тем вытаскивала из рая кого-то в наручниках.
– Вы любите баранину с луком? – спросил утиный нос. – Здесь это хорошо готовят.
– Мне все равно.
– А мне нет. Обожаю мясо с луком.
Излишняя, в принципе, информация. Горчев с первого момента уловил натуральную гармонию этого субъекта с упомянутым блюдом. Меж тем кельнер пришел в себя, возложил скамью на плечо и вернулся в «Сливовый рай», где, по его мнению, убили Бижёра, а также произошел казус с двумя другими.
– Ну, пора, теперь можно и поужинать. Так и быть, заплачу за тебя, сосунка. И если хочешь, можешь ночевать у меня.
– А где вы живете?
– У меня крыши нет.
– Тогда лучше уж вы ночуйте у меня. Я ведь тоже без квартиры.
– Вы идиот! Да знаете ли, кто перед вами! Приватный Алекс. Я знаю самые удобные вагоны в порту и первоклассные потайные ящики.
Приватный Алекс – знаток вагонов и потайных ящиков – гордо выступил вперед.
Горчев последовал за ним. Худой мужчина в очках, с головой, перевязанной мокрым полотенцем в пятнах крови, встретил гостей с умеренным восторгом:
– Плюхайтесь, коли пришли. – И презрительно ткнул в Горчева. – Это что за тип?
– Моя фамилия Червонец.
– Да? А я Бижёр. Что-нибудь случилось?
– Так ведь вас убили.
– Ч-ч-черт! Буфетчик у меня неврастеник. Всякий раз, как мне разобьют башку, он бежит на улицу и орет санитаров. И так день за днем.
– Подайте нам баранины с луком, – приказал любитель потайных ящиков. – А к ней отварных бобов с постным маслом и уксусом и бутылку красного.
– К чему долдонить это каждый раз? Здесь и без того знают, что за мясо ест такая птица, как вы. – Бижер крикнул: – Приватному Алексу как обычно, только две порции.
Когда они остались вдвоем, Горчев спросил благодетеля:
– Вы бывали когда-нибудь в «Техасе»?
– Еще бы. Очень часто. Приватный Алекс – это как пароль. Приватный Алекс вхож повсюду.
Подали еду, и Горчев, несмотря на нетерпение, охотно вкусил настоящего бобового салата «на портовый лад» – много перца, тонкие кружочки репчатого лука, – отведал баранины и выпил красного вина.