Право на жизнь

Внутри было куда менее гостеприимно чем снаружи. Темное, плохо освещаемое помещение было наполнено дымом, хоть топор вешай. Видать давненько хозяева дымоход не чистили. Хозяин, худой как жердь мужик, вышел к гостям неохотно, ковыряя пальцем в зубах.

— Жрать будете? — Спросил он.

— Хотелось бы. И пить, — вымолвил Данила.

Хозяин придирчиво оглядел обоих с ног до головы.

— А деньги-то есть?

— Куда же без них! — Северьян потряс перед корчмовщиком огромным кошелем. В кошеле звенело, и в глазах у хозяина тоже заплясали золотые монетки.

— Тогда я мигом! — Молвил тот и скрылся за стойкой, чем-то оживленно шебарша.

Северьян тихо рассмеялся. В кошеле было совсем не много денег, просто несчастный Чернокамень создавал иллюзию наличия оных. Большой увесистый, талисман занял почти весь кошель.

Зато со всех сторон на постояльцев косились подозрительные взгляды собравшейся здесь разношерстной публики. Кого здесь только не было. И звероватого вида варвары, и худосочные низкорослые мужичонки, с повадками крыс, и толстые, в богатых нарядах, купцы. Были здесь и корабельщики — тучные крупные мужики с небритыми пропитыми рожами. К одному из них и подсел Северьян, подмигнув Даниле.

— Чего надо? — Пьяненьким голосом пробасил мужик.

— Это твой корабль стоит там, на пристани? — Сразу перешел к делу Северьян.

— Мой, ну и что?

— В Царьград идешь?

— Да хоть бы и в Царьград, — корабельщик нахмурился. — Чего хочешь?

— Возьмешь меня и моего друга на борт?

Мужик задумался, потом махнул рукой.

— Возьму. По пять золотых с рожи, и можете загружаться. У вас есть, что загружать?

— Да вроде нет, — протянул Северьян.

— Мы отправляемся через день. Завтра вон тот, — показал корабельщик жирным пальцем на купца, — загружает свой товар. А послезавтра с утра отправляемся. Не успеете, тогда пеняйте на себя.

— А деньги когда? — Спросил убийца.

— Деньги сейчас. Если вы вдруг не придете, я хоть в накладе не останусь.

Северьян вздохнул, отсчитал положенную сумму, ссыпал золотые на ладонь корабельщика.

— С вами приятно иметь дело! — Довольно засмеялся он. — Моя посудина третья справа. Самая высокая, так что без труда найдете. А если переночевать негде, обратитесь к Хорху, корчмовщику. Он хоть шельма и плут, но, в общем-то, неплохой мужик. Скажете, что от Ишана, мол, комнату надо. Он не дорого возьмет. Ишан — это я.

— Спасибо, — поблагодарил Северьян.

— Спасибо будешь говорить, когда в Царьграде окажешься, — усмехнулся корабельщик, прихлебывая вино.

Больше он с путниками не общался, теперь его интересовало только вино. Вскоре пришел корчмовщик, поставил перед постояльцами на стол блюдо с жареной рыбой и большой кувшин с вином. Северьян сразу договорился о комнате на ночь. Иметь лишние деньги и ночевать в лесу — верх идиотизма.

Они поели быстро, торопливо. Слишком уж утомительны были взгляды нескольких подозрительного вида мужиков. Больше всего они смахивали на местного пошиба разбойников. Северьян не испытывал желания нарываться на конфликт, и совершенно не хотел получить нож в спину в темной подворотне.

В комнате, которую им выделил хозяин, были две низких, но широких кровати, стол, совершенно пустой, и большое окно с видом на море. Северьян зажег лучину и улегся, глядя в серый дощатый потолок, затянутый паутиной. А Данила устроился возле окна, и мечтательным взором уставился на море.

— Все-таки удивительно, насколько оно огромное, — изрек он. — И ни конца, ни края не видно. Я всегда думал, что море, чуть поболее озера, а оказалось, что озеро по сравнению с ним — лужа. А звезды, как здорово они блестят на морской глади. И воздух, такой свежий, будто из самого вирия.

— Свежий, потому что в нем много соли, — педантично объяснил Северьян. — А соль способствует прочищению легких, и благотворно влияет на организм в целом. Но в переизбытке ведет к тяжелым заболеваниям…

Данила вздохнул.

— Ну, всю романтику испортил. И как только у тебя получается своими заумными словами портить мне настроение? Это я понимаю — сила слова! Такое не всякому мудрецу удается.

Северьян довольно хмыкнул.

— Ладно, эстет, наблюдай, а я спать буду.

— Как ты не понимаешь… здесь такая красота, — пробормотал Данила, но махнул рукой. Северьян отвернулся к стенке и больше не обращал внимания на посторонние звуки. Он спал. Вскоре улегся и Данила и тотчас же уснул, убаюканный морским прибоем. И казалось, что там, где такая красота не может быть ни чего плохого.

Глава 39.

Ночью, Северьян сам открыл глаза, чувствуя какое-то неудобство. Защитная реакция организма, выработанная за долгие годы, еще ни разу не подводила. И убийца привык доверять своим чувствам. Медленно, бесшумно он повернул голову к окну, приоткрыл веки. Яркая полоска света врывалась через открытые ставни в комнату. Полная луна светила ярко, даже слишком ярко. Была видна каждая деталь, каждая соринка и камушек. Паутина на потолке казалась серебряной и колыхалась от легкого теплого морского бриза. По комнате раскатывался здоровый мерный храп Данилы, витязь, налюбовавшись на морские пейзажи, спал, как медведь впавший в зимнюю спячку.

Северьян наконец понял, что именно привлекло его внимание. Посторонние звуки у окна становились все громче. Потом послышался сдавленный шепот. Северьян не смог разобрать, что говорили незнакомцы. Но пришли они отнюдь не с добрыми намерениями. Убийца лежал не шелохнувшись. Лучше дождаться развития событий и предотвратить происходящее, чем еще одну ночь бодрствовать, ожидая повторного визита. Рука нащупала ятаган. Жаль, что в ножнах. Придется вынимать его во время атаки, никак ни раньше. Иначе можно спугнуть чужаков.

В оконном проеме показалась черная фигура. Неизвестный осторожно вполз в комнату, настороженно огляделся. Северьян чуть не подскочил на месте, узнав собственные приемы бесшумного передвижения. За ним влезли еще двое, тоже бесшумно. Не будь у убийцы внутреннего чутья, он бы даже не проснулся.

— Ты точно уверен, что у них есть деньги? — расслышал Северьян.

— Я видел. У чужеземца такой кошель, человек влезет.

Северьян напрягся. Кошелек с Чернокамнем, деньгами и кое-какой снедью лежал в котомке. Сейчас главное не упустить вторженцев. Убийца вскочил с кровати, меч с лязгом упал на пол. Ох, Ящер, даже встать бесшумно не смог, — мелькнула мысль. Воры тоже немало растерялись, ведь были уверены, что все спят, а оказалось иначе. Тут же похватали первое, что попалось под руку, и рванули к окну. От шума проснулся Данила, еще не понимая в чем дело, увидел, как вор потянулся к его сумке, и не долго думая, саданул его кулаком в лоб. Неприятно хрустнуло, и вор упал. Два других уже не пытались ничего взять, улепетывали во все лопатки. Северьян прыгнул вперед, отрезая похитителей от окна и вдруг, не ожидая, получил прямой удар ногой в живот. Убийца упал на пол, дыхание перехватило.

— Держи их! — Крикнул он Даниле.

Тот совсем растерялся, но все же рванулся к окну, куда уже выползал один вор. Второй действовал почти так же, как Северьян, может без привычной грации. Сшиб подсечкой Данилу на пол, и с размаху саданул ногой под ребра. Северьян не дал ему нанести решающего удара. Бросок был молниеносным. Убийца ударил жестоко и беспощадно. Кулаком в солнечное сплетение, ногой с разворота в лицо, в живот. Вор дергался, как кукла в руках неумелого кукловода. Последним ударом Северьян пригвоздил его к стене. Данила лежал на полу и стонал.

— Падаль, он мне в живот, со всей дури…

Взгляд на окно. Северьян не терял времени, подбежал к оконному зеву, но успел увидеть лишь удаляющуюся тень. Яростно ударил кулаком в стену, так, что затрещали костяшки.

— Ушел, один ушел, — прохрипел убийца.

— Но он же только один, — не понял Данила. — Больше не вернется.

— Дурак! — В сердцах рявкнул Северьян. — У него моя сумка! А в сумке талисман!