Чары воительницы

Колин прошептал в ее губы:

— О, миледи, там вы прелестнее всего.

Она хотела сказать ему «нет», но это слово никак не хотело слетать с ее губ. Хелена смогла только выдавить слабое протестующее мяуканье.

— Да, прелестнее всего.

Колин проложил дорожку поцелуев по ее шее и вниз на грудь, стягивая вниз расстегнутую тунику. Хелена задрожала от скольжения грубой ткани по ее коже. Она думала, что уже не сможет вынести большего восторга, когда Колин вдруг легонько лизнул ее сосок, а потом поймал его губами и начал сосать.

Хелена всхлипывала, скользила руками по его затылку, как будто хотела удержать его у своей груди вечно. Волны наслаждения накатывали на нее, а он губами и языком сосал в ритме, который одновременно успокаивал и возбуждал ее.

Вскоре ее другая грудь тоже потребовала волшебства его прикосновения. Инстинктивно Хелена подвинула его голову туда, задрожав, когда распутное хихиканье Колина коснулось, щекоча, ее живота, и застонала, когда его рот завладел этим соском, погружая ее в новый шок эйфории.

И все же Хелена не была полностью удовлетворена. Она ерзала под ним, извивалась, чувствуя себя такой же беспомощной, как необстрелянный воин, неспособный выбрать оружие, которым можно победить своего врага.

Но Колин выбрал за Хелену, и выбрал со знанием дела.

С последним прикосновением языка он оставил ее грудь и поднялся, чтобы снова целовать ее рот. Если это было возможно, его губы стали даже еще мягче. Но может быть, это ее собственный пылкий ответ заставил их казаться такими. Их губы соединялись, а их языки сплетались, и все это время огонь между ее ног разгорался все жарче. Хелена тихонько всхлипнула в его рот.

— Я знаю, любимая, я знаю, — прошептал Колин.

Он стал собирать ее юбки в кулак, медленно поднимая подол вверх, обнажая ноги. Хотя это было именно то, чего Хелена хотела, ее руки попытались помешать ему.

— Ш-ш.

Колин мягко поднял ее руки к своим губам, успокаивающе целуя костяшки пальцев.

Вопреки своим инстинктам Хелена позволила ему продолжать. Он скользнул рукой под ее юбки, лаская внутреннюю сторону бедра. Ее мускулы конвульсивно сократились, непривычные к такому контакту, пока его успокаивающие поглаживания не расслабили их.

И все же это возбуждающее прикосновение ничуть не уменьшило жажду Хелены. В ее лоне нарастало такое мучительное желание, что рука Колина почему-то не вполне удовлетворяла ее.

Хелена разочарованно застонала и подвинулась бедрами вперед, желая, чтобы его пальцы оказались… там. И все же они незаметно ускользнули. Она выгнулась вверх, пытаясь заставить руку Колина сделать это.

— Такая страстная, — поддразнил он.

Обжигающая жажда пересилила ее гордость. Хелена испуганно всхлипнула, когда он отказал ей в том, чего она больше всего желала.

В конце концов, Колин поддался ее невысказанным желаниям.

— Это то, чего ты хочешь? — прошептал он.

Его пальцы прошлись по кудряшкам на ее женском холме и опустились ниже, погружаясь во влажные складки и прижимаясь к самому центру ее желания. Она вскрикнула и прижалась к его ладони, инстинктивно качнувшись к его руке.

Тогда рот Колина вернулся к губам Хелены, и он нежно поцеловал ее, начиная своими пальцами самый изысканный танец на ее теле.

— О, Хелена, моя милая, — выдохнул он в ее губы, как будто страдал вместе с ней. — Такая теплая. Такая влажная.

Слова Колина пришпорили ее к новой страсти. Вскоре, как поднимающийся прилив, вожделение захлестнуло Хелену сильнее, чем она могла плыть. Задыхаясь, она пыталась найти точку опоры, хватаясь за его плечи, а прилив поднимался все выше и выше.

— О, моя леди, — тяжело дыша, проговорил он, — теперь я проглочу тебя целиком.

Хелена не смела даже думать о том, что Колин имел в виду.

Но он не дал ей времени на раздумье.

— Нет! — вскрикнула она, широко распахнув глаза, когда он скользнул вниз по ее телу.

— Да, — тихо пробормотал он.

В панике Хелена вцепилась в волосы Колина, отчасти пытаясь не пустить его. Но он неумолимо двигался вниз, пока его дыхание не коснулось мягких кудрей, охраняющий центр ее женственности.

Слово «проглотить» и близко не могло описать то, что Колин стал делать. Губами и языком он пробовал ее вкус, смаковал ее, наслаждался ею, нежно сося самый центр ее желания, пока Хелена не подумала, что умрет от этого наслаждения. Из ее горла вырывались звуки, каких она никогда раньше не издавала, — звуки первобытного голода, женского страдания. Она крепко зажмурила глаза и стиснула зубы, а он продолжал доводить ее желание до все более и более высокой точки.

А потом волна невероятного жара захлестнула Хелену, мощная, как пожар, сладостная, как победа. Она схватила пальцами его волосы, боясь, что Колин может покинуть ее в нужный момент. Но он остался с ней, подсунув руки под ее бедра, чтобы поднять ее для финальной ласки. Когда сладостное высвобождение пронзило Хелену, она выгнулась вверх, отдаваясь Колину полностью, позволяя ему упиваться ею, пока она содрогалась в спазмах капитуляции.

Потом, с выпитой до дна силой, волей и гордостью, Хелена в полудреме лежала на кровати. Голова Колина тяжело лежала на ее животе, а его рука накрывала кудри внизу, как бы защищая их.

Но защищать было уже слишком поздно.

Он уже вторгся в нее.

Хелена тяжело вздохнула и крепко закрыла глаза. Нет, подумала она. Это неправда. Она хотела этого также сильно, как Колин. И это было наслаждением, невероятным наслаждением.

И все же почему-то, когда день стал клониться к вечеру, и они вернулись к своим обычным занятиям, Хелена чувствовала себя так, будто проиграла турнир. Они сражались, и она пала. Ей было больно сознавать, что она покорилась так легко.

Слава Богу, Колин, похоже, тщательно старался не злорадствовать из-за своей победы. Всякий раз, когда их взгляды встречались, его взгляд смягчался, как будто он смотрел на нее новыми глазами. Ушла его беспощадная насмешливость. Исчезли его похотливые ухмылки и хитрые взгляды. Воистину если бы она не знала Колина так хорошо, Хелена бы стала подозревать, что видит в его лице любовь. И все же она не могла отделаться от мысли, что оставила себя в полном его распоряжении.

К сумеркам она решила, что есть только один способ смыть позор. Так поступил бы любой превзойденный рыцарь, чтобы вернуть свою честь. Хелена собиралась снова встретиться с Колином на поле битвы. Но на этот раз она планировала выйти победителем.

Она подошла к нему после ужина, когда Колин прилег на кровать, наблюдая, как она убирает оставшуюся посуду. Хелена заметно нервничала, размышляя о том, что задумала. Даже сейчас она вытирала влажные ладони о юбку.

У Хелены было мало опыта в том, что касалось свиданий. Все, что было ей известно, она узнала, наблюдая за служанками и конюхами. Но Воительница Ривенлоха никогда не уклонялась от вызова, и поэтому она преисполнилась решимости довести до конца свою миссию.

Собравшись с духом, как перед сражением, Хелена расправила юбки, выпрямилась во весь рост и пошла прямо к кровати. Она кашлянула. Колин вопросительно поднял брови. Она открыла рот, чтобы заговорить, и вдруг забыла, что собиралась сказать.

— Да? — спросил он, явно забавляясь.

— Я хочу…

— Ты хочешь… — поощрил Колин.

Проклятие, как же трудно разговаривать с ним, когда он лежал там, такой красивый, желанный и восхитительный.

— Я хочу…

Взгляд Хелены невольно метнулся к его паху.

Уголок рта Колина изогнулся вверх.

— Ты хотела, чтобы я снова насытился твоей плотью?

— Нет!

— Потому что вам нужно только попросить, миледи.

— Нет, это совсем не то.

Господи, ну почему это так трудно? Наемников Хелена могла бы соблазнять всю ночь. Так почему же один жалкий норманн доставляет ей столько неприятностей?

— Может быть, ты хотела бы поиграть в другую игру? — предположил Колин — его глаза поблескивали в свете огня.

— Да. Нет! То есть…

Она тяжело вздохнула. Ну, это же просто смешно! Она Воительница Ривенлоха. Дерзкая. Сильная. Бесстрашная.