Чары воительницы

Пока Хелена собирала рассыпавшуюся еду, она выглядела взволнованной, и Колин подумал, что, может быть, ему наконец-то удалось потрясти ее. Он надеялся, что это так. И без того трудно бороться с его собственными страстями, а тут еще надо сдерживать ее страсти.

Наконец, не глядя ему в глаза, Хелена сунула сумку Колину в руки:

— Вот. Тебе нужны силы.

— Но как же ты? Ты наверняка…

— Я не голодна.

Сказав это, Хелена устроила себе постель на полу и забралась под одеяло, намеренно отвернувшись от него.

У Колина тоже вдруг пропал голод, во всяком случае, к сыру и вишням. Он отставил сумку в сторону. В свете догорающего очага он смотрел в потолок, не в силах выбросить из головы провокационные воспоминания о Хелене: ее горящие глаза, ее кокетливая улыбка, ее пышные груди, нежный изгиб ее бедер.

Может быть, утром, подумал Колин, когда Хелена будет менее пьяна, а он будет лучше контролировать свой аппетит.

Когда мерцающий свет замедлил свой танец на потрескавшихся балках, Колин закрыл глаза и позволил сладостному предвкушению убаюкать его.

Всю ночь ему снилась Хелена — она резвилась в озере вместе с сестрами, вырывалась из его рук на лестнице замка, триумфально улыбалась, когда поймала форель, сражалась с наемниками, соблазнительно кружилась в свете костра, нежно перевязывала его рану.

К утру Колин думал, что устал от ее образа, но он ошибался. Особенно если учесть, что первым, что он увидел, когда открыл глаза, была героиня его снов, совершенно и беззастенчиво обнаженная, купающаяся у очага при помощи тряпки и ведра.

Очень долго он смотрел молча, боясь издать какой-то звук и тем более оторвать свой взгляд от этого изысканного наслаждения. Хелена водила тряпкой по плечу и вниз по руке, потом также мыла другую руку. Когда она наклонилась, чтобы снова смочить тряпку в ведре, ее груди мягко качнулись вперед, и чресла Колина ответили на это зрелище, наполняясь желанием. Хелена мыла шею, потом грудь, вздрагивая, когда холодная вода попадала на твердеющие соски. Колин тоже затвердел, и внизу его живота нарастала знакомая ноющая боль, которую он не удовлетворял уже много дней.

Когда Хелена стала мыть между ног, Колин едва не застонал вслух. Господи, как он завидовал ее рукам! Она проделывала это с безразличием. Но он знал, как надо там трогать женщину, чтобы она всхлипывала от страсти.

Хелена с тряпкой в руке водила ниже по ногам, по этим длинным шелковистым ногам, и Колин подумал, какими они будут, когда обовьются вокруг его талии, ее пятки упрутся в его ягодицы, когда…

— Доброе утро, — будто мимоходом произнесла она, словно не была обнаженной, и очаровательной, и соблазнительной.

И голой.

Колин почти никогда не терял дар речи. Он мог соблазнить самую неприступную девушку удачным поворотом фразы. Он мог вспомнить подходящие стихи так же быстро, как жонглер. Он с легкостью мог словами проложить себе путь из спальни ревнивого мужа. Но это — это завязало его язык в узел.

Глава 11

Хелена думала, что она, наверное, самая порочная женщина в Шотландии. Она прекрасно знала, какой эффект производит на мужчин, и сегодня утром она намеренно провоцировала Колина.

Почему она дразнит его, Хелена не знала. Может быть, чтобы восстановить контроль, который она потеряла вчера вечером. Близость Колина тревожила ее, оставляла ее в растерянности, а она была женщиной, не привыкшей чувствовать себя уязвимой.

Сегодня Хелена докажет, что она хозяйка своих эмоций.

— Когда я закончу, если хочешь, я принесу свежей воды и для тебя, — предложила она, ставя ногу на табурет, чтобы смыть грязь с лодыжек и продемонстрировать стройные ножки.

Колин не ответил, но Хелена чувствовала, что его взгляд скользит по ее телу. Действительно, пьянящее ощущение.

Всегда, с самого детства, она с сестрами купалась на улице, в озере недалеко от замка. Они никогда не стыдились своих тел и не понимали своей привлекательности. Но последние несколько лет, купаясь так открыто, Хелена открыла один секрет. Она могла получить больше власти тогда, когда была в природном состоянии, чем будучи полностью одетой. Мужчины теряли дар речи и заикались, когда видели ее во всей обнаженной красе.

Хелена вымыла другую ногу и бросила вопросительный взгляд на Колина через плечо.

— То есть если ты хочешь помыться.

Выражение его лица, как и следовало ожидать, было ошеломленным. Теперь он у нее под каблуком. Вчера вечером он, может быть, и заставил ее пульс биться чаще, но сегодня утром в игре доминирует она.

Улыбаясь про себя, Хелена взмахнула головой, перебрасывая волосы вперед, и стала расчесывать их пальцами.

— Вы за ночь потеряли голос, сэр Колин?

— Нет. — Он откашлялся. — Нет.

Через минуту он спросил хрипло:

— Тебе не… холодно?

— О да, немного. Надо бы подбросить полено в огонь. — Хелена снова откинула волосы назад и почувствовала, что его взгляд прикован к ней. — Или, может быть, ты хотел бы подойти ближе к очагу?

Какое-то время Колин продолжал ошеломленно смотреть на нее, а она наслаждалась его смятением, вытягивая руки над головой, зная, что так лучше видно ее грудь.

Но триумфу Хелены не суждено было продлиться долго. Когда Колин смотрел на нее, его глаза постепенно сузились, и на губах появился намек на улыбку. Хитрец разгадал ее уловку.

— О да, — пробормотал он, — я хочу подойти ближе.

Хелена попыталась оставаться безразличной, но его внезапная уверенность смутила ее. Она привыкла, что мужчины несут чепуху и пресмыкаются у ее ног. Колин дю Лак не делал ни того ни другого. Хотя сначала он что-то там бормотал, но теперь он был уверен в себе и безразличен к ее красоте. И в первый раз в своей жизни нагота Хелены заставила ее чувствовать себя не всесильной, а ужасно уязвимой.

Когда Колин спустил ноги с кровати и сел, на мгновение поморщившись от боли, она прижала тряпку к горлу, прикрывая грудь руками.

— Я бы и правда помылся, — решил он. — Смыл с себя вонь тех наемников.

Без предисловий Колин стянул с себя через голову обе рубашки и отбросил их в сторону.

Хелене трудно стало дышать. Она и раньше видела обнаженные мужские торсы, но ни один не мог сравниться с этим. Святые угодники, как же он хорошо сложен! Его руки и плечи покрывали выпуклые мускулы. Тонкий белый шрам пересекал живот, а ниже пупка тонкие черные волосы спускались изящной полосой к тому, что лежало ниже. Сердце Хелены затрепетало.

Это не вожделение, сказала она себе. И уж совершенно точно не паника. Хелена все еще владела собой. Но она вдруг устала от этой игры и пожалела, что не одета. Оторвав взгляд от великолепного тела Колина, она схватила свою сильно укротившуюся нижнюю юбку с камня у очага и быстро надела ее.

Колин осторожно встал, стараясь беречь раненую ногу, и начал развязывать шнурки на штанах. Глаза Хелены расширились. Боже, он собирается раздеться, здесь и сейчас! Невольно пискнув, она схватила свою тунику и натянула ее на голову, так чтобы ткань закрывала обзор. Но, будь проклято ее любопытство, она не могла не подглядывать.

Колин был прекрасен. В отличие от светлокожих мужчин ее клана кожа его тела была золотистой. Он был идеально пропорционален — длинные и крепкие ноги и стройные бедра. Хотя тело Колина было телом воина — большое и покрытое мощными мускулами, — не все части его выглядели угрожающе, а скорее интригующе. Гнездо кудряшек у сочленения его бедер казалось мягким и густым, а твердый жезл, торчащий из него, был будто бархатным.

Хелена обнаружила, что ее рот открылся, и быстро захлопнула его. Быстрый взгляд в глаза Колина сказал ей, что он прекрасно осознает, что делает. Каким-то образом этому плуту удалось победить ее в ее собственной игре. Теперь уже она пресмыкалась у его ног. Это просто невыносимо!

С недовольным видом Хелена туго затянула шнуровку своей туники и стала завязывать ее. Она была так взвинчена, что порвала шнурок.

— Тебе нужна помощь? — как бы мимоходом спросил Колин.