Перо на Луне

— Естественно. Это ее настоящее имя. Пиони — это дурацкий псевдоним, который она себе взяла, когда работала с Фарли Корвином.

Миссис Ариес забрала у меня книгу и отложила в сторону, словно та ее уже не интересовала. Вероятно, так и было, поскольку беременность и рождение ребенка Нелли получили весомые подтверждения. Но я сказала еще не все.

— Франк Карстен ощущал между Корвином и Эдвардом сильную враждебность. Вдруг во время экспедиции что-то произошло? Что, если смерть Эдварда не была несчастным случаем?

В дальнем углу тревожно зашевелилась Крамптон.

Миссис Ариес же, похоже, отвергала такую возможность; как всегда, она закрывалась от всего, что ей не хотелось принимать.

— Карстен намекает на что-то подобное?

Я не могла ей сказать, что намекает не Карстен — пока еще не могла.

— Нет, не совсем. Но я не могла не задать себе такой вопрос.

Я знала, что это совсем слабый аргумент, и миссис Ариес с жалостью посмотрела на меня.

— Простите, Дженни, но боюсь, что вам лучше оставить все надежды. В конечном счете, это только причинит вам еще большую боль. Что бы там ни случилось в экспедиции, это уже не имеет для меня значения. Не считая того, что Нелли — Пиони — тогда забеременела. Она еще тогда сообщила мне о рождении ребенка.

— Да, родилась девочка, — ответила я спокойно. — И ей дали имя Элис. Но что, если она потом умерла? К тому времени Фарли, вероятно, уже был женат на Пиони. Он вполне мог питать надежду, что вы признаете свою правнучку. А без ребенка подобный заговор был невозможен. Они годами никак с вами не контактировали.

— Они хотели, но я им не позволила.

— Они могли подыскивать девочку, которая смогла бы заменить умершую. Фарли вертит Пиони как хочет. Я думаю…

Миссис Ариес прервала меня.

— Достаточно! Все это уже чистые измышления. Вам просто хочется в это верить. Но у вас, Дженни, была возможность пообщаться с Элис, и вам уже пора признать, что она не ваша дочь.

Никакие мои слова не могли поколебать ее, но что-то мешало мне опустить руки.

— Я кое-что чувствую… всякие мелочи, которые я и тогда, и сейчас почти узнаю. Если бы у меня было чуть больше времени…

— Естественно, вы что-то чувствуете. Но это не настоящее, Дженни, вы просто принимаете желаемое за действительное. Что до власти, которую Фарли имеет над Пиони — скоро она подойдет к концу. Пиони согласилась расстаться с ним, чтобы жить со своим ребенком. Ему я никогда бы не позволила жить здесь, а ей я дам испытательный срок. Только мать может так сильно любить свое дитя. Больше всего меня убеждает ее готовность остаться с Элис.

— Приемная мать может любить своего ребенка не меньше родной.

— Даже если ребенок ею похищен? Нет, вы свернули куда-то не туда. Я хорошо понимаю, что вы чувствуете. И я виновата, что сначала всколыхнула в вас надежду, а теперь разбиваю ее вдребезги. Но это реальность, Дженни. Вам не нужна Элис, поскольку она не ваша дочь.

— Что вас убедило? — спросила я. — Отчего вы пришли в такую уверенность?

Она с минуту обдумывала мой вопрос и затем приняла решение. Взяв со стола какой-то конверт, она протянула его мне.

— Полагаю, нет причин отказывать вам в прочтении. Это вырванная страница из блокнота Эдварда. Видимо, она затерялась среди вещей, которые мне прислали после его смерти. Диллоу вчера их просматривал и обнаружил ее. Она принадлежит записям, которые Эдвард вел во время экспедиции Карстена. Можете прочитать. Почерк Эдварда, я отлично его помню.

Я взяла конверт и вытащила единственный листок. Ясно, как Диллоу посчастливилось его "найти" после всех этих лет. Наверняка это та самая страница из дневника, о котором упоминал Кирк Маккей. Я развернула листок и стала читать написанный от руки текст. В скудных строках ничего не говорилось о "несчастном случае", которого опасался Эдвард, хотя и содержался намек, что он может "не выбраться". И всего в паре предложений говорилось о ребенке, которого носила Нелли.

Не знаю, смогу ли я благополучно выбраться из этого приключения, но надеюсь, что выживет мой ребенок. Я надеюсь, Нелли поедет с малышом к моей бабушке. Я сказал ей, что хочу именно этого, если со мной что-то случится.

Больше всего на свете я сожалею о лжи и недоразумениях, которые нас с бабушкой разделили перед моим отъездом с Виктории. Мы оба с ней были неправы. Она присудила мне вину за проступок, который я не совершал. Мне нужны были деньги, чтобы уехать, и дядя Тим достал их для меня.

Если я все-таки смогу благополучно отсюда выбраться, то поеду вместе с малышом домой, к бабушке, и все ей расскажу. Я смогу ей противостоять и защищу дядю Тима.

На листке были только эти слова, но их было достаточно. Можно понять, почему эти строки так подействовали на Коринтею Ариес. И все же они меня убедили не полностью. Хотя на Кирка они тоже повлияли, раз он так хотел, чтобы эта страница попала ей в руки. Жаль, что там не рассказывалось о Фарли Корвине и его возможном предательстве.

Я положила страницу обратно в конверт и вернула миссис Ариес.

— Это ничего не меняет. Эдварда нет в живых, а вы так и не знаете, является ли Элис вашей правнучкой.

— Я знаю, — тихо сказала миссис Ариес, и я вздрогнула, увидев в ее глазах слезы. — Теперь я уверена, что она моя правнучка. Эдвард подарил мне ее. Безусловно, я выясню, что там было с Тимоти, и узнаю, какую роль он в этом сыграл. Он виноват в любом случае. Я отошлю его туда, где он больше не сможет причинять вред другим людям.

— Это несправедливо! — закричала я. — Я хочу поговорить с вами о Тимоти. Я жила и работала с глухими, и…

— Вы ничего не знаете, — резко ответила миссис Ариес. — И я уже теряю с вами терпение.

Крамптон тихо кашлянула, и миссис Ариес глянула в ее сторону.

— Звонят в дверь, — произнесла Крамптон.

Вероятно, это была Лита. Интересно, удастся ли ей околдовать Коринтею Ариес, чтобы она отпустила со мной Элис? В данный момент миссис Ариес безусловно не пожелала бы оставить меня с Элис наедине.

Из коридора появился Диллоу, за ним шла Лита Радбурн. Она не оставила возможности ей отказать, ярким облаком влетев в комнату мимо дворецкого.

На ней снова было экзотическое одеяние: спиральная лавандовая юбка, украшенная аппликациями с головами сфинксов. Поверх светло-розовой блузки виднелось аметистовое ожерелье и янтарные бусы, которые при движении мелодично позванивали. Интересно, подумала я, зачем она оделась под цыганку, отлично зная, что это оскорбит миссис Ариес. В ее облике только косметика была умеренной — губы накрашены бледно-розовой помадой.

Лита вошла и, раскрыв руки, направилась к хозяйке. Миссис Ариес отшатнулась, но все же неохотно позволила заключить себя в жаркие объятия.

Лита, казалось, ничего не заметила.

— Коринтея, с вашей стороны так мило вернуть нам ту нефритовую фигурку. И даже написать мне записку. Мне захотелось вас поблагодарить лично. Могу я на минутку присесть?

Лита быстро заняла стул напротив инвалидного кресла. Все это представление имело целью ошеломить и запутать хозяйку, и скрыть истинные мотивы. У Коринтеи просто не оставалось возможности выгнать гостью, или даже просто противостоять ее натиску.

— Вчера я с удовольствием поболтала с миссис Торн, — продолжала Лита. — А Элис такая милая. Очень живая девочка.

Миссис Ариес наконец обрела дар речи.

— Девочка, которую вы не считаете дочерью Эдварда.

— Со временем все станет на свои места, — беззаботно-уверенно проговорила Лита. — Точно так, как сейчас между нами легли мир и прощение, моя дорогая.

Коринтея Ариес не выказывала ни грамма мира и прощения, она всем своим видом максимально дистанционировалась от гостьи.

— У моего визита есть и другая причина, — продолжала Лита, игнорируя воздвигнутую против нее стену. — Вы ведь знаете, что я иногда получаю… что-то вроде посланий? Вы никогда в них не верили и не одобряли, но это не важно. Мне необходимо вам кое-что рассказать, даже предупредить вас.