Страница 27 из 54
Лето 1847 — см. «The Atmosphere» Фламмариона, — рассказ месье Грельо: он странствовал между Гельма и Боном, когда к востоку от Бона увидел на пологом холме «большой и красивый город, украшенный памятниками, куполами и шпилями». Он не походил ни на один город, известный Грельо.
Имеется сообщение о зрелище, которое, по показаниям 20 свидетелей, видели в небе Вин-дан-ле-Дофин 3 мая 1848 года. Город — и армия в небе. Надо полагать, Брюстер объяснил бы, что поблизости располагался земной город и рядом с ним маневрировали земные войска. Но в небе, кроме того, видели гигантских львов — а это уж заставит замолчать любого Брюстера. Четыре месяца спустя по сообщению лондонской «Times» (13 сентября 1848 г.) еще более обескураживающее — а может и вдохновляющее — зрелище явилось, или не явилось, в небе Шотландии. Во второй половине дня 9 сентября 1848 года в Куигли-Пойнт, Лугфойл, Шотландия, потемнело небо. Казалось, оно распахнулось. Отверстие выглядело красноватым, и в красноватом сиянии появился полк солдат. Затем показалось нечто, напоминавшее боевой корабль под всеми парусами, а за ним — «мужчина и женщина, лебедь и пава». «Отверстие» закрылось, и тем закончилась эта смешная нелепица, о которой никто, кроме меня, и думать бы не стал.
«Призрачные солдаты», которых видели в небе в Будерихе 22 января 1854.
«Призрачные солдаты», которых видел лорд Роберте — «Forty One Year in India» — в небе Мохана 25 февраля 1858 года. То ли лорд Роберте видел неясно и описывал в знакомых ему терминах, то ли мы отступаемся от собственного курса. По его словам, фигуры были одеты в индусские костюмы.
Экстрагеография — ее виды, просторы и поля — и новые Торо, оказавшиеся на этой Земле, но недоразвитые, потому что не нашли своего пруда. Одинокие создания со своими прудами, плывущие в пространстве, — и пересекающие Луну. В «Cosmos» (11–200) сказано, что в ночь 7 июля 1857 года двое жителей Шамбона видели на фоне Луны нечто вроде человеческой фигуры, за которой тянулся пруд,
«Призрачные солдаты», которых видели около I860 года в Падерборне…
19
Мы пытаемся свести воедино различные потоки данных, которые указывают, что вне этой Земли, но в отношениях или в связи с нею существуют земли, и жизнь, и общность условий, что превращает всю якобы Солнечную систему в один шар общих обстоятельств, подобных земным. Наша мысль выражена в физических терминах — хотя во внешнем пространстве могут проявляться феномены, известные как психические феномены, — потому что твердые субстанции и объекты, падающие на эту Землю, подобны, хотя и не всегда одинаковы, объектам и субстанциям этой Земли. Нам противостоит более или менее устоявшаяся доктрина, окутывающая, подобно кокону, разумы землян, тормозящая исследования и удушающая мысль, отсекающая все факты, имеющие отношение к внеземному существованию, — доктрина, которая во всем разнообразии своих объяснений, исключений и отрицаний объединяется общей идеей отвергательства.
Сведения о неизвестной органической субстанции, упавшей с неба, — данные зарыты в землю — они еще могут однажды прорасти.
Сотрясения земли. Светящиеся объекты в небе. Субстанция, падающая неизвестно откуда. Все это вносится в каталог обычных землетрясений.
Все общепринятые объяснения и все общепринятое пренебрежение и отрицание объединяются общим отвергательством. Их общность настолько заметна, все писания прошлого так определенно согласованы, что я уже представляю себе период отвергательства, выраженный так же отчетливо, как неолитический период.
Беременная женщина стоит перед Ниагарским водопадом. Шум, величественное зрелище, но клетки зародыша воспринимают их лишь как небольшие возмущения в своем тесном окружении. Горизонт рассечен надвое, и к небу возносится гром, но сознание зародыша отмечает лишь легкие изменения в состоянии матери. Таково отвергательство.
Камни падают с неба. Они снова падают на тот же участок Земли. Они падают из некой области, которая неподвижна относительно этого участка земной поверхности. Но сказать, что это наводит на мысль, будто неподвижна сама Земля! Помыслить такое — все равно что биться о стену внутриутробных догм — в волосатый или похожий на рептилию зародыш социума проникают лишь объяснения отвергателей, пригодные для этой стадии незрелости.
И неважно, какой мы выберем предмет, результат опыта один и тот же: стандартизированное объяснение основано на отвергательстве. Множество небесных явлений отвергают объяснением, что они относятся к полярным сияниям, каковые считаются достаточно заурядным явлением. В школе детей учат, что полярные сияния — это проявление электрических полей, окружающих полюса Земли. Почтительно внимающим детишкам показывают картинку, на которой заряженная сфера действительно окружена полем, ей полагающимся. Но я непочтительно, или прогрессивно, перерыл выпуски «Monthly Weather Review» и нашел сотни случаев, когда полярное сияние происходило вовсе не вокруг полюсов: в Пенсильвании, Венесуэле, на Сандвичевых островах, на Кубе, в Индии; вот например, сияние в Пенсильвании, и никакого сияния к северу от Пенсильвании. В небе появляется свечение, которое вполне можно назвать «полярным сиянием», но бывают и такие огни, к которым хочется подобрать иное название. Бывали волны света, подобные прибою, бьющемуся о берега атмосферы этой Земли, или похожие на отражения далеких костров: ровные столбики света, и пульсирующие облака и короткие зарницы, и подобия предметов с четкими очертаниями — все это по бедности номенклатуры, которой в некотором смысле не отмечена наука, называется «полярным сиянием». Никто не знает, что такое полярное сияние. Не важно. Непонятные огни в небе приписывают сиянию. Это — стандартизация, а суть стандартизации — в отвергательстве.
Я вижу, как решительно, единообразно, бессовестно изгоняются из науки все указания на существование в небе недалеких земель. Возможно, это не отсутствие совести, а гипноз. Я вижу, что все медиумы или сомнамбулы прошлого, которые правдоподобно объясняли или отрицали согласно обычаю, преуспевали и обретали славу. Мне сдается, что если бы Брюстер, или Свифт, или Ньюкомб когда-нибудь написали, что в небе недалеко от нас могут существовать земли или живые существа, они бы не преуспели, и слава не пришла бы к ним. Если организм процветает, говорят, что он в гармонии с окружающей его средой или с высшими силами. Я теперь представляю успешное и процветающее отвергательство как организацию, гармоничную высшим силам. Допустим, что всякое всеобщее заблуждение функционирует социально. Тогда, если отвергательство есть всеобщее заблуждение; если мы допустим, что представление об изолированности Земли было необходимым условием развития всей геосистемы, мы увидим, что отвергающая наука действовала честно, хотя и на ложных основаниях. Было бы преступлением всемирных масштабов слишком рано распространить по всему миру идею, что рядом с нами существует что-то еще и что мы его видим и слышим: народы Земли должны организоваться прежде, чем допустить и попытаться установить межпространственные отношения. Преждевременное появление наук по этому предмету было бы подобно вмешательству Соединенных Штатов во франко-прусскую войну во времена, когда международные отношения такого рода были еще в отдаленном будущем для нации, занятой внутренним развитием.
Так и в развитии всякого существа — или что колюшка строит гнездо, и тем смутно, бесполезно и совершенно необъяснимо в терминах дарвинизма предвосхищает будущую форму жизни; но что рыба, вздумавшая вскарабкаться на дерево и запеть для своей подружки, когда и птеродактили еще на захлопали измазанными в глине перепонками, осталась бы незаметным шутом в космической драме. Однако я в самом деле считаю, что и в разгар неолита, когда не позволено процветать тому, что не согласно с эпохой, хотя очертания будущего уже проступают, запрет не вечен, и щедрое, плодородное проклятие обязательно будет снято с созданий, способных цвести и приносить плоды.