Страница 28 из 94
Развалился СССР – и были отменены многие законы. Если бы в сегодняшней России действовал советский закон о борьбе со спекуляцией, список «Форбса» не досчитался бы многих миллионеров. В 1934 году по инициативе Сталина в Уголовный кодекс была внесена знаменитая статья 121, рассматривающая гомосексуализм как уголовное преступление. Если бы она действовала и сейчас, российское эстрадное, театральное и киноискусство не досчиталось бы многих творцов.
Любой человек вынужден жить по тем законам, которые считаются справедливыми, нравственными, нужными и проч. в данное время, в данной стране. Приятно это или неприятно – вопрос отдельный, но это – единственный способ сохранить в стране порядок.
Любой правитель – деспот он или демократ, значения не имеет – убежден, что законы, которые принимает он, правильные.
В IX–XI веках в Англии вся власть была сосредоточена в руках короля и знати, они образовывали то, что называлось очень некрасивым словом «уантагемот». Этот самый «уантагемот» и принимал законы. А знаете, как переводится сие некрасивое словцо? «Совет мудрых» – и никак иначе!
Во все времена, во всех странах те, кто принимает законы, убеждены: совет мудрых – это про них. Самые (как потом выясняется) мерзкие, ужасные, несправедливые и проч., и проч. законы всегда принимаются примерно с такими словами: именно этот закон, именно сегодня нашей стране особенно необходим для всеобщего счастья.
Но дальше – во все времена и во всех странах – этот закон попадает в народ. А у народа свое чувство справедливости, и иногда оно не совпадает с чувством справедливости правителя. Или народу просто неохота его исполнять. Или народ понимает, что ежели вдруг начать этот закон исполнять, то жить станет невозможно. Тогда-то и возникает ситуация, про которую кто-то из великих сказал, что строгость российских законов с лихвой компенсируется необязательностью их исполнения.
Хотя на самом деле, думаю, вывод сей не только к российским законам относится. Вот, скажем, еще персидский царь Дарий под номером I – к слову сказать, очень почитаемый и даже названный Великим – был очень жесток к судьям, которые нарушали закон. Он сдирал с них заживо кожу и обтягивал ею судейские стулья, чтоб другим неповадно было. То есть боролся с нарушителями закона, как умел. Значит, несоблюдение законов теми, кто как раз должен их блюсти, – Бог знает когда началось.
Не так давно был проведен эксперимент: решили посчитать незарегистрированную (то есть существующую противозаконно) недвижимость в некоторых странах Третьего мира. Оказалось, что в этих бедных странах недвижимости на 11 триллионов долларов. Эта огромная сумма сильно превышает всю ту экономическую помощь, которая была оказана этим странам за 50 лет! Но помощь оказывалась законно, а эта недвижимость незаконно стоит, словно бы и нет ее.
В трудном деле соблюдения законов народ во все времена и во всех государствах берет пример с начальников. Соблюдают начальники закон – и народ старается. А ежели видит народ, что всяк начальник норовит свое начальственное положение использовать для нарушения общих регламентов, – тут уж законопослушных людей не ищи. Если начальник призывает к соблюдению закона, а сам при этом живет по своим, начальственным правилам – его призывы бессмысленны.
Этот вывод мне кажется важным: если в государстве не уважают закон, то дело не в том, что народ в этой стране такой специально незаконопослушный, а просто чиновники с законом не дружат. Потому что правила жизни в обществе всегда устанавливают верха, низы – повторим – берут пример.
Знаете ли вы, что у нас в нашей с вами стране есть такой закон – «О государственной гражданской службе Российской Федерации»? Известно ли вам, что есть в этом законе статья под номером 4, которая называется «Принципы гражданской службы»? В курсе ли вы, что первый пункт этой статьи гласит: «Приоритет прав и свобод человека и гражданина»? Понимаете ли вы, что, придя в любое государственное учреждение – от ДЭЗа до министерства, от СОБЕСа до почты, – вы имеете право требовать соблюдения главного принципа гражданской службы, а именно – безусловного уважения ваших личных прав и свобод? Понимаете ли? – спрашиваю. Чего-то радостного крика: «Понимаем! Так и делаем!» – не слышу.
В любой стране мира законы часто не соблюдаются потому, что их не знают. Часто жизнь бывает хуже, чем законы, которые ее регламентируют, только потому, что законы эти неизвестны. Это проблема, как мне кажется, не российская, а всеобщая. Потому что система принятия законов есть в любой стране. А системы ознакомления народа с этими правилами – нет.
Есть еще одна интересная, отчасти даже мистическая закономерность, связанная с законом: не бывает так, чтобы в мелочах закон нарушался, а в крупном – соблюдался. Тут уж или везде, или – нигде. Эта закономерность, кстати говоря, дает возможность расцветать коррупции: и тут уже не разберешь, кто первым начал нарушать правила – чиновники по-крупному или народ по-мелкому. Но если начали нарушать, уже очень трудно остановиться.
Впрочем, про коррупцию мы еще поговорим в свой черед. Между буквами «3» и «К» есть буква «И», на которую пришлось немало важных слов.
И первое из них – идеология.
И
Идеология
Нет большего вреда для державы, чем принимать хитрость за мудрость.
Как и многие умные, политически значимые, важные, часто произносимые, но не до конца понятные слова, «идеология» – тоже слово греческое. Греки, как известно, очень любили складывать одно слово из нескольких: возьмут, бывало, парочку слов, да и сложат. А мы потом мучаемся веками, разбираясь в смысле того, что получилось в результате сложения.
С идеологией ровно так и вышло. Впрочем, судите сами.
Взяли древние греки два слова: «logos» (учение) и «idea» (идея), да и сложили. И чего получилось? Получилось, что идеология есть учение об идеях. Нормально, да? Идеология – это учение, то есть – наука. Не что-то там другое, как мы могли подумать, именно – наука.
Спокойно. Вначале идеология и вправду была наукой. Именно так ее и задумал вовсе даже не грек, а самый настоящий француз, носивший, я бы сказал, по-африкански длинное имя: Дестют де Трасси Антуан Луи Клод. Исследователи и историки, которым, конечно, лень писать столько букв сразу, называют его коротенько: Антуан де Трасси.
Этот самый де Трасси впервые и ввел в обиход слово «идеология», подразумевая под ним науку об идеях. Конечно, бывало, думал де Трасси, идеи движут миром. И об этом тоже можно подумать, но гораздо интересней иное. В головах людей идеи рождаются? Очень хорошо. Вот пусть идеология сей процесс и исследует.
Занятный был, видимо, человек этот де Трасси: изучал, как рождаются новые идеи. И выяснил в частности: новую идею формируют чувства, память, способность суждения и воля.
Итак, любой человек, который хочет придумать что-то новенькое, должен понимать, что для этого необходимы эмоции – без них, оказывается, невозможно совершить даже самое маленькое открытие. Надо помнить о старых идеях, иначе очень легко опростоволоситься, другими словами: если нет у тебя знаний о прошлом, в будущее нечего даже соваться. Еще нужно уметь судить, то есть оценивать окружающий мир. И опять же, бессмысленно соваться в это самое будущее, ежели у тебя нет воли.
Не могу не заметить, что эти рекомендации легко и непринужденно может использовать любой человек, который вдруг захочет эдаким чёртом родить какую-нибудь новую идею. Мне кажется, рекомендации чудесные.
Как всякий человек, придумавший новую науку, де Трасси был убежден, что она перевернет мир. И потому создал организацию, объединяющую идеологов, то есть – повторю – ученых, желающих изучать рождение и жизнь идей. Ну и не ученых тоже, если им интересно было думать про мысли. В эту организацию, не подумав как следует, приняли Наполеона, который, как известно, тоже ставил своей целью перевернуть мир, но не абстрактно-философски, а вполне даже конкретно, по-военному.