Прерванная игра

Он был жив, когда подняли рухнувшую на него горящую балку и сбили огонь с одежды.

Когда его перенесли туда, где лежал Джимми, накрытый несколькими пальто, Джейни, спотыкаясь, подошла к нему. Она попыталась взять его обгоревшую руку, но кожа слезла с нее и осталась на ее ладони.

Совершенно не обращая внимания на царивший во дворе хаос, Джейни опустилась на колени между двумя мужчинами, которых знала с самого детства, и громко застонала.

Кто-то попытался поднять ее, но она оттолкнула протянутые к ней руки. Со всех сторон раздавались голоса:

— Его нужно отправить в больницу...

— Принесите носилки, или хотя бы дверь, или что-то плоское...

Потом наступила небольшая пауза, и Джейни услышала голос:

— Сюда, миссис Коннор, вот он, миссис Коннор. — Джейни подняла голову и увидела высокую женщину, опустившуюся на колени по другую сторону от мужчины, который был ее мужем. Она уставилась на эту женщину, а та приподняла Рори за плечи и, плача, произносила проникновенные слова. Джейни никогда раньше не слышала, чтобы такие слова произносили публично.

— Мой дорогой, любимый мой. Ох, Рори, любовь моя. — Эти очень личные слова сопровождались стонами.

Полицейский буквально оттащил Джейни в сторону, чтобы можно было положить на носилки Джимми. Когда дошла очередь до Рори, полицейским пришлось отрывать руки Шарлотты от его тела.

— Мадам, нам нужно доставить его в больницу.

— Нет-нет, везите его домой, — запротестовала Шарлотта. — Обоих везите домой... У меня здесь экипаж.

— Их нельзя сейчас уложить в экипаж, — возразил полицейский.

— Тогда найдите телегу, но отвезите домой.

Когда полицейские вынесли тела со двора, Джейни последовала за ними. Они прошли через пустырь на дорогу, где поджидала телега для перевозки угля. Джейни увидела, как носилки погрузили на телегу, и телега тронулась, а рядом с ней шла та высокая женщина. Кучер экипажа, стоявшего возле тротуара, спрыгнул с козел и подбежал к женщине. Он что-то сказал ей, но она помотала головой, и тогда кучер вернулся на свое место, и экипаж поехал вслед за телегой. А Джейни пошла за экипажем.

Даже когда экипаж свернул на подъездную дорожку к дому, Джейни продолжала следовать за ним. Остановилась она только тогда, когда экипаж повернул в направлении конюшни. Джейни увидела, как мужчины, сопровождавшие телегу, сняли с нее носилки. На крыльцо высыпали слуги. А затем все скрылись в доме, и Джейни несколько минут стояла одна, глядя на освещенные окна. Потом на подъездной дорожке вновь появился экипаж, он пронесся мимо Джейни на большой скорости.

Через некоторое время экипаж вернулся, из него вылез доктор с кожаным саквояжем и поспешил в дом. Джейни продолжала стоять, где стояла, ей показалось, что прошло часа два, прежде чем доктор вышел из дома. Когда он направился к экипажу, Джейни вышла из охватившего ее транса и бросилась к нему.

— Доктор, подождите! Как он? Как они оба?

Доктор оглядел Джейни с головы до ног: ее странный головной убор, плащ, деревянные башмаки. Она была похожа на крестьянку из прошлого века, причем на крестьянку не из этой страны. Доктор еще некоторое время пристально разглядывал ее, прежде чем ответить:

— Молодой парень будет жить, а вот положение мистера Коннора очень серьезное. — Доктор резко мотнул головой и сел в экипаж. Кучер бросил на Джейни суровый взгляд, и экипаж тронулся. Но в этот момент из дома выбежала служанка.

— Уилл! Уилл! Подожди! — закричала она кучеру и подбежала к экипажу. — Хозяйка приказала отвезти доктора, а потом сразу ехать за... за родными хозяина. Ты знаешь, где они живут.

— Да-да, знаю. — Кучер кивнул, щелкнул кнутом, и лошади понесли экипаж вперед по дорожке.

Теперь служанка обратила внимание на женщину, стоявшую возле крыльца.

— Вам что-то нужно? — спросила она.

Джейни покачала головой.

— Вы... приехали вместе с ними?

В ответ Джейни кивнула.

Теперь служанка оглядела ее с головы до ног. И ее тоже удивил наряд незнакомой женщины. Она была похожа на бродягу, вот только лицо у нее было молодое. Да, очень странная внешность: смуглая кожа и белые волосы, выбивающиеся из-под какой-то непонятной шляпы.

— Так что вам нужно? — спросила служанка.

— Просто узнать, как они.

Хотя незнакомка говорила тихо и голос у нее дрожал, по голосу служанка поняла, что женщина не иностранка. Явно из этих мест.

— Плохи дела. Хозяин особенно плох... хозяйка без ума от горя. А брат хозяина... с ним все будет в порядке. Приходите завтра, если хотите узнать что-то еще. Вы... вы знаете их?

— Да.

— Что ж, приходите завтра.

Служанка поднялась по ступенькам, а Джейни повернулась и сделала вид, что уходит. Но как только щелкнул замок, она снова заняла свой пост и уставилась на два ярко освещенных окна на втором этаже.

Глава 6

Рори лежал, закутанный в белые, пропитанные маслом простыни. Лицо его было того же цвета, что и простыни. В пять часов утра он пришел в сознание и посмотрел на Шарлотту.

— Дорогой мой, любимый, — прошептала она.

Еще не ощущая боли, Рори попытался улыбнуться ей, и, как только он сделал это, мускулы лица как будто отпустили крючок, сдерживавший пружину, и все тело пронзила жгучая боль. Рори закрыл глаза и застонал, мотая головой из стороны в сторону. А когда снова открыл их, ему показалось, что он спит, потому что теперь он смотрел в лицо Лиззи. И он видел ее более четко, чем она его, потому что лицо Лиззи было залито слезами. Но плакала она беззвучно.

«Странно, — подумал Рори, — обычно она завывает, как привидение, когда плачет... А что она тут делает?» Рори снова повернул голову к Шарлотте, и выражение ее лица дало ему ответ на этот вопрос. Значит, дела его плохи. Да, совсем плохи. Какая ужасная боль! Просто невыносимая! Господи, что же с ним случилось? Огонь! Братья Питти! Они убийцы. Он всегда хотел поквитаться с ними, но они опередили его... и Джимми... Джимми... Джимми... Рори несколько раз мысленно произнес имя брата, прежде чем это слово достигло его губ.

— Джимми.

— С ним все в порядке, дорогой. С Джимми все в порядке. Он... в другой комнате, рядом. Поспи, дорогой, отдохни.

— Шар... лотта.

— Да, любимый?

Слова снова завертелись в его голове, они перескакивали через языки пламени, которые вырывались из пальцев, поднимались к плечам и опускались к груди. А грудь сдавило, было трудно дышать. Он хотел сказать ей, хотел снова сказать, что любит ее, чтобы она знала и верила... Хотел оставить ее успокоенной. Что это значит? Оставить ее успокоенной. А с ним, значит, уже все? Значит, они все-таки добрались до него? Нет-нет, он еще поборется. Ох, если бы только прекратилась эта жгучая боль. Если бы было можно прыгнуть в реку, снять всю одежду и прыгнуть в реку.