Свинцовый шторм

Затем весь экран заполнила поросячья физиономия доктора Мейтленда. «Просто удивительно, что он вообще остался жив! Выдержать такой шок! Ник был очень сильно искалечен, но ведь это наше призвание — поднимать людей из могилы».

Теперь на экране был физиотерапевтический кабинет.

— Здесь пойдет уайлдтрек, — сказала Анжела. — Там будут рассказывать, как вас лечили.

— Уайлдтрек, — пришел на помощь Мэттью, — это голос за кадром. Невидимый.

— Как Господь Бог?

— Точно.

Появилась доктор Плант и заявила, что я был излишне драчлив, что свойственно скорее преступнику, нежели солдату. Очевидно, именно благодаря моей неуживчивости мне удалось доказать окружающим их неправоту и начать ходить, но отчего-то это не звучало как комплимент. Доктор еще добавила, что моя воинственность смягчалась такими, знаете ли, старомодными понятиями о чести и правде, и это тоже прозвучало осуждающе. Я обратил внимание, что Мэттью с Анжелой смотрят фильм не отрываясь. Они смахивали на церковных прислужников у алтаря. Что ж, это была их работа, грубо сработанный фильм о том, как я был списан — безнадежная жертва горькой маленькой войны на затерянном острове в Атлантическом океане. Сестра, родом из Вест-Индии, делилась своими впечатлениями о том, с какой болью она наблюдала за моими попытками встать на ноги.

— Прекрасный этнический момент, — пробормотал Мэттью, и Анжела кивнула в знак согласия.

«Бедняжку всего скрутило, — говорила сестра, — и я-то знаю, какая это была боль. Но он не сдавался».

«Ник Сендмен не сдастся, — снова прорезался голос Беннистера, — потому что у него есть мечта. — На экране появилась „Сикоракс“ — такая, какой я впервые увидел ее: заброшенная, лежащая среди деревьев. — У него была яхта „Сикоракс“, и на ней он мечтает вновь отправиться на Фолкленды. Туда, куда Ник приходил с мечом, он приплывет с миром».

— О Боже! — возмутился я. — Кто придумал всю эту чушь?

— Мы можем внести изменения, — с готовностью отозвалась Анжела. — Мы только хотим дать вам представление о том, каким может быть фильм.

На экране рассказывалось о том, как у «Сикоракс» истерлись тросы и волны выбросили ее на песок.

— Но это же ложь, черт побери! — с негодованием воскликнул я. — Беннистеру нужна была моя стоянка, и он приказал своему буру вышвырнуть мою яхту.

— Но мы же не можем это сказать. — Анжела нажала «паузу», и ее интонация говорила о том, что я необоснованно надоедлив. — Случившееся весьма прискорбно, и Тони старается загладить свою вину. — Она отпустила кнопку, и на экране возник подъемный кран и вытащил «Сикоракс» из зарослей.

«Человек и яхта, — вещал за кадром Тони, — будут вылечены одновременно, и этому посвящается наш фильм».

Экран погас. То, что они отсняли, длилось десять ужасных минут, а теперь они хотели с моей помощью доделать фильм до конца.

— Итак, — Анжела выключила телевизор, — правда, совсем не больно? — Она проговорила это с отвратительной интонацией больничной сиделки.

— Больно, — в гневе я забыл о ее привлекательности, — получить пулю в спину, а это — ерунда. — Я махнул рукой в сторону телевизора. — Дерьмо. Беннистер присвоил мою яхту и мою стоянку, а теперь, когда его имидж под угрозой, он пытается накормить публику этим дерьмом!..

— Тони оформил аренду Лайм-Уорф с согласия вашей жены, — сказала Анжела официальным тоном.

— Моей бывшей жены, — поправил я, — юридические права которой закончились, как только мы развелись и она снюхалась с этим нудным членом парламента.

— Но Тони не знал об этом. И согласитесь, он делает все возможное, чтобы исправить положение, не скупясь, между прочим, на расходы.

— Слава Богу, в вашем идиотском фильме не упоминается мой отец, — заявил я.

— Мы как раз собирались обсудить этот вопрос. — Мэттью, явно нервничавший из-за нашей перепалки, прикурил новую сигарету от старой.

— Черт побери. — Я выглянул в окно, но француженка уже спустилась в каюту. Хромая, я отошел в глубину комнаты, где Беннистер развесил уйму фотографий своей погибшей жены — Надежна в море, Надежна в Риме, Надежна с братом на Кейп-Коде, Надежна и Беннистер в Сиднее, Надежна в дождевике, Надежна на маскараде. Надежна была очень красива. У нее были темные глаза и радостная улыбка человека, которого никто не принуждает стать звездой телеэкрана. Я повернулся к Мэттью и Анжеле:

— Так, ради любопытства, а кто именно платит за ремонт «Сикоракс»?

Анжела в этот момент наливала себе «Перрье». Она выдержала многозначительную паузу, прежде чем смерить меня ледяным взглядом.

— Конечно мы.

Мои ребра под повязкой пронзила боль. «Мы»?

— Это в порядке вещей, господин Сендмен. Если программе нужен фильм о ремонте яхты, средства на ремонт изыскиваются из бюджета программы.

Стало быть, сам Беннистер не потратил на «Сикоракс» ни копейки! Он приказал отбуксировать ее к берегу, напустил на нее эту тварь, своего бура, а теперь телевизионная компания платит за то, чтобы все вернуть на место! Поразительно! Такая ловкость восхитила бы моего отца, но не меня.

— Нет, — решительно сказал я, — не пойдет.

— Нет? — осторожно переспросила Анжела.

— Беннистер разрушил мою яхту, и Беннистер должен приводить ее в порядок. Почему, черт побери, я должен участвовать в вашем спектакле из-за того, что он натворил?!

— Ник, а не выпить ли вам виски? — вкрадчиво спросила Анжела.

Я не обратил внимания на ее попытку к примирению. 66

— Два года я стараюсь избегать огласки. Вы можете это понять? Я не собираюсь до конца своих дней оставаться человеком с медалью. Я не герой, я просто чертов дурак, в которого стреляли, и не желаю, чтобы из меня делали то, чем я не являюсь. Я не хочу делать деньги на том, чего не заслужил. И я не буду участвовать в вашем фильме. Так что забирайте свою несчастную пленку и передайте Беннистеру, чтобы он прислал мне чек на большую сумму.

На несколько минут в комнате воцарилось молчание, потом Анжела встала и подошла к окну.

— Взгляните-ка на ситуацию с другой стороны, голубчик. — Последние слова она произнесла с отвратительной интонацией. — Вы пользуетесь гостеприимством Тони. Ваша яхта стоит на его лужайке. Первые десять минут фильма уже отсняты. Вы полагаете, суд решит, что все это сделано без вашего согласия? И вот это тоже? — Она широким жестом обвела всю роскошную комнату с бассейном, камином и электроникой. — Конечно, вы можете подать иск, господин Сендмен. Вы можете заявить, что и раньше собирались подать на Тони в суд, но предварительно решили воспользоваться его гостеприимством. — Она насмешливо посмотрела на меня. — И вы надеетесь выиграть?

— Он разбил мою яхту!

— Не будьте занудой! Его уверили, что яхта брошена.

Я постепенно склонялся к мысли, что это изящное и красивое существо имеет жало скорпиона. Во взгляде ее сквозила усмешка.

— Ваша жена заверила Тони, что яхта никому не нужна. Это был доверительный разговор. Чрезвычайно доверительный.

Интересно, как Мелисса познакомилась с Беннистером? Наверняка когда тот собрался арендовать мою стоянку. Представляю, как Мелисса рвалась пополнить свой послужной список еще и такой знаменитостью.

— Итак? — холодно поинтересовалась Анжела.

— Что «итак»?

— Итак, каков ваш ответ, Ник? — Она назвала меня по имени не из дружеских побуждений, а с какой-то снисходительностью. Поскольку я молчал, она вернулась к столу и взяла из пачки Мэттью сигарету. Тот услужливо чиркнул зажигалкой, и она выдохнула дым в мою сторону. — Ник, мы хотим сделать фильм. Это будет фильм о человеке, достигшем чего-то высокого. Он расскажет о победе над болью, о победе мечты над отчаянием. Он даст лучик надежды тем, кто страдает. — Теперь ее голос звучал увещевающе. — В то же время он позволит вам восстановить здоровье и получить отремонтированную яхту. Мне кажется, вам очень хочется, чтобы «Сикоракс» отремонтировали.

— Черт возьми, вы и так это прекрасно знаете.

— Тогда вы должны усвоить, что пока вы не подпишете контракт, материалы для ремонта завозиться не будут. — В ее холодном взгляде был вызов.