Пламя разгорается

— Что это?!

— Не знаю. Но готов спорить на свою бороду — дует именно из этой штуки! Впереди, примерно в километре, виднелся город. Город, который выглядел невероятно странным для этого времени года и этой местности. Его словно выдернули из вечных льдов. Дома и все улицы затянулись толстым слоем льда. Острые шипы сосулек под разными углами топорщились в стороны, словно древние противотанковые укрепления. Но главное и самое удивительное: над всем этим на высоком, тонком шпиле раскачивался ромбовидный объект. Строгие правильные грани, несколько десятков длинных тросов-растяжек, время от времени мигающие синим и красным огни.

— Что это за?.. — Марна не знала, как назвать увиденное.

— Это определенно механизм, — сказал Гракх. — Но я даже приблизительно не знаком с подобной технологией. Если за этой штукой никто не следит, то это почти наверняка симбиоз.

— Чего с чем?

— Как водится: магии и технологии.

— Значит, к этому приложили руки заркканы и эрсати?

— К этому, — Гракх указал пальцем на ромб, — руку мог приложить кто угодно! Вопрос в другом: что будем делать мы?

Двигатель тягача гудел. Гракх старался найти тот оптимальный режим, в котором колеса не станут буксовать. Не спасал даже высокий протектор. Если бы лед был гладким, не помогли бы никакие ухищрения. Но, на счастье путников, его покрывало жесткое, крупное крошево, создававшее какое-никакое сцепление.

— Сколько же там градусов? — проведя ладонью по стене, произнесла Марна. Происходящему радовалась только Ани. Девочка с горящими глазами наблюдала за расползающимися узорами, осторожно прикасалась к ним.

— Есть еще жаждущие исследований? — спросила Йарика. — Погода что надо. Нежарко, кругом чистота и девственность.

— Какая-то заштопанная девственность, — поморщился Кларк. Он очень страдал от холода, хотя и завернулся в теплое одеяло.

— Не переживай, милый, твоя останется при тебе до конца дней.

— Зато твоя загуляла с сотней-другой мужиков.

— Мелко плаваешь, милый… — шивера закусила губу. — Я тебе обязательно расскажу как-нибудь. Самые яркие моменты. Кларка передернуло. Гракх съехал с дороги. Сейчас в ней не было необходимости. Ощетинившаяся иглами, она вела прямиком в город.

— Хорошо — сугробов нет, — бубнил себе под нос зарккан. — Утонули б и поминай как звали. Чтоб я сдох, если хочу замерзнуть в этой глуши. Странное дело, но он не чувствовал ни малейшего желания исследовать зависший над городом таинственный механизм. Напротив, его не покидало желание поскорее покинуть это место. Вечерело, но глушить машину на таком холоде Гракх не решался. Уверенности в том, что удастся снова завести ее утром, не было. Снаружи гулял ветер. Его порывы завывали, бились в бока тягача, норовили опрокинуть, вскрыть, как консервную банку, чтобы выморозить всех, кто находился внутри. Живым не место в обители стужи, пусть даже она сотворена их собственными руками. Зарккан зевнул. Накопленная за последние дни усталость давала о себе знать.

— Абель! — наконец, крикнул он. — Сможешь сменить меня?

— Конечно. Куда рулить?

— Эта морозилка очень кстати светится. Просто держись так, чтобы она все время была по левую сторону. Надо объехать город. Не думаю, что он большой. Я на час прилягу, скажу, чтоб разбудили.

— Ни к чему будить. Я буду ехать, пока позволит трасса. Почти не останавливались сегодня, я выспался за день. Здесь почти чистое поле, опасаться нечего.

— Не бывает идеальной чистоты в шлифовальном цеху! Смотри по сторонам!

Иногда Абелю казалось, что земля и небо поменялись местами. Если поначалу свет фар еще вылавливал отдельные объекты — вроде одинокого мертвого дерева или груды припорошенных камней, то вскоре вокруг не осталось ничего, кроме бесконечной белой мути. Очертания города скрылись и того раньше. Единственным ориентиром остались огни ромба. Они выделялись в слепой белизне, словно нарочно созданные быть путеводной звездой для заплутавших путников.

Казалось, даже время замедлило ход, сгустившись вблизи эпицентра ледяной бури. Время, растянувшееся на дни, недели, месяцы… В голову лезли самые дурные мысли. Что, если все это ловушка? Что, если мороз лишь прикрытие для чего-то большего? Что, если они попали в замкнутый мирок, из которого нет выхода? Абель гнал от себя подобные размышления, до боли в глазах всматривался в молочно-белую пустыню. И, наконец, его ожидания оправдались. Наполовину затянутый льдом, стоически перенося удары стихии, на пути тягача появился знак с указанием названия города. Абель сбавил ход, сощурился, стараясь прочесть написанное: «Marche-en— Fa»… Последние буквы скрывались под белесой наледью. За знаком, метрах в пяти, виднелись дорожные ограждения.

— Проехали, — выдохнул Абель.

— Молодец, — послышался над ухом голос Марны. Абель даже подпрыгнул от неожиданности. Он-то думал, что все давно спят. А, оказалось — просто затихли в ожидании. Теперь, когда стало ясно, что основная опасность позади, голоса зазвучали снова. Тихие, но с нотками радости, воодушевления. К утру путники достаточно далеко отъехали от города. Ландшафт постепенно обретал привычные очертания. На дороге вновь появились завалы. Ближе к полудню по крыше жилого отсека раздался стук. Тягач тут же встал.

— Сам вижу! — раздался недовольный голос Гракха, который уже успел сменить Абеля на водительском месте. — Давно дымит?!

— Нет! — крикнул из люка Рурк.

— Что случилось? — спросила Марна.

— Дым! По левому борту! Путники приникли к окнам. Действительно — из-за высокого, поросшего деревьями вала поднимался столб черного дыма.

Йарика с Кэром передвигались короткими перебежками. Не успевший сбросить листву, лес весьма надежно скрывал лазутчиков. Шивера скользила настолько бесшумно, так умело сливалась с окружающей местностью, что эрсати уже несколько раз терял ее из виду. Сам себе он при этом казался неповоротливым, толстым заркканом, неведомо как оказавшимся в аккуратной, хорошо убранной комнате. Бьющий в лицо ветер приносил неприятный запах жженой резины. Вскоре лес кончился крутым обрывом. Кэр и Йарика прижались к земле, замерли. Эрсати чувствовал на губах горький привкус. Шивера нарочно, как ему казалось, избрала такой темп, что он еле поспевал за ней.

— Не самое лучшее место для поселения, — тяжело дыша, прошептал Кэр. — Все как на ладони. Пара снайперов — и нет проблем… Раскинувшаяся перед ними деревня состояла из трех десятков домов. Большая их часть представляла собой плохо выполненные бревенчатые срубы. Покосившиеся стены, неровные проемы, похожие на лоскутные одеяла крыши. Казалось, их латали всем, что попадало под руку: деревянными досками, кусками пластика, брезентом, металлическими листами. Окна закрывала пленка. Кое-где порванная, она колыхалась под порывами ветра. На некоторых окнах виднелись ставни. В каждом доме имелась печная труба. Улицы закрывали бревенчатые настилы. Местами дерево превратилось в труху и смешалось с жидкой глиной. Но это, судя по всему, нисколько не заботило местных жителей. Центром деревни служил остов огромного самолета. Вероятнее всего, когда-то он потерпел здесь крушение. При падении его корпус развалился надвое, однако пожар так и не начался. Теперь обе части использовались в качестве жилых помещений.

Пробоины и дыры заколотили досками, а мелкие отверстия заткнули не то паклей, не то обычным мхом. Крылья и часть хвостовой обшивки, судя по всему, пошли на ограждение — примерно двухметровую, сплошную стену с воротами и парой наблюдательных вышек.

Одеждой жителям, которые, не подозревая о слежке, продолжали заниматься своими делами, служили какие-то грязно-серые лохмотья. За стенами виднелось весьма обширное поле — сейчас пустое. Но недавно перекопанная, вычищенная от сорняков и ботвы, земля говорила о старательном уходе. Рядом с полем был разложен костер, куда местные старательно стаскивали не только ботву и ветки, но и технический мусор. В том числе катили пару больших покрышек, судя по всему, от самолета. Еще пара уже догорала в костре.