Пламя разгорается

— Это что-то из библии?

— Это как раз примерно там, куда мы сейчас направляемся, — ухмыльнулся эрсати.

— Да?! Странное название… И что с ней?

— Судя по всему, они сами нахватались слухов. Но если обобщить их ахи-вздохи… Заметь — восторженные вздохи!

— Кэр!

— Да-да. Это государство появилось на территории бывшей Франции, существовавшей до войны. Насколько я понял — развиваются они весьма бурно, принимают новых граждан. У них даже существует нечто вроде регулярных войск.

— Могут оказаться проблемой? — Марна выглядела обескураженной.

— Все может быть. Но девицы их точно не боятся. Напротив — мечтают поскорее оказаться на тех землях. Якобы там царит полная благодать и порядок.

— Абеля спрашивал?

— Да. Он не отрицает, что слышал о Земле Обетованной. Но ничего конкретного, а главное — достоверного не знает.

— Как думаешь, врет?

— А черт его знает!

— Тогда будем начеку и вспомним о вежливости, — улыбнулась Марна.

— И еще… к вежливости, — эрсати задумался. — Если что, пусть переговоры ведет кто-то из людей. По крайней мере, при первом контакте.

— Почему? — брови Марны сошлись к переносице.

— Так, мысли странные в голове бродят. Не могу объяснить. Насторожили меня некоторые фразы…

— Ну, хорошо.

Следующие три дня слились в однообразную мокрую пелену. Почти сразу, после того как путники выехали с озера, небо затянуло тучами, пошел дождь. Серая хмарь заключила мир в плотные объятия, погасила свет. Тягач двигался медленно, ощупывая остатки дороги перед собой лучами фар. Если предыдущий день подарил путникам вполне приличную трассу, то теперь везение кончилось. На дороге то и дело возникали преграды. Чаще всего их причиной становились деревья, иногда упавшие, иногда живые. Приходилось останавливать движение и расчищать путь. Как правило, самую тяжелую работу брал на себя Рурк. В меру сил ему помогали Абель и Кларк. Кэр прикрывал их с оружием и смотрел по сторонам. На улице, под проливным дождем, он чувствовал себя лучше. Вчерашний зуд усилился, руки и лицо покрылись красными пятнами. Марна утверждала, что это не заразно, однако от эрсати не укрылось, с какой настороженностью некоторые посматривают в его сторону. Он мог, но не хотел их понимать. «Трусы и паникеры!» Ему было противно смотреть на них — расползающихся по углам, жмущихся к стенам, натянуто улыбающихся. В голову невольно закралась мысль: а не потеряй Дезире зрение, как бы она смотрела на него? Глупо и эгоистично, но сейчас эрсати был рад ее слепоте. Йарика откровенно веселило состояние Кэра.

— Это страшное проклятье, — с самым серьезным выражением лица говорила она. — За отказ прекраснейшей из дев тебя поразила неизлечимая чесотка. Скоро она станет такой сильной, что ты соскоблишь кожу без остатка, но и этого тебе будет мало! Потом ты…

— Скорее ты соскоблишь без остатка свой язык, дорогуша, — как можно более спокойно отвечал Кэр.

— Тебя не примет ни один город эрсати! На тебя будут показывать пальцем, станут плевать тебе в спину! Знаешь, я бы с удовольствием посмотрела на это. При всем при этом Кэр не чувствовал в ее словах настоящей злобы или обиды. Шивера веселилась — не более. Особого смысла в сказанном не было. После линьки на его коже не останется и следа от возможных последствий раздражения. Другое дело, до того времени еще дожить надо… Гракх сидел за рулем. После бегства из цеха раны, наконец, дали о себе знать. Зарккан бы и деревья помогал оттаскивать, если бы каждое движение не сопровождалось острой болью. Плечо, которым он ломился в закрытую дверь, превратилось в сплошной синяк. Кроме того, свалившись в провал, он ударился о стену и отбил ребра. Марна не исключала трещины или даже перелома и потому настаивала на покое в течение хотя бы пары дней, но Гракх упрямо лез в кабину. На фоне всего этого — ожоги, царапины и мелкие ссадины не стоили внимания. Глядя на мучающегося Кэра, зарккан в который раз возблагодарил природную стойкость к ядам и токсинам. Прибавься к его мучениям зуд, впору в петлю лезть будет. В кабине и жилом отсеке было тепло. Печка исправно работала, согревая продрогших на улице пассажиров. До первого городка добирались целый день. При этом проехали не больше десяти километров. Очередные развалины не произвели впечатления. Здесь природа активно наступала на сталь и бетон. Въезжать в город не стали, остановились на окраине. Утром двинулись в объезд и, к всеобщей радости, почти сразу обнаружили уходящую к юго-востоку дорогу.

— Впереди город! — уже за полдень послышался голос Гракха. — Большой город, чтоб я сдох! Сегодня дорога не подкидывала особенно каверзных сюрпризов, и потому скорость передвижения тягача заметно возросла.

— Это Льеж! — разглядывая почерневшие остовы зданий, сказал Абель ван Рейн. — Здесь больше нет таких крупных городов.

— Куда дальше?

— Я бы предложил снова свернуть на запад. Видишь там большую автостраду? Гракх кивнул.

— Если повернем к востоку — снова упремся в канал. Проедем на запад, сколько получится. Наверняка встретим ответвление в нужную сторону.

— Кэр! — крикнул Гракх.

— Мне плевать! — не сразу произнес эрсати. Он чувствовал себя так, словно с головой залез в муравейник. — Сами решайте.

— Что ж, заводи конвейер! — выруливая на широкую дорогу, проговорил Гракх. Слева виднелись руины города. Некогда, без сомнения, он был прекрасен. Но теперь, погруженный в дождливую пелену, обратился пристанищем неупокоенных душ. Казалось, заглуши двигатель, прислушайся… воздух наполнится плачем и стонами. Справа показался аэродром: полуразрушенный терминал, слепые рулежные дорожки, поросшие упрямыми побегами травы, несколько навсегда застывших самолетов. В глазах Гракха появились искорки азарта: поднять в воздух такую махину многого стоит, но и воздасться может сто крат. Полная свобода, не стесненная исчезающими дорогами! Зарккан вздохнул, искорки погасли. Он отлично понимал: даже мечтать о подобном — безумие. Самолеты настолько же мертвы, как и раскинувшийся рядом город. По автомагистрали двигались весьма шустро. Редкие упавшие столбы или растяжки почти не замедляли движения. Хуже оказалось с рухнувшими мостами. Их приходилось объезжать стороной, вырезая при этом части ограждений. К вечеру заметно похолодало, на дороге кое-где появился лед. Пришлось остановиться. Поворот на юго-восток обнаружился только на следующий день. Дождь немного стих, выглянуло солнце. За спиной остался хорошо сохранившийся указатель.

— Намюр, — прочитал Гракх, щурясь от падающих в глаза солнечных лучей.

Несмотря на прояснившуюся погоду, мороз не спал. Напротив, с каждым километром пути он становился сильнее. Дорога превратилась в каток, сам тягач обледенел. Гракх, что было сил и умений, пытался контролировать движение. Сильные неровности и выбоины почти не оставляли ему шансов. Несколько раз тягач врезался в дорожное ограждение, дважды — в столбы, один раз чуть вовсе не вылетел с трассы под откос.

— Такое ощущение, что мы к полюсу едем, — выглянув в окно, сказала Марна. — Чистая зима. Дождь сменился колючим снегом.

— Я люблю зиму, — заявила Ани.

Девочка сидела возле Дезире и держала ту за руку. За последние два дня девушка пришла в себя и теперь выглядела вполне здоровой. О своих видениях она не рассказывала.

— Я тоже люблю, — улыбнулась Марна. — Только… — она замялась.

— Только настоящую? — продолжила за нее Йарика.

— Да. Впереди словно буран… Вскоре ветер сделался столь пронизывающим, что окна пришлось закрыть. Печка в кабине работала на всю мощность, однако не способна была отопить весь отсек. По стенам поползли морозные узоры. Переднее колесо тягача во что-то врезалось, подскочило. Машину развернуло, боком ударило об отбойник.

— Чтоб я сдох! — выкрикнул Гракх и с досады ударил по рулю.

— Спокойно, — в кабине появилась Марна. — Сможем проехать?

— Сможем, а надо?

— Не поняла…

— Посмотри вперед. Глаза женщины расширились.