Все за Куина

К пятнице Морган решила, что частично выяснила, что происходит и почему. Если она не ошибалась, то, наконец, разобралась в основных мотивах поведения Куина — Алекса Брэндона и во внутренних силах, которые двигали его по жизни, заставляли делать тот или другой выбор и принимать то или другое решение.

И сразу после этого он перестал быть для нее то Алексом, то Куином. Никогда больше она не обращалась к нему в третьем лице, если разговор касался его ипостасей. Морган решила, что поняла мужчину, каким он был на самом деле. Наконец Алекс стал для нее таким же реальным человеком, каким всегда был Куин.

К субботе Морган поняла еще одну вещь: ее возлюбленный по уши увяз в проблемах, но не только с Пасленом. Он всячески избегал оставаться наедине с Максом и Вульфом, а когда днем в музей почти сразу за Алексом неожиданно пришел Джаред, стало очевидно, что между братьями пробежала черная кошка.

Морган стояла в вестибюле в начале коридора, ведущего к офисам, и внимательно наблюдала. Алекс разговаривал с Максом рядом со столом охранника, а в нескольких футах от них Джаред беседовал с Вульфом. Все четверо мужчин выглядели непривычно серьезными, если не сказать мрачными. У Морган не проходило странное чувство, как будто внутренний голос кричал об опасности прямо здесь, перед нею. Если она только присмотрится…

Она внимательно следила за мужчинами, пока краем глаза не заметила движение. Вниз по лестнице спускался Лео. Как ей было известно, он опять приходил на выставку, как делал это ежедневно. Точный, как часы. Крикнув что-то Максу, Лео небрежным прощальным жестом поднял руку и покинул музей, очевидно, не заметив ее пристального интереса.

— Морган, ты не… Прости, пожалуйста. Не хотел тебя пугать.

Она повернулась и постаралась улыбнуться, разглядев в коридоре Кена Дугана.

— Все в порядке, Кен. Я просто задумалась. О чем ты хотел спросить?

Как обычно, куратор выглядел слегка встревоженным.

— Ты не составила список надежных ремонтных рабочих, которых мы можем пригласить, пока работает выставка? Проверенных людей?

— Составила, — спокойно ответила она. — А почему ты интересуешься?

— Система кондиционирования. Морган, разве ты не заметила, что здесь чертовски жарко?

Честно говоря, Морган не заметила, потому что рядом с Алексом ее всегда бросало в жар. Но как только Кен об этом упомянул, она почувствовала, что слишком душно даже в просторном открытом вестибюле.

— Да, пожалуй.

— Думаю, полетел термостат, — предположил Кен. — А так как система старая, как и само здание, желательно ее побыстрее проверить.

Морган глянула на часы и нахмурилась.

— Попробую сделать пару звонков, но боюсь, до понедельника мы никого не найдем. Возможно, придется совсем отключить систему кондиционирования.

Кен кивнул, но выглядел не очень довольным.

— Да, думаю, так лучше всего. Погода на улице достаточно прохладная, а у витрин отдельные системы контроля температуры и влажности. Дьявол, такое впечатление, что у всех музеев в нашем районе те или иные проблемы с электроникой.

— Гремлины, — сухо предположила Морган.

С легким кивком он согласился, а потом сказал:

— Я предупредил Макса и Вульфа. На всякий случай.

Морган вернулась в офис. К ее удивлению и радости второй специалист по ремонту, которому она позвонила, бодро обещал приехать в течение часа. Конечно, если музей согласен заплатить по полуторному тарифу.

Безжалостно разбазаривая средства музея, Морган попросила мастеров приехать. Потом повесила трубку, села за стол и хмуро уставилась на свои бумаги. Папка-клипборд из люсайта[12] с толстой пачкой бумаги стала путевой нитью в жизни Морган, хранилищем бесценных крупиц информации, необходимых для проведения выставки. Поэтажный план помещений, описание каждого экспоната коллекции Баннистера, копии страховых свидетельств на экспонаты, длинный список проверенных специалистов для проведения любых видов ремонтных работ в музее и многое другое.

Обычно Морган осторожничала с этой папкой и закрывала ее в офисе, если в ней не было необходимости. Хотя для других эта информация, скорее всего, оказалась бы бесполезной.

Но при виде своих записей сейчас Морган почувствовала, что начинает беспокоиться. Она вспомнила, что во вторник видела клипборд в офисе Кена. Почему? Она забыла у него спросить, но чем больше об этом думала, тем меньше находила причин, зачем ему могли бы понадобиться эти данные. И каждый раз, когда появлялся Алекс, Кен оказывался поблизости.

Казалось смешным даже рассматривать такую возможность, но разве Алекс не упоминал, что Паслен не в одиночку охотится на коллекцию Баннистера? Зачем ему это, если раньше он проворачивал свои делишки без всякой помощи? Не потому ли, что опасается обнаружить сведения, доступные только сотруднику, засветить свой ключ и коды сигнализации, навести на мысль о краже с выставки в собственном музее?

Боже, какая ирония судьбы! Иметь под самым носом такой приз и знать, что первое же прикосновение вызовет подозрение полиции, что кражу совершил не пришлый. В подобной ситуации появление Куина стало для кого-то божьим даром. Использовать опыт высококлассного вора для взлома системы безопасности, а потом обвинить его во всех грехах.

И какой риск для Паслена? Предположим, Куин знает его настоящее имя, но и для Паслена не секрет, кто такой Куин на самом деле. Зная правду, они сохраняют относительную безопасность от действий друг друга, так как обоих беспокоят мысли окружающих.

Морган подумала, что все вроде сходится. Такой расклад вполне возможен. Она не могла представить себе Кена, тайно злорадствующего над похищенными бесценными сокровищами, или прижимающего к ее лицу тряпицу с хлороформом, или стреляющего в Куина, когда они оба скрывались в ночи. Так же как и Лео. На самом деле, Морган не могла представить в такой роли ни одного из своих знакомых.

Через некоторое время она заперла папку-клипборд в ящике стола, затем вышла из офиса и закрыла на ключ дверь. Глянув через коридор на открытые двери офиса Кена, она на мгновение замерла, а потом медленно пошла в вестибюль. Морган надела маску спокойной деловитости и приготовилась сказать Кену, что ремонтники уже в пути.

Она решила, что сможет спрятать в себе все мысли и предположения. Очень на это надеялась. А еще ее интересовало, заметил ли кто-нибудь на столе Кена поникшую розу в хрустальной вазе.

Сразу после одиннадцати вечера Алекс начал одеваться, объяснив это тем, что ему необходимо ненадолго вернуться в гостиницу. Морган лежала в кровати и без стеснения любовалась, как он одевается. Какой же он красивый! И крепкий, даже после того, как израсходовал море энергии в постели.

— Сегодня ночью? — тихо спросила она.

Он присел на краешек кровати и твердо посмотрел на нее.

— Не знаю, Моргана. Возможно.

— Если бы знал, сказал бы мне?

— Возможно, нет, — признался он с легкой улыбкой, а потом наклонился и поцеловал ее. — У тебя нет причин волноваться, дорогая. Ни одной.

— Полагаю, ты слышал, что я говорила Кену насчет прихода мастера по кондиционерам?

— Слышал.

Морган решила, что с каждым днем все лучше умеет читать его выражение. В зеленых глазах что-то промелькнуло, и она внезапно поняла, что этой ночью что-то должно произойти.

— Алекс…

Он снова ее поцеловал, а затем резво поднялся на ноги.

— К утру вернусь. Спокойной ночи.

Морган не стала выключать лампу на тумбочке, хотя физически очень устала. Вместо этого она не отрывала глаз от двери, остро чувствуя его отсутствие, и пыталась собраться с мыслями.

Сегодня ночью. Это произойдет ночью. И каким-то образом система кондиционирования окажется очень важной. Потому что работает со сбоями или потому что отремонтируют? Это не важно. Кен и Вульф решили остаться в музее, пока не закончится ремонт. Но если Кен — это Паслен…

У Морган появилось ужасное, до спазмов в желудке, ощущение, что она что-то упустила. Что-то жизненно важное. Какая-то мысль с обеда не давала ей покоя и сейчас становилась все надоедливее, почти невыносимой. Что же это такое? Морган припомнила, что началось все, когда она стояла в коридоре и смотрела через вестибюль. Тогда неожиданно появилось ощущение опасности, как будто инстинкты и подсознание старались ее предупредить.

12

Люсайт (Lucite) — полимерный материал, органическое стекло, физиологически безвреден и стоек к биологическим средам; в разных странах называется по-разному: США — люсайт, Великобритании — диакон, ФРГ — плексигум, Италии — ведрил.