Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 34

Глаза мужчины слегка сузились, а пальцы сжали ее плечи сильнее, но его голос остался спокоен.

— Ты поэтому расстроена? Потому что ты хотела меня?

Она беспомощно покачала головой, странно смутившись из-за его последнего вопроса, несмотря — или возможно благодаря — ее прежней близости с этим мужчиной.

— Я не знаю. Возможно. Это… слишком быстро, слишком внезапно. Я знаю, это моя вина, то, что произошло, потому что ты выполнял мою просьбу и не торопился…

— Не говори про вину, Дани, как будто ты сделала что-то не так, — ответил он, его голос стал хриплым. — То, как ты смотрела на меня, то, что ты хотела меня, это не может быть неправильным, несмотря ни на что.

Подавшись к нему, потянувшись к нему, хотя он сам и не двигался, Дани сражалась с почти сумасшедшей потребностью сдаться и позволить себе следовать за ним, не думая ни о чем. Сопротивляться было подобно боли; все ее тело ныло, и она чувствовала, что горит как в лихорадке.

Пытаясь ответить спокойно, она заметила:

— Я не знаю, было ли это неправильно для меня, вот что меня пугает. Я не могу — не знаю, как это контролировать.

— Дани…

— Подожди, выслушай меня, пожалуйста. Ты говорил, насколько…насколько отец контролировал меня все эти годы. Он так и делал. Я любила его, не могу этого отрицать. Он так долго контролировал мою жизнь. Я почти ничего не сказала и не сделала, не посоветовавшись с ним. Когда его убили, я…

Джаред нежно сжал ее плечи, когда она затихла.

— Ты была потеряна?

Она кивнула, почувствовав облегчение от того, что Джаред так хорошо ее понимает, и его чувствительность заставила Данику быть искреннее, чем она была с другим человеком.

— Это было ужасно. В первый раз в своей жизни я была одна. Мне пришлось выбирать, принимать решения, которые всегда принимались за меня. До этого момента самым важным решением было выйти за тебя замуж и даже тогда…

— Даже тогда, — медленно закончил за нее Джаред, — у тебя не было возможности обдумать это решение. Это было скорее мое решение, а не твое. Я был так уверен и так нетерпеливо хотел сделать тебя своей.

Даника выдохнула, все еще борясь с потребностью оказаться в его объятиях. Она не хотела, чтобы он ее касался. Но не желала, чтобы он останавливался.

— Мне пришлось учиться, как принимать решения после того, как папа умер, и это было сложно. Так тяжело, что, наконец, когда я восстановила контроль над своей жизнью, поняла, что, никогда, теперь от этого не откажусь. Я больше не желаю быть пешкой, не для кого и не из-за чего.

— Мне совсем не нравится это слово, — сказал он, напряженно, — но я бы также назвал это. Пешками жертвуют, их используют до конца, а потом избавляются, когда они послужили своей цели. Ты этого боишься, Дани? Того, что я использую тебя, а потом выброшу?

— Нет, не этого…я не думаю, что ты жесток или безжалостен.

— Спасибо и на этом, по крайней мере. — Гневный блеск исчез из глаз Джареда, он слегка покачал головой. — Ты говорила, что все происходит слишком быстро, затем заговорила про контроль и пешки; чего ты боишься, Дани? Я не могу решать проблему, не зная, в чем она заключается.

Она знала, насколько запутанным это могло показаться, но сейчас испытывала только замешательство. Пытаясь выразиться яснее и проще, Даника сказала.

— Я чувствую, что меня атакуют, тянут…ошеломляют. Я знаю, что ты пытался, чтобы все происходило постепенно, я это знаю, но, кажется, это не имеет значения. Что бы это ни было, что бы я не испытывала, когда ты рядом со мной, касаешься меня, я не могу это контролировать, я пытаюсь, но…

Джаред долго смотрел на нее, со странным блеском в глазах, значение которого она не поняла. Затем усмехнулся, и отступил назад, освободив ее.

— Ладно.

Даника не поняла такого ответа, и чувствовала легкую усталость.

— Ладно, что?

— Ладно, ты будешь продолжать контролировать то, что ты чувствуешь. А буду таким терпеливым, насколько сумею. Мы дадим, друг другу немного больше времени. Согласна?

Даника не хотела, чтобы он убирал свои руки с ее плеч; теперь девушка чувствовала холод. У нее появилось странное ощущение, что сама того не зная, она достигла какого-то поворотного пункта. В любом случае был только один ответ, который Даника могла ему дать.

— Согласна, — ответила она, старательно поддерживая ровный тон.

— Хорошо. Как насчет того, чтобы пообедать вместе завтра?

— Мне нужно поработать.

— У тебя есть перерыв на обед. Слушай, я сделаю даже проще — закажу еду на вынос и сможем поесть здесь. Так твоя работа не будет прервана надолго. Я обещаю, что уйду сразу после обеда и не буду помехой.

Это звучало настолько разумно, что даже вызывало смутные подозрения.

— Ладно. То есть — спасибо, это кажется замечательным.

Его губы слегка скривились, когда она вспомнила о приличиях, но он не стал комментировать.

— Тебе нравится китайская кухня?

— Да, очень.

— Тогда я ее закажу. Увидимся завтра, Дани, около часа дня.

Она кивнула и стала смотреть, как он прошел через комнату к двери. Она хотела побежать за ним, позвать его назад. Встряхнуть. Было ли это только в ее воображении, думала она, или он крайне доволен ее замешательством? Джаред остановился прямо перед тем, как выйти из комнаты, и обернулся к Данике. Он все еще слегка улыбался, когда спокойным голосом произнес.

— Мы все думаем, что контролируем нашу жизнь, но это просто иллюзия, знаешь ли.

Она кивнула: — Я знаю, что все проконтролировать невозможно. Но я контролирую то, что могу.

На сей раз, он кивнул, неспешно и задумчиво.

— Не такая уж плохая философия. Если ты можешь принять основную истину.

— В чем она заключается?

— Никто не может контролировать любовь, Дани. Никто. Только это имеет для нас значение. Это животная природа.

Она больше ничего не сказала, глядя, как он уходит из ее квартиры. Странно, но последний красноватый свет солнца исчез из комнаты вместе с ним.

Любовь?

Это не могло произойти снова, правда? Со всей болью, которая была между ними, со всеми сожалениями и ошибками, она определенно не могла снова влюбиться в него…

Почти ослепнув, Даника прошла, и опустилась на стул. Разве ни поэтому она чувствовала себя настолько неконтролируемой? Не поэтому ее тело болело и постоянно пульсировало, и она не могла скрыть свои чувственные сигналы, чтобы держать Джареда на расстоянии? Не была ли боязнь потерять контроль над собой, просто страхом, что она растворится в нем снова?

Никто не контролирует любовь. Никто.

Это было так ясно для него? В семнадцать лет Даника не умела еще скрыть свои чувства, и что теперь, в двадцать восемь, так и не научилась этому. Был ли он уверен, что она принадлежит ему как прежде? Девушка подумала, что, вероятно, так и есть. В его улыбке было что-то триумфальное.

Вопрос в том, был ли он…прав?

Было уже почти полночь, но в своем номере Джаред все еще стоял у окна. Он снял пиджак и галстук, но не расстался с заплечной кобурой и полуавтоматическим пистолетом, к которому привык, и оставалось накинуть только легкую куртку, если потребуется спешно уйти. Он этого ожидал, более или менее.

Ночь была необычайно ясной, но Джареда не интересовал замечательный вид на разноцветные городские огни. С большим трудом удалось перестать думать о Данике, а думать о том, что нужно сделать. Он давно приучил себя фокусировать все свое внимание на работе, только потому, что требовалась предельная осторожность, когда каждый день ходишь по лезвию ножа. Слишком часто это было вопросом жизни и смерти.

Телефон, наконец, зазвонил, он тут же отвернулся от окна, и схватил трубку.

— Алло?

— Я слышал, что между тобой и Вульфом есть напряжение?

Джаред расслабился, но совсем немного.

— А ты не слышал также, что Морган слишком много болтает?

— Да, я слышал что-то подобное, но откуда ты знаешь, что это Морган? Может быть, это была Шторм.