Кассандра

«А даже если это действительно не она? — мысленно спросил сам себя граф. — Я готов отказаться от Кассандры из-за этого? Дело вовсе не в том, что она читает мысли, а в том, что я не готов отказаться от любви, которая жила в душе все эти годы, но и Кассандру потерять не готов».

Это была патовая ситуация. Граф, любящий шахматы, отлично понимал, что он попал именно в эту ловушку. Неужели нужно от чего-то отказаться? Неужели он должен предать любовь, которой был верен почти два года, из-за того, что встретил другую женщину? Это была мука. Попеременно в воспоминаниях Михаила вставали образы маленькой цыганки с лунными волосами, а потом ослепительно прекрасное лицо черноволосой красавицы в нежно-розовом платье. Михаил любил обеих и не хотел никого из них терять.

— Господи, дай мне знак! — тихо взмолился он, глядя в окно на горную деревушку, в которую въехала карета.

Кучер осторожно повернул лошадей на крутой извилистой дороге, и карета выкатилась на небольшую площадь около серой церкви с острым шпилем и готическими окнами. На площади собралось множество народу, было похоже, что сюда сбежалось все население деревушки. Жители широким полукольцом окружили расписной возок, запряженный крепкой серой лошадкой с мохнатыми ногами. Перед возком играл на скрипке мужчина в ярком костюме клоуна, а рядом с ним стояла черноволосая девочка лет десяти в нежно-розовом платье. Она пела. Михаил с удивлением узнал в исполнении ребенка «Аве Мария» — то, что Кассандра пела ему на острове Комо. Тогда пение девушки вернуло его к жизни. Как он мог так легко об этом забыть? Кассандра вернула ему веру и надежду, а потом подарила свою любовь. Их жизни связаны неразрывно. Это даже сильнее его, это — судьба.

Михаил вышел из кареты, подошел к девочке и вложил в ее руку золотую монету.

— Спасибо тебе, дитя, — сказал он по-французски, надеясь, что девочка поймет его.

— И вам спасибо, месье, — ответила девочка, — счастья вам и вашей даме.

«Да, это именно то, что нам нужно, — подумал Михаил и улыбнулся ребенку, — еду в Вену — а там пусть Кассандра решает мою судьбу».

Глава 22

Вена встретила труппу Барбайи ясными солнечными днями, высоким весенним небом и цветущими деревьями за изящными решетками богатых особняков. Сеньор Доменико, привыкший считать деньги, снял несколько квартир в районе Кернтнертортеатра, чтобы не тратиться на гостиницы, которые в столице Австрийской империи стали очень дорогими во времена Венского конгресса, и сейчас, почти год спустя после его завершения, не спешили дешеветь. Квартира, которую антрепренер снял для Кассандры, оказалась большой, удобной и расположенной всего в пяти минутах ходьбы от здания театра.

— Надеюсь, что тебе здесь понравится, дорогая, — радостно объявил Барбайя, воодушевленный отсутствием соперника рядом со своей примадонной.

— Спасибо за заботу, Доменико, — ласково поблагодарила друга Кассандра, — квартира — замечательная. Мы все здесь с комфортом разместимся.

— О чем ты говоришь? Твой покой и твои удобства — гарантия того, что ты будешь хорошо отдыхать, а значит, и хорошо петь, — отмахнулся антрепренер. — Ты — залог нашего успеха. Мы должны повторить успех Милана. Кстати, ты знаешь, что второе представление в Риме, на которое маэстро даже не пришел, прошло с грандиозным успехом. Предубеждение, навязанное Паэзиелло публике, сломлено, слух об успехе оперы в Риме и Милане дошел уже и сюда. Все хотят послушать новый шедевр Россини.

— Вот видишь, справедливость восторжествовала, — обрадовалась Кассандра, — я счастлива, что маэстро дождался успеха этой оперы.

— Теперь нам будет легче, но все равно, ты должна покорить Вену так же, как покорила Милан, — заметил Барбайя, — а теперь располагайтесь и отдыхайте, а я пойду посмотрю, не пострадали ли при перевозке декорации.

Антрепренер простился с девушкой и ее домочадцами и ушел. Полли и дон Эстебан обживали большую квартиру с огромной роскошной гостиной, тремя спальнями, уютной столовой и кухней, в центре которой красовалась новенькая плита. Кассандра, забрав саквояж с драгоценностями, прошла в ту спальню, что выходила окнами на здание театра.

Наконец, хлопоты, связанные с переездом, остались в прошлом, и девушка оказалась предоставлена сама себе. Бесполезные сожаления о прежних поступках и решениях вновь навалились на нее, разбудив тяжелую тоску, больно сжимавшую сердце.

«Зачем я отпустила его, — в который раз думала Кассандра, — кому нужна моя честность, если единственный человек, которого я люблю, покинул меня».

Но тут же честь, жившая в отважном сердце девушки, подсказала ей, что нельзя обманывать любимого человека. Какое счастье можно построить на лжи? И как сохранить любовь мужчины, если ты все время ему лжешь? Такая любовь упорхнет, словно бабочка вместе с летним днем, оставив после себя только слезы холодных осенних дождей.

«Я поступила правильно, — мысленно уговаривала себя девушка, — я была честна с Мишелем, он вправе знать, на что идет, делая мне предложение».

Но уговоры помогали слабо, тоска не только не отступала, а становилась все чернее и тяжелее, и только сцена спасала Кассандру от полного отчаяния. Благодаря урокам Россини, она научилась перевоплощаться, и была счастлива, когда становилась Розиной, Елизаветой или Танкредом. Сегодня спектакля не было, и девушка не представляла, как она теперь дотянет до завтрашней репетиции.

У входной двери слабо звякнул колокольчик. Решив, что вернулся Барбайя, Кассандра сама вышла в большой холл, чтобы открыть дверь для друга. Она повернула ключ в замке и распахнула створку. На лестничной площадке с большим букетом красных оранжерейных роз стоял граф Печерский. Щеки Кассандры опалило огнем, а ее пальцы задрожали. С чем пришел Мишель? Неужели он выбрал ее? Девушка не могла говорить и молча посторонилась, пропуская гостя.

— Приветствую вас в Вене, дорогая, — легко улыбнувшись, сказал граф. Он взял свободной рукой пальцы Кассандры, поцеловал сначала их, а потом, перевернув руку девушки, нежно поцеловал ладонь. — Эти цветы — для вас. Можно мне пройти и поговорить?

— Да, конечно, проходите, пожалуйста, — опомнилась Кассандра и, забрав у графа цветы, пошла впереди него в гостиную.

Девушка поставила цветы в большую светло-голубую вазу из мейсенского фарфора, украшенную лепной гирляндой из белых роз, налила в нее воды из графина, стоящего на столике у окна. Больше делать было нечего, нужно было обернуться и посмотреть в глаза Мишеля. Кассандра собрала все свое мужество и повернулась. Граф смотрел на нее с нежной улыбкой. Она чувствовала, что он любуется ею, и что он очень скучал, а самое главное — ее любимый принял решение. Счастье затопило Кассандру теплой волной, на ее глаза навернулись слезы, но она лучезарно улыбнулась и спросила:

— Вы хотели поговорить?

— Но вы ведь уже знаете, о чем! — улыбаясь, сказал граф.

— Я знаю, но вдруг мой дар от волнения исчез, вдруг я слышу только то, что хочу услышать? — испугалась Кассандра.

— Нет, ваш дар не подвел. Я хочу повторить то, что сказал в Милане, — возразил молодой человек. — Пожалуйста, окажите мне честь, став моей женой.

— Несмотря на то, что я всегда буду слышать ваши мысли? — уточнила Кассандра, боясь верить своему счастью.

— Я не собираюсь иметь от вас тайны, — объяснил Михаил, — а так даже лучше. Вы сами услышите мои мысли, мне не придется заботиться о том, чтобы изложить их со всевозможным приличием. Ведь о них будет знать только мой самый близкий человек — жена.

«Господи, какое изумительное слово, — подумала Кассандра. — Неужели он так назвал меня? Наверное, это — самое счастливое мгновение моей жизни».

Она нежно улыбнулась графу, от чего тому мгновенно захотелось обнять ее и прижаться поцелуем к этим розовым губам. Но ответа еще не было, и граф насторожился. Кассандра помолчала, а потом нерешительно сказала:

— Есть еще кое-что, о чем нам нужно договориться. Дело в том, что мой отец, герцог Молибра, оставил мне наследство на определенных условиях. До двадцати пяти лет я могу выйти замуж, только если мой жених согласится удовольствоваться приданым в пятьсот тысяч франков, а все остальное имущество и деньги, которые оставил мне герцог, остаются в моем распоряжении. Подписание брачного договора до свадьбы является обязательным условием.