Форпост

Туда я всегда успею. А вот в Афган могу опоздать. Я вас, товарищ полковник, всегда по-доброму помнить буду, только оформите документы, пожалуйста.

Да что же это за девки такие напористые нынче?! — слегка завелся и военком. — По-доброму, говоришь, вспоминать будешь? А если, не дай бог, без глаз или без руки останешься: пуля ведь действительно дура, ей все равно кого ранить и убивать. Тебе, Ира, самое время не в строю в сапогах, а в невестах ходить, любовь с парнями крутить. А там, глядишь, дело к свадьбе повернет, сына или дочку родишь…

— Это тоже успеется. Так как насчет Афганистана?

А родители согласны? — после паузы уточнил военком. — Они, кстати, кто по профессии?

— Папа у меня военный, танкист, правда, уже на пенсии. А мама заведующая библиотекой. Но их мнение в данном случае не решающее.

— Значит, они «против»?

А вы были бы «за» на их месте? Уже хорошо, что они не закатывают в доме истерику, а относятся к моей возможной командировке сдержанно.

Когда у вас выпуск, в июле? Подойдите в начале августа: мы как раз будем комплектовать команду по заявке с области. Медсестры, думаю, понадобятся.

Услышав такое, Ира на радостях готова была расцеловать военкома. Она не шла, а просто летела к ближайшей автобусной остановке. Со стороны могло показаться, что девушка выиграла в лотерею миллион.

В отделе кадров штаба армии ей вначале предложили остаться в Кабуле, в госпитале, но в последний момент все переиграли.

— Поедете в Баграм. Там в агитотряде уже два месяца нет медсестры.

Где находится этот Баграм и что за странное такое подразделение агитотряд, Ира не знала, но решила не уточнять. По ходу сама разберется. На попутном транспорте еще с одной женщиной, вольнонаемной из Челябинска, добралась до Теплого Стана, откуда должна была идти автомобильная колонна. По иронии судьбы она направлялась домой, в Советский Союз, откуда сутки назад прилетела Ира военно-транспортным самолетом.

— Возьмете до Баграма? — спросили они у капитана, деловито прохаживавшегося вдоль выстраиваемых машин.

Прежде чем ответить, офицер строгим взглядом смерил с головы до ног симпатичных незнакомок и, прокашлявшись в кулак, в свою очередь игриво поинтересовался:

— А вы, сударыни, какую плацкарту предпочитаете: мягкую или жесткую? Выбор у меня невелик: могу предложить сиденье в кабине «КамАЗа» или открытое, обдуваемой ветром, место на броне. Второе, кстати, более безопасно для вашего бесценного здоровья.

Ира и ее попутчица с Урала Валентина в недоумении переглянулись. Уж не потешается ли над ними капитан, пряча наглую улыбку в пышные усы? В кабине, конечно же, женщине уютнее, комфортнее, нежели глотать едкую пыль сверху на бронетранспортере, являясь к тому же прекрасной мишенью для снайпера. О том, что куда коварнее другой невидимый враг — мины, они тогда еще не знали.

Капитан с женским желанием ехать в кабине «КамАЗа» спорить не стал и жестом указал на одну из машин.

В путь тронулись через час с лишним. Колонна лениво, как разомлевшая на солнцепеке змея, вытянувшись, поползла вперед, медленно оставляя позади шумный город.

Ира без устали крутила головой по сторонам: ей все было в диковинку, а потому чрезвычайно интересно в этом восточном средневековье. Сколько хватало зрения, вглядывалась в дорогу — неширокую, причудливо изворачивавшуюся, местами усеянную ямами и давно лишившуюся асфальта. На таких колдобинах груженая машина урчала натужнее, а ее водитель, долговязый солдатик Слава, манипулируя «баранкой», слегка нервничал.

И тут Ира увидела, как заплясали чуть впереди на пыльной обочине какие-то фонтанчики. С десяток, а может и больше их, одинакового размера и формы, запрыгали вокруг в каком-то хаотичном танце. «Музыку» они услышали вместе.

— Ё…й обстрел! — смачно выругался, напрочь забыв о пассажирках, водитель Слава. — И снова «духи» бьют нас в этой проклятой Аминовке.

Голос солдата заглушила автоматно-пулеметная дробь. Услышав ее, Ира и Валя испытали настоящий страх. А когда где-то рядом мощно ухнул еще и гранатомет, девчонки завизжали, наклонив головы вниз, к коленям. Казалось, что следующая прицельная очередь исполосует их беззащитный «КамАЗ».

По-разному в зависимости от личных качеств, срока службы в Афганистане, плотности огня ведут себя в боевой обстановке люди. Новички обычно теряются и в панике забывают даже о собственном оружии, в котором их спасение. Большинство тех, кто поопытнее, научились подавлять страх и справляться со своими чувствами и эмоциями. Когда смерть на твоих глазах устраивает экстремальный танец из сотен выпущенных пуль, навсегда забирая в свой круг все новые и новые жертвы, лишь слепому не страшно. Звонко треснуло стекло, и его осколки больно впились Ире в волосы и шею. В то же мгновение резко вскрикнул и замолк Слава. Подняв голову, Ира ужаснулась от увиденного: пуля попала водителю прямо в переносицу, навеки изуродовав красивое лицо молодого парня. Его уже мертвые руки по-прежнему сжимали «баранку» остановившегося грузовика.

Что делать в этой дикой, непонятной свистопляске двум безоружным молодым бабам, совершенно потерявшимся на войне уже в первый день, где искать то безопасное, пусть и не совсем уютное место, о котором полуигриво говорил усатый капитан? Кстати, где он сам, жив или, может, тоже убит, как этот несчастный Славик? Интуитивно Ира поняла, что дальше, полусогнувшись, сидеть в кабине бессмысленно, да и опасно. Кое-как нащупав нужную дверную ручку, они сумели выбраться наружу. Короткого взгляда назад оказалось достаточно, чтобы понять: из-за объятой поблизости пламенем машины, перегородившей дорогу, середина колонны остановилась, в то время как первые пять грузовиков успели вырваться из-под обстрела. Из двух сопровождавших их бронетранспортеров почему-то стрелял лишь один.

Ира и Валя, пригибаясь и пару раз упав, ничего не замечая вокруг и не чувствуя под собой ног, бежали к своим. С людьми, пусть и на открытом месте, не так страшно, как в неподвижном «КамАЗе» с убитым водителем.

— Сюда бегом, вашу мать! — кричал им кто-то сбоку из-за камня — валуна у дороги. Оно оказалось как нельзя кстати, это естественное укрытие. Обе вздохнули с облегчением, увидев знакомого капитана. Рядом с ним находился радист с рацией, просивший у какого-то «ноль первого» срочной помощи.

— Ну что, милые, перепугались? — Капитан, кажется, не из робкого десятка, если даже в такой критической обстановке попробовал изобразить на своем наполовину чумазом лице подобие улыбки. — У меня сегодня юбилей.

— День рождения, что ли? — переспросила Валентина.

— Нет. Обстрел, тридцатый по счету. За год службы.

— Вы так любите статистику?

— Нет, я женщин люблю, — нашелся капитан. — А без арифметики на войне нельзя. Количество проведенных колонн приходится документально фиксировать, вот и помню цифирь.

Незримый «ноль первый» все-таки услышал их и направил в помощь пару боевых вертолетов. Ира впервые видела, как окрашенные в камуфлированный цвет винтокрылые машины с крупными звездами на борту стремительно зашли в пике и, изрыгнув приличную порцию огня, выпустили ракеты. Несколько минут понадобилось для того, чтобы на дороге и в близлежащем кишлаке установилась тишина. Колонна, потеряв три машины и двух солдат, под прикрытием вертолетов тронулась дальше в свой неблизкий и опасный путь.

На Баграмском повороте у нашего блокпоста один из «КамАЗов» приостановился, чтобы расстаться с двумя очаровательными спутницами, невольно разделившими с водителями риск, тяготы и невзгоды военной службы на колесах.

— Девчонки, до встречи в Союзе! — громко выкрикнул на прощание капитан, ни имени, ни фамилии которого они даже не спросили.

Похоже, внезапное появление на перекрестке двух незнакомых девушек с чемоданами, явно не знавших, что им делать дальше, стало главным событием в буднично-рутинной жизни отдельной «точки». В дорожной пыли, хрустевшей даже на зубах, пропахшие дымовой гарью, в изрядно помятых кофточках и джинсах да еще босиком (надо же было додуматься надеть туфли на каблуке!), скованные страхом от пережитого, изрядно уставшие — такими предстали нежданные гостьи перед воинами советского блокпоста. Неужели их мучения закончились, и можно просто умыться, привести себя в порядок, малость отдохнуть от солнцепека в тени?