Перекресток

Вот такой деятель и стал одним из могильщиков «Памяти». Можно относиться к ней по разному, но было в этой организации и нечто благородное и нечто умное. Группировка Баркаша развалила организацию не только в прямом, но и в переносном смысле, устроив погром в ее штаб-квартире.

И после этого увела из «Памяти» все самое тупое и провокационное. Чего стоит, например, увлечение нацистской символикой, намеренно эпатажное. Особенно этот провокационный эпатаж был виден на демонстрациях оппозиции 9 мая 1992 и 1993 года, когда в день Победы над нацизмом «оппозиция» под телекамеры маршировала со свастиками под нацистские марши. Вряд ли можно было сделать что-то более полезное для идейных противников национального русского подъема.

Однако умелое руководство КГБ, а затем, после прихода Ельцина к власти, МВД обеспечило группировке Баркаша, которая стала называться к тому времени Русским единством, или РЕ монополию на поле русской национальной активности. Другие, более приличные и менее управляемые русские группировки намеренно душили. Баркашу же давали все. Курьезно, но еврей Музычный, префект Центрального округа Москвы, демократ и либерал, предоставил этим «русским фашистам» монополию на торговлю в Центральном округе спиртным и сигаретами.

Деньги в РЕ лились рекой. И очень многие прагматики решали, что, коль скоро, иных вариантов нет, то лучше бороться за русскую идею в рядах РЕ.

Однако проект был создан не для этих полуромантиков-полупрагматиков. Деньги надо было отрабатывать по самому большому счету. И РЕ их отработало в 1993 году, сымитировав под западные телекамеры «угрозу русского фашизма», исходящую из Белого дома.

После этого отношение властей к РЕ стало сложнее. Они не могли так нагло и почти открыто поддерживать Баркаша после расстрела Белого дома, но в то же время не могли и совсем бросить его. Однако даже этого легкого уменьшения потока благодеяний хватило на то, чтобы организация стала стремительно разваливаться. Уходили одновременно и самые оголтелые шкурники и наиболее приличные люди, которые поняли, что позитив исчерпан, а осталась только голая провокация и дискредитация национальной идеи. Во второй половине 1990-х расколы в РЕ и в ее отколовшихся частях приняли характер цепной реакции.

И, тем не менее, полутруп РЕ продолжал смердеть на русском политическом поле. Иногда даже его пытались реанимировать, когда на горизонте появлялась угроза властям со стороны русского возрождения.

Курьезно, но финансовые вливания уже не могли спасти озлобленного люмпена в роли фюрера. По получении дополнительных денежных порций он только сильнее пил. Ибо был законченным алкоголиком и деградантом.

Вот и сейчас он шел по ночной улице провинциального русского городка в сопровождении одного из своих соратников, приставленных к нему местной полицией. Охранник был, в общем-то, не нужен. Никто не собирался покушаться на спивающегося вождя. Но трусливый неудавшийся фюрер просил шефов не оставлять его одного. И охранник, чертыхаясь, таскался за Баркашом в ночные магазины, когда тому не хватало дозы, но деньги были. Охранник был не столь пьян, но все же довольно расслаблен. Шум сбоку отвлек его внимание. Ему показалось, что прямо над головой пролетела большая птица. Он громко чихнул, ибо птица, вот чудеса, оставила после себя перцовый след.

Чихая, он ничего не услышал, тем более не увидел, как вторая птица пролетела над его охраняемым объектом. Раздался треск, как будто выпалили дуплетом из охотничьего ружья двенадцатого калибра.

Неудавшийся фюрер России лежал на земле с простреленным затылком.

Местной милиции этот висяк был очень досаден. Однако пытаться что-либо найти было бессмысленно. В ближайшей окрестности не было точек, откуда можно было выстрелить из охотничьего ружья. Тем более, что стреляли как будто в упор. Никаких следов кого бы то ни было в ближайших окрестностях тоже не наблюдалось. Никто не заметил никаких людей, которые физически могли совершить такое.

Охранник тоже ничего не мог сказать, за исключением совершенно бредовых сказок о какой-то птице. Но не птица же стреляла картечью с расстояния полметра из двенадцатого калибра.

Вообще-то, можно было бы повесить дело на самого охранника. Но он был свой, и топить его было жалко. Да и улик против него не было никаких. Не говоря уже о мотивах.

Так что висяк остался. А объяснили все криминальными разборками. Покойный не чурался заниматься мелким бизнесом, который в провинции неразрывно связан с криминалом.

Не бывает наций, состоящих из одних ангелов или из одних дьяволов. В любом народе найдутся и подонки и вполне приличные люди. Но социальные отношения строятся на оценках, полученных по закону больших чисел. И тут ничего не поделаешь. Потому-то в глазах иного простого русского человека чеченец всегда бандит, а еврей пройдоха. Да что там простого! О том, что чеченцы поголовно бандиты, говорил даже генерал Барсуков, будучи в то время, когда он это заявил в телекамеры, главой ФСБ.

Ошибался, конечно. Наверное, не все.

Однако для простого человека из любого народа бывает особенно опасно выйти из образа. Действительно, как уязвим будет робкий человек, если вдруг узнают, что он на самом деле «злой чечен».

Но нет, пожалуй, роли более жалкой, чем роль бедного еврея. Непереносима для еврея эта роль. И падает такой бедолага, прежде всего в своих собственных глазах, ниже плинтуса. И наполняется комплексами с ног до головы.

Это иной природный донской казак может, проработав больше 20 лет в шахте, иметьповадки прирожденного графа, несмотря на въевшуюся угольную пыль. Или вологодская доярка может идти по грязной деревенской улице походкой от бедра, откинув назад голову удивительной красоты и выставив вперед грудь, от зависти к которой удавилась бы Памела Андерсон.

А вот бедный еврей… Это конец всему. Удара бедности еврей не держит.

Мотя Жмыревский по кличке Жмырик по рождению был типичным бедным евреем. Но, вот издевательство судьбы, даже иные евреи не считали его своим. Действительно его отец был еврей. Но мать была еврейкой только наполовину, по отцу. А у них родство идет по материнской линии. Бабка по матери не еврейка – и все, ты не еврей.

Но кто же ты тогда? Если имеешь вид жирного рыжего индюка, и к тому же производишь впечатление вечно грязного и неопрятного. Для иного злобного русака ты типичный еврей. Более того, жид.

Помогло Моте, что он был социально близок советской власти. Был пролетарием из многодетной семьи. Поэтому и попал в престижный гуманитарный ВУЗ. Конечно, определенное значение имела и его подготовка. Но разнарядка на пролетариев сыграла тоже немалую роль.

А потом тоскливая лямка рядового советского интеллигента. Одна надежда – смыться в Израиль. Он и намылился туда при первой же возможности, когда в начале перестройки сионистские организации в СССР были легализованы. План был дивно хорош: показать себя здесь, а потом мотнуть в Израиль уже уважаемым человеком.

И вроде бы все пошло как надо. Его выбрали вице-председателем Московского отделения Российского еврейского конгресса, вернее, структуры, которая была предтечей этой почтенной организации. Как приятно было видеть свою фамилию на втором месте в огромной афише, возле еврейского театра «Шолом» на Варшавском шоссе.

Но, вот проклятые соплеменники, если ты не на сто процентов чистый, это ничего. Но если ты еще и не богатый, то тебе вдруг вспомнят твою неполноценность. Да еще и сексотство в КГБ. Просто скоты! Гитлера на вас нет!

Впрочем, страна валиться. Можно и здесь неплохо устроиться. И Мотя организует первую в СССР некоммунистическую партию. Она называется свободно-демографическая партия России. Сокращенно СДПР. Поначалу, видя специфическую внешность Моти и поминание демографии в названии партии, все думали, что это партия неких этнических меньшинств прозападной политической ориентации.

Однако, скептики были вскоре посрамлены. Элите КПСС была жизненно необходима хоть какая-то независимая политическая структура, через которую можно было бы легализовать наиболее непопулярные замыслы части партийной верхушки. И то, что в самом названии СДПР сразу заложено что-то клоунское было только кстати. Что взять с клоунов, а тем более, о, вы разве не знаете, откровенных… Ну, этих самых!