Страница 37 из 115
- Что, опять? - уточнил понтифик.
- Да нет, - отмахнулась девушка, - Мне зерно от клубники в зуб попало.
Снова добежала до кухни, взяла зубочистку…
Когда вернулась обратно и улеглась в постель, Марк уже лежал на боку, подперев голову рукой.
- Знаешь, мне кажется, что спать ты все-таки не хочешь!
- Хочу! - Лина завернулась в свой конец одеяла, как в кокон, и повернулась к высшему спиной.
Он склонился к ее уху и будоражаще промурлыкал.
- А поблагодарить меня за клубнику не хочешь?
Девушка повернула голову:
- Тоже хочу. Спасибо, - и отвернулась обратно, укрывшись с головой в одеяло.
- И все?
- Ты съел половину тарелки!
- Но я же принес!
- А я поделилась!
- Разматывайся давай и благодари как следует!
- Ну, ничего себе! Я итак “спасибо” сказала, чего еще надо-то? - шутливо возмутилась Лина, стараясь удержать на себе конец одеяла, который Марк упорно вытаскивал из-под нее, - Отдай одеяло!
- А мне мало просто “спасибо”! - борьбу за одеяло он уже почти выиграл.
- Ну, хорошо - большое спасибо! - она еще надеялась на победу.
- А мне все равно мало!..
В общем, заснула Лина, как и предполагала, только к рассвету.
…
Гюнтер в бешенстве бросил стакан с кровью об стену. Стекло разбилось и остатки кровавого ужина растеклись по белым обоям.
Пауль спокойно посмотрел на ярость друга и так же спокойно заметил:
- А ты думал, что это дело быстрое?
Пауль пригласил его погостить у него в Цюрихе, а заодно поговорить о ткущей. Механик рассказал другу о своей встрече с Ветровой и посетовал на понтифика, который очень доступно объяснил, почему с его инициала снять метку не получится.
Немец заходил по комнате взад-вперед, откинул ногой лежащего на полу смертного. Парнишка лет семнадцати был подобран на тихой и малолюдной улочке города. Кто он, Гюнтера не волновало, ему нужен был ужин и он его нашел.
- Что вас задерживает?
- Нет достаточного опытного материала, - Пауль отпил кровь из своего бокала, поморщившись, что та уже остыла.
- А Медея что, уже не подходит?
- Ну, во-первых, Медея одна, а для качественного теста надо бы несколько ткущих, во-вторых, Медея не активная, а значит, мы можем лишь предполагать результаты на основе лабораторных исследований.
- Марк же отдал тебе Ханну!
Пауль недовольно хмыкнул.
- Ханну! Всего на месяц, да и то… Она же слабая, едва может увидеть вероятности. Нет, друг мой, мне нужна Ветрова! Если, конечно, все, что ты мне о ней рассказал, - правда!
Он искоса глянул на друга.
- Ты обещал мне, что к началу мая все будет готово! - обозлился Гюнтер.
- Непредвиденные обстоятельства - пожал плечами Пауль, - Кстати, ты обещал мне сильную активную ткущую. И где она? До сих пор в Москве, нежиться в постели своего любовника.
Гюнтер сжал кулаки.
- Я не предполагал, что понтифик…
Пауль согласно кивнул головой.
- Понимаю, я тоже не предполагал. Так что пока работаем с тем, что есть.
- Сколько вам еще нужно времени?
- Месяц, может полтора.
Так долго! Еще так долго ждать!
Но ничего! Зная Пауля, Гюнтер был уверен в результате.
Значит, будем ждать.
Туман теперь почти всегда застилал разум вампира. Порой из его памяти выпадали целые дни. И избавится от этого тумана Гюнтеру поможет только ткущая. Она ему необходима как воздух, как кровь, как жизнь.
И парень был готов сделать все, лишь бы Лина принадлежала ему.
Этого требовал туман.
…
Когда у нее снова появился Всплеск, Лина не заметила. Даже не придала ему значения, настолько он был слабым.
Девушка как раз провожала понтифика в резиденцию, помогала застегнуть пуговицы на рубашке, как вдруг легкий зуд во лбу и мгновенно возникшая мысль о том, что сегодня Марк задержится.
В этом не было ничего странного. Чтобы правитель клана и уходил домой ровно в шесть вечера, как простой офисный менеджер?
Через день едва ощутимый Всплеск повторился, когда Лина стояла в магазине. Она почему-то была твердо убеждена, что покупательница перед ней устроит скандал с кассиршей и оплата товаров затянется. Так и произошло, но и в этой ситуации было мало неожиданности.
Вскоре предугадывания стали появляться все чаще и чаще. Девушка не понимала, что это - Всплеск или открытие блока? Быть может, нервное потрясение каким-то образом сломало блок?
И кстати, насчет этого потрясения у Лины тоже появилась мысль.
Девушка была уверена, что это подействовал Откат, о котором ее предупреждал Авраам Иосифович.
13 Глава.
Мария Александровна, подхватила свою сумку и вышла из церкви. Время почти двенадцать дня, надо было домой. Вчера она очень сурово отчитала свою дочь за то, что та купила себе джинсы на бабкины деньги, и сейчас торопилась, проверить, в каком виде та собирается поехать в университет.
Как женщина и ожидала, девчонка так и не выполнила требование матери выбросить проклятые штаны. Да еще и с каким-то парнем трепалась по телефону! Вот точно, превратиться в такую же мерзкую и богопротивную дрянь, как ее бабка, будь она трижды проклята! Нет уж, она не позволит своей дочери стать такой же. Наглой, хамовитой, притворяющейся вшивой интеллигенткой, а у самой на руке татуировка, небось на зоне сделала!
- Ты что напялила на себя? - накинулась мать на девушку, - Немедленно снимай эту пошлятину! Еще и накрасилась! На панель собралась, паршивка? Тебе уже мужики названивать начали, совсем стыд потеряла!
К слову, Мила всего лишь подкрасила ресницы, но для женщины было достаточно и этого. Девушка спорить с матерью не стала, резво подхватила свою сумку, висящую на вешалке у двери, и выбежала из квартиры.
- Людмила, немедленно вернись! Вернись и смой эту краску с лица!
Вслед неслись крики матери, чтобы та остановилась, но Мила не обращала на них внимания.
Сегодня мама ее окончательно достала.
Спрашивается, если ты так отвратительно относишься ко всем мужчинам в мире, то почему каждый день ходишь в церковь и молишься святым, большая часть из которых тоже мужского пола?
Вот и сейчас, не успела вернуться из церкви, как снова начала промывать мозги дочери на тему недопустимости любого общения с мужским полом, даже если это сокурсник просит продиктовать расписание на будущую неделю.
Мила сбежала по ступенькам подъезда на улицу и перевела дух.
Вроде удалось вырваться из дома с минимальными последствиями. Хватит, достаточно терпелась этих материнских сумасшедших выходок: штаны не покупай, носи только длинные юбки, краситься не смей, музыку любую, кроме религиозных псалмов, слушать не смей, после университета сразу домой и сиди там, читай псалтырь.
Да сколько можно! Она уже не маленький ребенок, как никак, девятнадцать лет исполнилось!
Мила решила окончательно, что вечером поедет в бабушке. Да, пусть от ее дома и далеко добираться до университета, и вставать придется на полтора часа раньше, но зато намного проще и спокойней жить.
Свекровь мать девушки ненавидела, искренне считая, что именно она довела сына до развода с ней, а, значит, обвиняла во всех мыслимых и немыслимых проблемах. Бабуля бывшую жену сына так же терпеть не могла, и это чувство усилилось с уходом женщины в религию.
В общем, Мила постоянно жила между двух враждующих женщин.
До метро Павелецкая девушка быстро дошла пешком между дворами. И фитнесс, как она любила шутить, и экономия денег на транспорт. Мать Милы не работала, жила лишь на пособие по инвалидности, регулярно наведываясь в клинику с жалобами на больной желудок. Сколько раз врачи ей говорили, что строгий длительный религиозный пост и ее язва желудка несовместимы, но Мария лишь отмахивалась, что Бог ее не оставит. Она смогла выбить себе инвалидность по хроническому заболеванию, это дало ей возможность получать небольшую пенсию и не работать. Зато в церкви она пропадала днями и ночами, проводя там время за постоянными молитвами и помощью храму. Поэтому денег в семье было совсем немного. Фактически, семья жила бы впроголодь, не помогай бабушка Миле финансово.