Наследница трона

В яме

Гисхильда повернула голову. Над ее щекой возвышалось острие кола. Королева больно стукнулась о дно. Несколько ударов сердца она лежала неподвижно, оглушенная. Лошадь ржала в предсмертных муках. Она висела над Гисхильдой, насаженная на полудюжину колов. Из-за веса скакуна деревянные копья все глубже вонзались в его плоть. Из ужасных ран фонтаном била кровь.

Она подняла взгляд. Эрек безжизненно застыл на своем колу.

Королева вынула из ножен рапиру, чтобы положить конец мучениям животного. Но ее оружие было сломано посредине. Должно быть, падая, она приземлилась на него.

Подрагивание ног жеребца становилось слабее. Мочевой пузырь зверя опорожнился. Конь вздохнул, словно человек. А потом стало тихо.

Гисхильде было дурно. Она зажмурилась и заставила себя дышать ровно. Что она натворила? Ее поступки стали такими предсказуемыми для рыцарей ордена! Она повела своих лучших фьордландцев на смерть.

Эрек закашлялся. Скользнул еще немного вниз по колу. Затем открыл глаза. У него красивые глаза. Раньше она никогда не обращала на это внимания.

Его тело защитило ее, поэтому она приземлилась так благополучно. Если бы только она его послушалась! Он был прав, когда бормотал что-то по поводу земли. Вероятно, все возможные пути отступления из лагеря были блокированы так же, как и этот.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла она.

Он застонал.

— Не важно… Если бы ты только спустила меня. — Он попытался улыбнуться, но вышла только жалкая гримаса. — По крайней мере вам не нужно копать мне могилу. Эта вполне хороша… — Он рассмеялся. От этого движения он опустился еще ниже по колу, и смех перешел в пронзительный крик боли.

— Спусти меня! — Он выплюнул кровь. — Я прокусил себе язык.

Гисхильда смотрела на его уродливо вывернутую руку. Как с такой раной можно думать о том, что прокусил себе язык?

— Не говори больше ничего, — строго приказала она. — Старайся как можно меньше двигаться. Дыши ровно…

— Скоро я совсем перестану дышать, — хрипло произнес он.

Гисхильда подняла вверх сломанную рапиру.

— Не знаю, как снять тебя с этого чертового кола. Нужно привести помощь.

Яма была выкопана шага на четыре в глинистую, перемешанную с галькой почву. Палатка, висевшая клочьями, великолепно скрывала ловушку. Три дюжины кольев высотой в добрых два шага торчали со дна. Каждый отстоял от другого не больше, чем на локоть. Гисхильда с трудом двигалась между ними. Чем внимательнее она рассматривала колья, тем яснее понимала, как ей повезло, что она уцелела. Провалиться между ними было практически невозможно.

На дне ямы было кровавое месиво. Гисхильда ухватилась за разорванную ткань палатки, однако ткань порвалась, когда она попыталась подтянуться на ней. Выругавшись, королева упала на дно.

— Я действительно люблю тебя. Ты знаешь это? — Слова давались Эреку с трудом.

У Гисхильды сердце разрывалось оттого, что она видела его висящим над собой.

— Не говори так, словно собираешься вот-вот умереть, — грубо сказала она. — Сожми зубы и не притворяйся, что собираешься покинуть этот мир! — Несправедливо, зато сработало. Последнее, что она хотела сейчас услышать, — это признание в любви.

Она вонзила сломанную рапиру в стену ямы, чтобы сделать себе опору. Она выберется отсюда!

— Эй, шлюшка языческая! А ты почему не на колу?

На краю ямы появился воин с широким загорелым лицом. На нем были кираса пикинера и шлем с вмятинами, из-под которого виднелись светлые локоны.

Появилась вторая фигура, крупный парень с многократно сломанным носом и слишком далеко посаженными глазами. У него были узкие губы.

— Как это ты еще жива?

— Это чтобы мы могли поразвлечься, — сказал кудрявый. — Давай! Пусть она немножко потанцует.

— Не прикасайтесь к ней! — простонал Эрек.

Парень со сломанным носом рассмеялся.

— Почему это? Потому что иначе ты слезешь со своего кола и перережешь нам глотки?

Гисхильда затравленно огляделась по сторонам. Выхода не было. И на помощь лучше не рассчитывать. Невдалеке уже грохотали гораздо более тяжелые орудия, чем костоломы. По-прежнему палили аркебузиры. Ее мандриды, вероятно, все полегли, а доберутся ли сюда Аппанасиос и Тирану — более чем сомнительно. Она предоставлена сама себе.

На краю ямы снова показался блондин, протягивая своему спутнику длинную пику. Себе он тоже принес оружие.

Гисхильда стояла спиной к стене ямы, когда к ней приблизились два стальных наконечника. Колья мешали солдатам. Они стояли настолько плотно, что оба воина могли только чуть-чуть покачивать оружием. Гисхильда вжалась в глиняную стену.

— Осторожно! — крикнул Эрек.

Гисхильда подняла голову. Прямо над ней на краю ямы показался третий воин Церкви. Он опустил пику прямо к ней. Гисхильда хотела броситься в сторону, но наконечник уже скользнул по ее доспеху и запутался в манжете левого сапога.

Удовлетворенно заворчав, новый нападающий изо всех сил надавил на древко. Чашка оружия порезала Гисхильде икру, пронзила сапог и вонзилась глубоко в землю.

— Ну, вот и все, — насмехался парень со сломанным носом. Сверкающее острие его пики плясало перед лицом Гисхильды. — Раздевайся, шлюха языческая! Бабы не должны играть в рыцарей. Они годятся только для одного.

— Не прикасайся к ней! — закричал Эрек.

— Заткнись! — Светловолосый ударил его древком пики, и Эрек скользнул еще немного вниз по колу.

— Давай, шлюшка, снимай кирасу, или я выколю тебе один из твоих красивых глазок.

Гисхильда отвела наконечник пики в сторону при помощи сломанной рапиры.

— Пожалуй, ты мне не веришь.

Светловолосый ударил Гисхильду чашкой пики по нагруднику. Она ударила в ответ, но оружие снова оказалось перед ее лицом.

— Я задушу тебя твоими же собственными внутренностями! — закричал Эрек.

Он выгнулся на колу и оперся на труп своего жеребца.

Гисхильда хотела приказать ему прекратить творить глупости, когда поняла, что он собирается делать. И быстро пригнулась под остриями пик.

Эрек закричал от боли, однако снова наступил на мертвого коня. Труп свисал с кола. Теперь он начал двигаться рывками. И один из седельных пистолетов выпал из кобуры. Гисхильда потянулась, насколько это было возможно с пригвожденной ногой.

Она поймала тяжелый пистолет на лету, провернула его в руке и направила на блондина, который хотел проткнуть ей пикой лицо. Ее пальцы согнулись на курке.

Отдача отбросила ее руку назад. Пуля разнесла лицо светловолосого нахала. Он пошатнулся, упал в яму головой вниз, сам нанизавшись на один из колов.

Несколько мгновений второй солдат смотрел на нее, не мигая.

— Я тебя убью! — раздался чей-то голос прямо за спиной Гисхильды.

— Нет, Пьетро. Больше никаких игр. С этой языческой ведьмой мы сделаем то, что полагается делать с ведьмами. Останься здесь и карауль ее!

Гисхильда попыталась освободиться от пики, державшей ее в плену, однако тот солдат, которого назвали Пьетро, крепко удерживал древко. Наконец Гисхильда сдалась. Посмотрела на Эрека. Ее муж потерял сознание. Что ж, по крайней мере он не увидит того, что сейчас произойдет.

Прошло совсем немного времени, когда вернулся третий. На плече у него была небольшая бутыль.

— Вообще-то мы собирались сжигать в яме ваши трупы, — бесцветным голосом сказал он. — Однако мне кажется, что ведьмы лучше горят живьем. — И с этими словами он вынул из бутылки пробку и принялся выливать в яму желтоватое масло.

Стена из стали

Звон, рывок, а потом все закончилось. Позади него раздавались крики. Аппанасиос по-прежнему мчался к бреши в валу. Он не чувствовал боли. Казалось, что ноги еще на месте. Он открыл глаза. Меча не было!

Он закричал. Весь свой страх и все свое облегчение он вложил в этот дикий боевой клич. Книппели пролетели мимо. Они вырвали меч из его руки, оставили кровавый коридор в отряде его друзей и спутников. Но он был все еще жив!