Мориарти. Последняя глава

— Руки на стойку, — визгливо бросил Эмбер, заметив, что рука Стритера скользнула в прорезь сюртука и поползла к правому бедру. В следующий момент Ли Чоу уже оказался за спиной у бритого и сжал запястье стальными пальцами. В левой руке китаец держал нож, бесстрастное его лицо украсила тонкая азиатская улыбка, раскосые глаза опасно блеснули.

За стойкой бара материализовался, словно Король-Демон из рождественской пантомимы, хозяин заведения.

— Эй, эй, полегче, — проворчал он недовольно. — Нам здесь неприятности не нужны.

— Никаких неплиятностей. — Ли Чоу повернулся спиной к бару. — Никаких неплиятностей. Выпьете, мистел Стлител?

Между тем Уэйлен и Симпсон, обменявшись кивками и придя к некоему тайному соглашению, осторожно направились к двери.

— Йона! Шит! А ну-ка вернитесь, — скомандовал Эмбер. — Потолковать надо.

Шит Симпсон, притворившись глухим, продолжил движение в выбранном направлении, а вот Йона Уэйлен остановился, повернулся и сделал два шажка в сторону Стритера. «Плохо дело, — подумал Эмбер. — Симпсон вернется с дружками. Сейчас силы примерно равны, но еще парочка костоломов — и нам крышка».

— Я с вами не ссорился, мистер Эмбер, — с плохо замаскированной тревогой пожал плечами Стритер. Он уже успел оценить силы противника и теперь поглядывал на дверь.

— Нет? Ну, значит, и с Профессором не ссорился.

— С Профессором? С Мориарти? Хотите сказать, он вернулся?

— Ты и сам прекрасно знаешь, что вернулся. Больше того, хочет поговорить с тобой. Очень хочет. Поболтать малость.

— Неужели? А почему со мной?

— А почему бы и нет?

— Ну, мы же все думали, что он уехал. В смысле, навсегда. Надо же было как-то работать, вот и…

— Правда? — Эмбер закатил глаза. — Ты думал, что он уехал и бросил тебя, Сид? Бросил на произвол судьбы? Боже мой. И потому ты переметнулся к Беспечному Джеку?

— К Беспечному Джеку? Нет! Я не имею к нему никакого отношения. Вот еще выдумал!

— Ты был с ним прошлой ночью, Сид. Не запирайся. Мы все знаем. И не только вчера. Ты почти всегда с ним. Нам это известно. И Профессору тоже.

— Плофессол хосет поболтать с тобой, Стлител. Ты з от него не отходис, от Беспесного Дзека. Плилип к нему, как тень. — Китаец ослабил хватку и теперь поглаживал руку Стритера медленно и почти нежно, как руку женщины. — Сидни, сто нам сказать Плофессолу, если ты не пойдес с нами? А?

— Пойти с вами? Вы за кого меня принимаете? Думаете, я вчера родился.

— Ты меня знаешь, Сидни. — Эмбер угрожающе надвинулся на Стритера и даже слегка толкнул его плечом, а Ли Чоу без лишних жестов, но решительно и твердо пресек попытку Уэйлена снова сместиться к двери. — Будет лучше, если ты пойдешь с нами к Профессору. — Эмбер повернул голову и уже с откровенной угрозой добавил: — И ты, Уэйлен. Вы оба.

— Шутите, мистер Эмбер. Чтобы я пошел к Профессору? Беспокоить такого человека? Нет, приятель. И не старайся.

— Рано или поздно ты с ним встретишься.

За дверью, в общем баре, затянули очередную пьяную песенку.

«Веселятся, как всегда, — подумал Эмбер. — Профессору здесь бы не понравилось». Он вспомнил, как после венчания Пипа Пейджета Профессор устроил вечеринку на складе в Лаймхаузе, где у него было тогда тайное убежище. Гостей было много, все пили, пели и танцевали, но сам Мориарти откланялся рано — шумные гулянки не в его вкусе.

— Послушайте. — Стритер криво улыбнулся. — Послушайте, мистер Эмбер. У меня тут мыслишка есть.

Простаком Эмбер себя не считал. И что надо сделать, понимал четко: либо доставить Стритера побыстрее да потише к Мориарти, либо, если не получится, отправить прямиком на тот свет. Приятель его, Симпсон, ждать себя не заставит и вернется с минуты на минуту. Завсегдатаи уже поглядывали в их сторону, понимая, что дело нечисто. А раз так…

— Что за мыслишка, Сид? Выкладывай, — сказал Эмбер, улыбаясь и делая вид, что готов не только выслушать, но и помочь всем, что в его силах. — Говори, что придумал, а я погляжу, можем ли мы чем пособить.

— Я отведу его к Плофессолу, — прошепелявил Ли Чоу, помня данное Мориарти обещание.

От такого предложения кому угодно стало бы не по себе. Китаец сам взял на себя обязательство доставить Профессору вероломного Стритера или как запасной вариант сделать кое-что другое.

— Я тут подумал. — Стритер сморщил физиономию, словно напрягая все силы на то, чтобы извлечь запутавшуюся где-то мысль. — Подумал… может, мне сначала потолковать с мистером Спиром? Как-никак был-то я в его бригаде. Он меня знает, знает, чего я стою. Может, прежде чем тащиться в такую даль да отнимать у Профессора время попусту нашими…

— Нашими чем? — Эмбер понимал, начинается торговля.

— Ну, ты же знаешь, про меня всякое болтают. Врут, что я, мол, задружился с Беспечным Джеком.

— Значит, ты хочешь прежде поговорить с Бертом Спиром?

— Да, думаю, не помешало бы.

— Ладно. — Эмбер выразительно посмотрел на китайца. — Чоу, думаю, стоящее предложение, а?

— Стоясее, стоясее, — согласился китаец, кивая головой, как только что услышавший новое слово младенец. — Осень стоясее. — С этими словами он обнял Стритера за пояс и извлек предмет, описанный впоследствии Эмбером как «здоровущее железное перо». С появлением этой штуки бар опустел за считанные секунды. Ли Чоу покрутил в руке грозного вида оружие, потрогал длинное, изогнутое лезвие и недобро усмехнулся. — Ногти систить, а? Осень удобно систить ногти.

За дверью общего бара грянула «Малышка Сара»:

Кэб Джоша Остерли, как и договаривались, стоял на улице. Места в тарантасе хватило всем четверым. Ли Чоу прижался к поскучневшему Уэйлену, Эмбер — рука об руку со Стритером, весь вид которого, начиная с того момента, как они тронулись в направлении Вест-Энда, выражал озабоченность человека, обдумывающего некую серьезную жизненную проблему. При этом он то вздыхал шумно, словно скучающий мальчишка, то поджимал губы.

Объехав по кольцу запруженную всевозможным транспортом Пикадилли, тарантас покатил по Ковентри-стрит в сторону Лестер-сквер. И только тогда Стритер наконец заговорил.

— Должен сказать тебе кое-что.

— Что?

— Есть у меня кой-какие новости. Думаю, Профессору надо бы знать. Оно ему, конечно, не понравится, но я знаю, что случилось. Это Сэл касается. Сэл Ходжес.

— И что ее касается, Сэл Ходжес?

— Профессора тут долго не было…

— Сэл за всеми его девочками присматривала.

— Не только это, мистер Эмбер. Мы же все знали. Сэл его и обшивала, и ребенка ему родила.

— Может, и так, но ты это к чему? Что за новости?

— Вы только не того, мистер Эмбер… Не злитесь на меня. — Стритер вжался в кожаную спинку сидения, как будто пытался продавить заднюю стенку и вывалиться из кэба.

— С какой стати мне злиться? — удивился Эмбер, не понимая, почему этот крепыш так старается его умаслить. «Должно быть, дело серьезное», — решил он.

И не ошибся.

— Ее нет, мистер Эмбер. Сэл Ходжес нет. Умерла. Мне-то знать как бы и не полагается, но я кое-что слышал. Ее убили, и тело спрятали в одном доме возле Брик-лейн. Там, где раньше Флауэрдин проходила.

— Ты… — Эмбер запнулся, не зная, что сказать. — На Флауэрдин?

В свое время за Флауэрдин — или Флауэр-энд-Дин-стрит, неприметной улицы в Спитфилдсе, на окраине Уайтчепела — закрепилась недобрая слава едва ли не самой опасной улицы Лондона. В 1888 году две жертвы Джека Потрошителя, Полли Николс и «Длинная Лиза» Страйд, обе проститутки, жили именно на Флауэрдин. Потом улицы не стало, ее убрали, снесли, сравняли с землей, ее жителей переселили, дешевые ночлежки уничтожили, а несколько оставшихся домов перестроили и обновили.