Ночь без конца

— Обнаружены еще некоторые физиологические жидкости, понимаешь?

— О? — Удивление сменилось на отвращение. — Понимаю.

— Даже на основании одного этого мы наверняка добьемся осуждения, но…

— Нет ни малейшего представления о том, кто он такой?

— Ни единого.

— А свидетели?

— Никто ничего не видел. На момент покушения большинство соседей были на пикнике во дворе одного из домов в этом квартале. Представь себе — жертвы тоже были приглашены.

— Ты шутишь? — не поверила Шарон.

— За несколько дней до вечеринки они отослали открытку с вежливым отказом, сославшись на ранее полученное приглашение в другое место. Но, насколько известно, подобного приглашения не существовало. У тех, кто устраивал эту вечеринку, есть немецкая овчарка, которая имеет привычку на всех прыгать и всех облизывать, а соседям хорошо известно, что та женщина — которую убили — терпеть не могла собак. Вечеринка началась в три дня, так что если бы они пошли…

— О, вот беда, — произнес Энди.

— Их не было бы дома, когда появился снайпер.

— Женщина была беременна, — заметила Шарон. — И ее нельзя винить в том, что она не пожелала стать игрушкой для чьей-то невоспитанной собаки.

— Это просто ирония судьбы.

— Да, — согласилась Шарон. — Старушка ирония, сила, правящая миром.

— Что?

— Ирония. Сила…

— Мне ненавистна сама мысль об этом.

— Мне тоже, но я никак не могу от нее отделаться.

— О чем они разговаривают? — прошептал Энди.

— Об иронии. Ну, будто Бог все время пакостничает.

— Если все, кроме собаконенавистников, были на этой злополучной вечеринке, — продолжала Шарон, — как случилось, что ублюдок не проник в один из пустых домов?

— Может, он не знал, кто дома, а кого нет, — предположил отец. — Все надо было сделать очень быстро — во всяком случае, это касается выбора дома. Когда же он проник в дом, в его распоряжении было много времени. Есть основания считать, что он был… с этой женщиной… по крайней мере пару часов после того, как он влез в дом.

— И все это время она была жива? — ужаснулась Шарон.

— Может, не все.

— Полагаю, никто не слышал ее криков по той же причине, что никто не видел и не слышал…

— Он заткнул ей кое-чем рот.

Что-то было в тоне отца, с которым он это произнес. И что-то было во взгляде, которым Шарон на него посмотрела.

— Что это было? — оживился Энди. — Что он использовал для кляпа?

Отец покачал головой, а Шарон повернула назад голову.

— Это не имеет значения, — сурово промолвила она.

— Так-так, должно быть, что-то очень мерзкое.

— Смени тему, — приказала ему Джоуди.

— А ты знаешь?

— Не знаю и знать не хочу.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — предложил отец.

Энди скривился и опустился назад на сиденье.

— Ты не спрашивал у Ника ничего о… о том, узнали ли что-нибудь о тех, кто был в доме Энди в ночь на субботу?

— В этом смысле ты и Энди пока что наши лучшие источники. Ничего нового не обнаружено. Практически у нас нет ничего, с чего бы можно было начать.

— И что мы теперь будем делать? — спросила Джоуди. — Всю жизнь ездить по мотелям?

— Это не будет продолжаться вечно, — возразил отец. — Скоро должно появиться что-нибудь, что сдвинет дело с мертвой точки.

— А мне начинает нравиться! — воскликнул Энди.

— А что, если этого не случится? — не унималась Джоуди. — Сдвиг. А что, если никогда не вычислят виновных?

— Давай вернемся к заботам сегодняшнего дня, хорошо?

— Кстати, о самом актуальном, — вступила в разговор Шарон, бросив на Джека то ли раздраженный, то ли разочарованный взгляд. — Ты попросил Ника продлить мои выходные?

Отец утвердительно кивнул.

— Они не согласны. Людей сильно не хватает…

— Проклятье.

— Что происходит? — испугался Энди.

Шарон хмуро посмотрела на него через плечо.

— Боюсь, нам завтра придется расстаться.

— Нет!

— Ей надо возвращаться на работу, — пояснила Джоуди.

— Нет, она должна остаться с нами!

— Мне бы очень хотелось, — начала Шарон. — Но, послушай. Уезжать мне надо только завтра после обеда. Так что не будем пока что об этом волноваться. Зато оставшееся время следует использовать по полной программе. Что на это скажешь?

Вид у Энди был такой, словно он готов был вот-вот зареветь.

— Как ты доберешься назад? — поинтересовалась Джоуди.

— Возьму напрокат машину. Надеюсь, в этом городке есть прокатный пункт.

— А я надеюсь, что нет, — вскричал Энди. — Надеюсь, что у тебя не будет никакой возможности вернуться без нас.

— Спасибо, приятель.

— Я тоже хочу, чтобы ты осталась с нами, — призналась Джоуди, — но я не хочу, чтобы тебя уволили с работы.

Отец посмотрел на Шарон.

— Смотри за дорогой, па.

Внимание Джека снова обратилось на дорогу.

— Не огорчайтесь, — сказал он. — Никто не хочет, чтобы Шарон возвращалась без всех нас. Но у нее есть работа, и… потом, может, за это время дело существенно прояснится, и завтра мы сможем все вернуться домой.

— Дохлый номер, — пробормотал Энди.

— Никогда не знаешь, — возразила Джоуди.

— Было бы замечательно, — вмешалась Шарон. — Но не будем витать в облаках. Давайте просто получше проведем сегодняшний вечер, а о завтрашнем дне будем думать завтра.

— По крайней мере, ты можешь позвонить Нику и завтра, па. До того, как Шарон пойдет брать напрокат машину. Хотя бы затем, чтобы убедиться, что нам по-прежнему необходимо прятаться.

— Считай, что я уже это сделал. Так или иначе мне придется звонить ему ежедневно, пока все это не кончится.

— Поскорее бы найти мотель, — сказала Джоуди. — Чувствую, что уже не могу терпеть.

— Следовало сходить на заправочной станции, — заметил отец.

— Спасибо, не надо. Туалеты на заправках — это такая мерзость. Лучше потерплю до мотеля.

— Надо обязательно выбрать с бассейном, — предложила Шарон. — С тех пор как мы выехали из Индио, я только и мечтаю о том, чтобы нырнуть в хороший прохладный бассейн.

— Наверное, бассейны есть во всех, — предположил отец.

— Мне кажется, нам надо искать такой, где еще будет кабельное телевидение, — вставил Энди.

— Если будем так долго ездить, — пробормотала Джоуди, — меня просто разорвет. Боюсь, вам это не понравится.

Часть X

С вами снова Саймон

Глава 40

Ладно, ладно. Если эта сучка его сломала, заставлю ее пожалеть о своем рождении.

О! Гадом буду, если она уже не жалеет!

— Проба, проба — раз, два. Проба, проба — раз, два.

Ура, браво! Работает. Так как она съездила меня этой хреновиной по башке, я уж подумал, что наверняка разбила его. Ан нет. Приятная новость. А неприятный момент в том, что сместились батарейки, пока она меня колошматила, так что магнитофон отключился и не записал всех наших забав и развлечений. А получилась бы весьма любопытная запись, если понимаете, что я имею в виду.

Что ж, вам не повезло.

А я вот ничего не пропустил. Потому что никуда не уходил.

Первое, что случилось, — она трижды прилично огрела меня магнитофоном по голове. Это когда вы слышите мои крики. Должно быть, после третьего удара магнитофон вырубился.

Прежде чем она успела причинить мне более существенный вред, я перехватил ее руку. Другой рукой я ее так ущипнул, что она заверещала и выпустила из рук магнитофон.

Она была потрясающа.

Вся потная, скользкая и горячая. От яростного сопротивления груди ее прыгали из стороны в сторону, она извивалась и выскальзывала из-под меня, и наши тела терлись друг о друга.

Самое приятное в этом было то, как вылезали из орбит ее глаза всякий раз, когда я делал ей по-настоящему больно. Нет, пожалуй, все же не это… лучшие моменты наступили тогда, когда у нее начались приступы боли, и от них она стискивала и хватала меня своими внутренними мышцами.