Подвал

– Тогда я прошу прощения, – с холодной иронией произнес мужчина.

– Когда чудовище покончило с Этель, – продолжала рассказчица, – оно учинило погром в гостиной – скинуло гипсовый бюст Цезаря с каминной доски и отломило ему нос. – Нос лежал на полу рядом с бюстом. – Потом бросило с полдюжины статуэток в камин и сломало все стулья. Этот чудесный столик из розового дерева был выброшен на улицу через окно. Разумеется, звон и грохот разбудили остальных обитателей дома. Комната, в которой ночевала тогда Лили, находится сейчас прямо над нами. – Мэгги указала тростью в высокий потолок. – Очевидно, чудовище услышало шум наверху и кинулось к лестнице.

Мэгги молчаливо повела группу из гостиной к широкой лестнице, ведущей в коридор второго этажа. Там она повернула налево и вошла в дверь одной из спален.

– Сейчас мы находимся как раз над гостиной. В этой комнате Лили Тори спала в ту страшную ночь.

На кровати сидела восковая фигура женщины, одетой в розовую с кружевами ночную рубашку. Ее полный ужаса взгляд был обращен на украшенную бронзовым литьем спинку кровати.

– Когда шум внизу разбудил Лили, – продолжала Мэгги, – она передвинула туалетный столик отсюда, – трость коснулась тяжелого трюмо из красного дерева, – вот сюда и забаррикадировала им дверь. Затем вылезла из спальни через окно на крышу выступающего фонаря гостиной, а оттуда уже спрыгнула на землю.

Для меня всегда оставалось загадкой, почему она даже не попыталась спасти от гибели своих детей, – сказала в заключение Мэгги.

Вся группа вслед за ней молча вышла из спальни.

– Когда чудовище обнаружило, что не может проникнуть в спальню, оно направилось по коридору в другую сторону, – продолжала Мэгги.

Посетители миновали верхнюю площадку лестницы. Впереди центральную часть коридора преграждали четыре резных стула, между спинками которых была натянута веревка, отделяющая длинный прямоугольник. Экскурсанты прошли по одному между стеной и веревкой в дальний конец коридора.

– Здесь будет установлена новая экспозиция, посвященная недавнему убийству Зиглеров и полицейского. Восковые фигуры уже заказаны, но до весны мы их вряд ли получим, – объяснила Мэгги.

– Какая жалость! – саркастическим тоном произнес мужчина с двумя детьми, обращаясь к своей жене.

Мэгги подошла к одной из дверей по правую сторону.

– Здесь чудовище увидело, что эта дверь приоткрыта, – сказала она, широко распахнув ее.

Окна комнаты выходили на заросший кустарником склон холма. В комнате стояли две бронзовые кровати – такие же, как и в спальне Лили, – но постельное белье на них было смято и забрызгано кровью. В углу рядом с умывальником стояла детская лошадка-качалка с выгоревшими за долгие годы цветными узорами.

– Эрлу было десять лет, – сообщила Мэгги. – Его брату Сэму – восемь.

Восковые фигуры двух изуродованных мальчиков лежали лицом вниз на полу между кроватями. На их обезображенных телах были лишь клочья пижамных штанишек, слегка прикрывающие расцарапанные ягодицы.

– Пошли отсюда! – решительно сказал жене мужчина с двумя детьми. – Это самое гнусное и омерзительное зрелище, которое я когда-либо видел.

Его жена посмотрела на Мэгги с виноватой улыбкой.

– И еще платить за это двенадцать долларов! – Мужчина сплюнул. – Какое скотство!

Вслед за ним жена и дети тихо вышли из комнаты. Стоявшая в середине группы стройная женщина в белой блузке и шортах взяла за локоть своего сына, подростка лет четырнадцати.

– Мы тоже уходим, – заявила она.

– Ну, мама!

– Никаких разговоров! Мы уже достаточно нагляделись этой гадости.

– Ну, пожалуйста!

Женщина молча вывела сына в коридор.

Когда обе семьи ушли, Мэгги слегка усмехнулась.

– Они ушли, так и не увидев самого главного, – сказала она.

Среди оставшихся раздался тихий нервный смешок.

2

Рассказ продолжался:

– Мы прожили в этом доме шестнадцать дней, прежде чем чудовище нанесло свои второй удар, на этот раз – уже по моей семье.

Мэгги вновь провела группу по коридору мимо участка, отгороженного веревкой и стульями, и устремилась в противоположный конец этажа.

– Моему мужу Джозефу не нравились комнаты, в которых произошли убийства, и поэтому мы редко заходили туда, а сами поселились в другой половине дома. Но две мои дочери – Синтия и Диана – не были столь щепетильными и выбрали себе спальню мальчиков, из которой мы только что вышли.

Мэгги пригласила всех в комнату, расположенную с правой стороны коридора, напротив спальни Лили. Донна поискала глазами очередные восковые фигуры, но ничего подобного не увидела, хотя угол комнаты и окно были отгорожены высокой ширмой из папье-маше.

– Мы с Джозефом спали здесь. Беда пришла к нам в ночь на седьмое мая 1931 года, более сорока лет тому назад… Но эти события до сих пор стоят у меня перед глазами, будто случилось все только вчера… Накануне вечером шел сильный дождь, который начал стихать лишь после захода солнца. Окна в комнате были открыты, и шум дождя заглушал все остальные звуки. Девочки крепко спали в том конце коридора, а маленький Тедди спокойно посапывал в своей детской.

Я тоже заснула с чувством спокойствия и уверенности, что нам ничего не грозит. Но около полуночи меня разбудил страшный грохот и звон бьющегося стекла, доносящийся откуда-то снизу. Джозеф, который тоже услышал его и проснулся, тихо встал и бесшумно подошел к комоду. Он всегда держал в нем свой пистолет.

Открыв верхний ящик, Мэгги достала из него старый кольт сорок пятого калибра.

– Вот этот пистолет, – показала она. – Он всегда производил ужасно громкий звук, когда Джозеф перезаряжал его. – Зажав трость под мышкой, Мэгги правой рукой с громким лязгом передернула черную крышку затвора. Потом осторожно спустила курок и положила пистолет назад в ящик комода.

– Джозеф взял с собой пистолет и вышел из комнаты. Когда я услышала, что он спускается вниз по лестнице, я тоже встала с кровати. Осторожно, стараясь не шуметь, я выбралась из комнаты в коридор. Мне надо было проверить своих детей, я страшно волновалась за них…

Группа вышла вслед за ней в коридор.

– Я была как раз здесь, на верхней площадке лестницы, когда услышала внизу выстрелы. Потом раздался громкий крик Джозефа – я никогда раньше не слышала, чтобы он так кричал. Вслед за этим послышался шум борьбы, а потом чьи-то шаги. Я стояла здесь, скованная страхом, и прислушивалась к приближающимся шагам. Мне хотелось скорее броситься к детям и увести их в какое-нибудь безопасное место, но от страха я буквально окаменела и была не в силах пошевелиться.

И вдруг из темноты снизу возникло это чудовище, этот зверь. Я не разглядела его как следует, но заметила, что идет оно прямо, как человек. Затем существо издало звук, похожий на смех, прыгнуло вперед и повалило меня на пол. Придавив сверху лапами, оно стало рвать на мне одежду своими острыми, как бритвы, когтями. Я сопротивлялась, как могла, но чудовище было сильнее меня. Я уже готова была отдать Богу душу, когда из детской в конце коридора вдруг послышался плач моего маленького Теодора. И тогда чудовище слезло с меня и огромными шагами кинулось к детской.

Хотя я была уже сильно ранена, я вскочила и бросилась вслед за ним, чтобы спасти своего ребенка.

Группа проследовала за Мэгги в самый конец коридора. Перед закрытой дверью старуха остановилась.

– Тогда эта дверь была открыта, – трагическим голосом сказала она и постучала по ней тростью. – И при свете, падавшем из окна, я увидела, как эта жуткая белесая тварь вытащила ребенка из кровати, бросила его на пол и навалилась сверху всем телом. Я поняла, что ничем уже не смогу помочь моему бедному мальчику.

Охваченная ужасом и отчаянием, я смотрела на происходящее передо мной, когда чья-то рука потянула меня сзади за рубашку. Я повернулась и увидела, что за спиной у меня стоят Синтия и Диана, обе в слезах. Я взяла их за руки и молча увела прочь отсюда.

После этого группа снова прошла мимо обвязанных веревкой стульев.