Всему вопреки

Джейк включил кондиционер. Столбик термометра упрямо лез все выше и выше, хотя небо над Эджуотером уже наливалось предвечерней темной синевой. А может быть, Джейку стало жарче от мысли, что они возвращаются в мотель, и снова их будет разделять ночью только тонкая стена. Ребекка непрестанно грезилась ему полунагой, в прозрачной шелковистой сорочке — как в ту ночь, когда она прибежала к Джейку искать защиты... Этот образ отчего-то смешивался теперь с недолгим и жарким поцелуем на кладбище.

— Не хочу возвращаться в этот ужасный мотель, — сказала девушка, словно прочтя его мысли.

— Тогда возвращайся в Даллас. Другого выбора у тебя нет.

— Ни за что!

Этот аргумент давно уже потерял былую силу. Джейк отлично знал, что Ребекка не уедет в Даллас, а она знала, что он это знает — так к чему тогда пустые споры? Тем более, что Джейку отчаянно не хотелось, чтобы она уезжала. Во всяком случае, этого не желала его плоть. Здравый смысл неустанно твердил, что от этой женщины надо держаться подальше, но природа брала свое, искушая Джейка поддаться желанию и совершить очередную непоправимую глупость.

— Тогда остается только мотель. Ты наверняка захочешь, чтобы я поскорее занялся делом Джейнел Гриффин, а для этого нам понадобится телефон.

Девушка ничего не ответила, неотрывно глядя перед собой, на ветровое стекло, за которым нависло темнеющее небо. Как видно, вечер наступает быстрее, чем думалось Джейку — что же, дни в июле хоть и ненамного, а становятся короче.

— Ты ведь понимаешь, что если твоей матерью окажется Джейнел Гриффин, то тебе придется смириться с не слишком приятным отцом — Чарльзом Мортоном?

Джейк намеренно вынудил себя произнести вслух эти жестокие слова — пускай Ребекка сама посмотрит в лицо неприятным фактам. Черт, но до чего же не хочется лишать ее последних иллюзий! В глубине души Джейк по-прежнему испытывал нелепое желание беречь и защищать от невзгод эту хрупкую «ивовую веточку».

— Да, я понимаю, что Джейнел Гриффин, возможно, была связана с Мортоном, — отозвалась Ребекка напряженным голосом.

То же напряжение исходило от нее самой и в душном салоне седана казалось ощутимым, почти реальным — словно туго натянутая нить.

— Ты уверена, что понимаешь все последствия этой связи? — не отступал Джейк.

Черт возьми, он должен как-то встряхнуть ее — пусть найдет в себе силы не гнуться под ударами судьбы!

Минуту девушка молча смотрела в окно.

— Будет буря, — наконец сказала она.

Да, подумал Джейк, буря. Та, что зреет в нас с той минуты, когда я впервые увидел тебя в моем кабинете и понял, что нас неудержимо влечет друг к другу.

Вдалеке зарокотал гром, и лишь тогда он понял, что Ребекка имела в виду самую настоящую бурю. Вот почему так быстро потемнело небо, вот почему стоит такая невыносимая духота! Это близость грозы пронизала воздух тяжестью, породила электрические разряды, которые сотрясают его изнутри, заставляя изнывать от желания...

Всего лишь гроза.

— Останови, — сказала вдруг Ребекка. — Вон там.

Впереди виднелся тот самый парк, где минувшим днем они изучали газетные статьи почти тридцатилетней давности.

— Под деревьями? — не на шутку изумился Джейк. — Ты с ума сошла или просто хочешь побегать от молний?

— Ну хоть на минутку, пожалуйста! Я так люблю грозу. У нас дома была крытая веранда, выходившая на запад, и мы часто сидели там и смотрели, как бушуют молнии. Лучше любоваться грозой отсюда, чем из окон этого отвратительного мотеля.

Тоскливая нотка, прозвучавшая в голосе Ребекки, задела в сердце Джейка давно забытую струну и странным эхом отдалась в его душе. Это было глупо, бессмысленно, даже опасно — но он послушно свернул на посыпанную гравием стоянку под кронами деревьев.

Ребекка выбралась из машины, и Джейк, остановившись за ее спиной, взглянул на запад, где зловеще чернело набрякшее тучами небо. Воздух был неподвижен и густ, но ему казалось, что вокруг них все кипит.

Девушка обернулась к нему, и на миг Джейку почудилось, что от этого простого движения между ними проскочил электрический разряд. В глазах Ребекки отражалось сумрачное грозовое небо.

— Такое чувство, что весь мир сейчас взорвется, правда?

Девушка говорила тише обычного, и от ее слов по жилам Джейка словно побежало текучее пламя.

— Правда, — хрипло согласился он.

— Я не только об этой грозе — обо всем. — Ребекка стремительно повернулась к нему спиной, запрокинула голову к тучам, которые густо клубились на горизонте. Длинные светлые волосы распластались крылом по ее спине, мягко легли на плечи. — Обо всем, — медленно повторила она. — Чарльз Мортон, Джейнел Гриффин, пропавшее платье, ночной звонок, Фарли Гейтс, разбивший фару твоего седана. Все это вскипает варевом в ведьмином котле и вот-вот взорвется... словно эта гроза.

Она подхватила обеими руками волосы, приподняла их, обнажая гладкую точеную шею — просто так, но на Джейка этот незамысловатый жест подействовал совсем иначе.

«Все взорвется», сказала Ребекка... и в нем действительно что-то взорвалось. Не думая, что творит — а стоило бы подумать! — он протянул руку и пальцами коснулся ее обнаженной шеи, наслаждаясь шелковистостью нежной, чуть влажной кожи.

Ребекка нагнула голову и едва слышно застонала, словно разделяя его наслаждение.

Господи, подумал Джейк, как же я хочу ее! Прочь отсюда, отдернуть руку, отступить, бежать... Ему всего-то и нужно утолить голод плоти, а Ребекка ищет, чем заполнить пустоту в сердце, и вот здесь он ей ничем не в силах помочь.

Но вместо того, чтобы внять голосу разума, он прижался губами к ее шее, к теплой, чуть солоноватой коже, хотя вовсе не собирался этого делать.

Впрочем, Джейк и сам не знал, что сделает в следующий миг. Жаркая кровь тяжело и гулко стучала в его висках, мир поплыл перед глазами, и голос разума смолк, заглушенный неистовым ревом желания.

Ребекка придвинулась ближе... Или это он придвинулся к ней? Неважно. Главное, что Джейк всем телом ощущал ее гибкую спину, плавный изгиб крутых бедер, и это ощущение сводило его с ума.

— Буря вот-вот начнется, — пробормотала Ребекка, и голос ее, чуть охрипший от страсти, тотчас придал иной, скрытый смысл этим простеньким словам.

Джейк проследил за ее затуманенным взглядом и увидел, как вершины деревьев жалобно затрепетали под невидимым ветром. Да, вот-вот начнется буря. Буря страсти, закипающей в их распаленных телах.

Порыв ледяного ветра ударил ему в лицо, но ничуть не остудил пожар, бушевавший в крови. Лишь сильнее раздул пламя.

Он обвил руками талию Ребекки и теснее привлек девушку к себе, все так же лаская губами ее шею.