Страница 7 из 22
И все-таки Эрон не зря прожил жизнь: он был счастлив в браке, достойно правил страной, и у него есть дети, которые продолжат его дело.
Дети... Из-за них Эрону и пришлось подняться сегодня с постели. Сын был его надеждой, его опорой. Серьезный, ответственный, тот, на кого не страшно после смерти оставить государство. Эмир никогда не заставлял отца волноваться, никогда не противоречил ему и к делам королевства относился со всей ответственностью.
Вот и сегодня Эмир ничем не потревожил отца. Волноваться Эрона ежедневно заставляла дочь, рядом с которой никак нельзя было поставить слова "серьезность" и "ответственность", а сочетание "подобающее принцессе поведение" и подавно.
Несмотря на заверения лекарей, что исцеление не за горами, Эрон по-прежнему допускал мысль, что скоро умрет, тогда трон должен был по всем правам перейти к Эмиру, но умереть, не успев выдать замуж дочь, король не мог. Только Эрилин, в отличие от брата, нельзя было сказать, что ей делать. Эрон одинаково воспитывал детей, но все, что Эмир воспринимал, как добрый совет заботливого отца, Эрилин принимала в штыки и утверждала, что это ущемление ее независимости.
Ей исполнилось уже восемнадцать, и последние три года во дворец приезжали заграничные принцы, которые пытались добиться ее руки. Многие очень нравились Эрону, с ними Эрилин была бы, как за каменной стеной, а для Иканора это был бы к тому же еще и выгодный брак с политической точки зрения. Но Эрилин снова и снова отказывала претендентам, заявляя, что никогда не согласиться провести жизнь с человеком, для которого она "всего лишь придаток к наследству".
Вот и сегодня в Иканор прибыл доверенный от короля Зеуры, который хотел выдать Эрилин за своего сына.
Человек зеурского короля говорил убедительно, и Эрон просто не мог не согласиться с выгодностью этого брака, как на него ни смотри.
- Мой король приглашает Вас и ее высочество Эрилин к себе на наш национальный праздник День Осени, где, если ее высочество будет согласна, и произойдет обручение, - сказал посланник.
Эрон был с ним согласен. Это было бы всем удобно. Но как уговорить Эрилин?
- Я передам дочери ваши слова, - пообещал король, ожидая, что зеурец тут же уберется восвояси.
Но тот уходить не собирался.
- Мне приказали передать принцессе это приглашение лично, - сказал он.
Час от часу не легче! Если у Эрона еще могло бы получиться уговорить Эрилин после длительной беседы, то прямо сейчас она могла выкинуть что угодно.
Но отказать доверенному лицу короля Зеуры значило, если и не объявить войну, но испортить отношения, это точно.
- Конечно, - кивнул Эрон и крикнул слугу. Тот появился почти мгновенно. - Позови ее высочество.
- Ее нет во дворце, - доложил слуга. - Принцесса в саду.
- Ну, так позови же ее!
- Ну, зачем же мешать ее высочеству дышать свежим воздухом? - встрял зеурец, и понятия не имевший, что означало "принцесса в саду". - Я с удовольствием пройду в сад, чтобы пригласить ее высочество и не отрывать ее от повседневных занятий.
"Знал бы ты ее занятия!" - мысленно воскликнул Эрон. Этот наивный человек, видимо, полагает, что Эрилин, как и положено принцессе, сидит в беседке и вышивает. Как бы не так!
- Пойдемте, - превознемогая усталость, король поднялся с мягкого кресла, в котором сидел.
Что ж, отказать было невозможно. Тогда будь что будет, какая бы неуправляемая ни была Эрилин, Эрон гордился ей, стыдиться ему было нечего. Если принц Зеуры хочет жениться на ней, то пусть его доверенный передаст все, как есть.
Слава богу, по пути зеурец учтиво молчал. Интересно, что он ожидал увидеть? Девушку в пяльцами в пышном платье, высокой прической и пудрой на лице?
Они вышли в сад. Стал слышен лязг стали.
- Ваша стража тренируется в саду? - изумился посол.
Отвечать Эрону не пришлось. Они завернули за угол.
- А вот и принцесса, - провозгласил король, подумав, что все же было бы лучше, если бы Эрилин вышивала.
Посол встал как вкопанный, не веря своим глазам.
Посреди сада фехтовали двое, один явно стражник, но второй - вторая! Это была девушка. Черные высокие почти до бедер сапоги, какие носили только мужчины, узкая безрукавка поверх белой рубашки с широкими рукавами, какие женщины никогда не надевали, обтягивающие штаны - девушка не в юбке - неслыханно! А в довершение - распущенные волосы, свободно развевающиеся по ветру, а не аккуратная прическа, как принято в высшем обществе.
- Принцесса? - переспросил зеурец несколько хрипло.
- Эрилин! - окликнул девушку король.
Девушка показала противнику-партнеру знак: "довольно" - и, бросив шпагу, стремительно подошла к отцу.
Лицо раскраснелось, волосы окончательно спутались, одежда в пыли, а она даже не попыталась изобразить смущение. "А может, это Эмиру надо у нее учиться? - внезапно подумалось Эрону. - Уж она никогда ничего не сделает по чужой указке".
- У нас гости? - на ее лице мелькнула удивление. - Очень рада, - она стянула перчатку и протянула послу руку.
Тот побелел, как полотно. Женщины не жали руки, они протягивали ручку для поцелуя. Не зная Эрилин, можно было подумать, что о манерах она слыхом не слыхивала. Посол растерялся, король же только чуть улыбнулся уголком губ, прекрасно видя, что дочь издевается. А что с ней делать? Не насильно же женить, в самом-то деле?
Поскольку посол молчал, а король решил больше не вмешиваться, то Эрилин взяла инициативу на себя.
- А вы, - она посмотрела на герб на одежде посланника, - посол из Зеуры? Решили взять меня в жены своему принцу? - тот кивнул, все его красноречие мгновенно исчезло. - Польщена, - Эрилин придала серьезности своему лицу, - передайте, что я согласна.
- Я... А-а, - пролепетал посол, - ну, я поеду, доложу правителю ваш ответ.
- Прощайте, - вежливо попрощался Эрон. Слава богу, у Эрилин хватало ума вести себя так, что женихи от нее отказывались сами, а то, если бы она грубо отшвыривала всех, Иканору пришлось вести сразу несколько войн, потому что короли решили бы, что поругана их честь.
- Прощайте, ваше величество, ваше высочество, - посол все же сумел взять себя в руки и попрощаться достойно, а лишь потом сбежать.
Вот теперь король уже без веселья посмотрел на дочь.
- Ты хочешь в монастырь? - вопрошал король, ходя взад-вперед по комнате дочери. - Ты этого добьешься и вовсе не потому, что я этого хочу. Я желаю тебе всего самого лучшего. Я дал тебе то же воспитание, что и Эмиру, я позволил тебе учиться читать, писать и сражаться вместе с братом, хотя женщинам запрещено заниматься подобными вещами. Я ни в чем тебе не отказывал и всегда хотел тебе только добра. И чего я добился? Чего? Ты позоришь мое имя, Эрилин, неужели не понимаешь? Как о тебе думают соседи Иканора! Принцесс выдают замуж с четырнадцати, еще пару лет, и на тебе никто не захочет жениться.
- А я не хочу быть марионеткой в руках своего мужа! - взвыла Эрилин, все это время, пытающаяся молча слушать отца. Он притащил ее в комнату, даже не дав забрать шпагу. Разнервничался... Подумаешь, посол! - Я не хочу быть напомаженной куклой, которую выставляют на балах, а потом запирают во дворце рожать детей!
Отец поморщился.
- Эрилин, но ты родилась девочкой, ты не можешь вести себя как мужчина, - ну вот, теперь, похоже, он почувствовал себя виноватым, что она не мальчик. - А эта одежда? Женщины ведь такое не носят.
- Мне все равно, - отрезала она. - Я одета не как мужчина, я одета как я. Я, понимаешь? И я не могу иначе. Да ты только посмотри на этих так называемых женихов. Хоть один приехал лично познакомиться со мной? Или мне и потом предстоит делить брачное ложе с послом?
- Ты же знаешь, что нет.