Страница 135 из 143
Колонисты помчались к верфи, принесли оттуда лопаты, кирки, топоры. При помощи земляных насыпей и завалов из срубленных деревьев им удалось за несколько часов сделать плотину высотою в три фута и длиной в несколько сот шагов. Когда они кончили работу, им казалось, что она длилась всего лишь несколько минут.
Успели как раз вовремя. Расплавленная лава уже подползла к перемычке. Поток её вздулся, как река в половодье, стремящаяся выйти из берегов; казалось — вот-вот он одолеет единственную преграду, которая могла помешать ему затопить леса Дальнего Запада… И всё же плотина сдержала его. Была ужасная минута — огненная река остановилась, словно в нерешительности, но вдруг устремилась в озеро Гранта, падая с обрыва высотою в двадцать футов.
Едва дыша, застыв недвижно, онемев, колонисты смотрели на совершавшуюся перед ними борьбу двух стихий.
Шла битва воды и огня! Какое зрелище! Чьё перо могло бы описать эту чудесную и страшную битву? Чья кисть могла бы её нарисовать? В озеро низвергались струи кипящей лавы, и вода с шипением обращалась в пар. Белые клубы взлетали на огромную высоту и кружились вихрем, словно кто-то внезапно открыл клапаны исполинского парового котла. Но как ни велико было количество воды в озере, в конце концов огонь осушил бы его, потому что убыль воды не пополнялась, а страшная огненная река, которую питал неистощимый источник, неустанно катила всё новые волны расплавленной массы.
Падая в озеро, лава тотчас же застывала, превращалась в каменные глыбы, и, громоздясь друг на друга, они вскоре уже поднимались над водою. По их поверхности скользили и скатывались в воду новые струи лавы и тоже каменели, но скоплялись ближе к средине озера. Таким образом вырастала каменная гряда, грозившая заполнить всю котловину озера, а оно не могло выйти из берегов, так как воды его обращались в пар. Над озером раздавалось оглушительное шипение и треск, ветер подхватывал и уносил к морю облака испарений, и там они, охлаждаясь, рождали дождь. Каменная дамба всё удлинялась, глыбы затвердевшей лавы громоздились друг на друга. Там, где только что простиралась спокойная водная гладь, вздымалось скопище дымящихся скал, как будто землетрясение вздыбило дно озера рифами. Вообразите себе поднятые ураганом огромные волны, внезапно скованные льдом на двадцатиградусном морозе, и вы получите некоторое представление о той картине, какую являло собою озеро через три часа после вторжения в него всесокрушающего потока лавы.
На этот раз огонь победил воду.
Однако для колонистов было большим счастьем, что лава устремилась в сторону озера Гранта. Это на несколько дней отсрочило катастрофу. Плато Кругозора, Гранитный дворец и корабельная верфь на время оказались вне опасности. За эти несколько дней передышки нужно было закончить обшивку корабля и хорошенько его проконопатить. Потом спустить его на воду; оснасткой же заняться лишь тогда, когда судно окажется на море, в своей стихии. Оставаться на суше стало крайне опасно: острову угрожал взрыв и уничтожение. Гранитный дворец, который ещё так недавно был надёжным убежищем, с минуты на минуту мог обрушиться.
И вот шесть дней, с 25 по 30 января, колонисты работали над постройкой корабля с неистовым усердием, сделали столько, что и двадцать плотников за ними бы не угнались. Они не давали себе отдыха, почти не спали, вели работу круглые сутки, так как при свете пламени, вырывавшегося из кратера, ночью было видно как днём. Вулкан всё ещё извергал лаву, но, пожалуй, менее обильно. Этому можно было только порадоваться: ведь котловина озера Гранта была уже почти заполнена, и если б новые потоки устремились в водоём, лава неизбежно разлилась бы по плато Кругозора, а оттуда низверглась бы на берег океана.
Но если с восточной стороны остров был до некоторой степени защищён, не так обстояло дело с западной его частью.
В самом деле, второй поток лавы шёл по Водопадной речке, не встречая никаких препятствий в долине, широко простиравшейся по обе стороны речного русла. Несущая гибель расплавленная масса растеклась по лесу Дальнего Запада. В знойную пору года, когда от палящей жары все древесные соки высохли, лес занялся в одно мгновение, пожар распространялся и по низу и по кронам деревьев, пламя побежало по густым сплетениям ветвей. Казалось даже, что поток огня быстрее несётся по вершинам деревьев, чем поток лавы у подножия стволов.
И тогда обезумевшие звери — ягуары, кабаны, пекари, коалы, хищники и обычные их жертвы, четвероногие и пернатая дичь, — пытаясь спастись, устремились к реке Благодарения, к Утиному болоту и за линию дороги, к порту Воздушного шара. Но колонисты, поглощённые своей работой, не обращали внимания даже на самых опасных хищников. Меж тем с Гранитным дворцом они теперь расстались и, не решаясь искать себе убежища в Трущобах, ютились в палатке около устья реки Благодарения.
Ежедневно Сайрес Смит и Гедеон Спилет поднимались на плато Кругозора. Иногда их сопровождал Герберт. Но Пенкроф никогда туда не ходил, не желая смотреть на опустошённый остров, совершенно изменивший свой прежний облик.
Зрелище и в самом деле было тяжёлое. Вся лесистая часть острова обнажилась. Лишь на конце полуострова Извилистого зеленела маленькая рощица. Кое-где торчали безобразные почерневшие скелеты деревьев. То место, где прежде простирались леса, стало более бесплодным, чем Утиное болото. Лава всё погубила. Там, где ещё совсем недавно высились могучие лесные великаны, теперь лежали глыбы вулканического туфа. По руслу Водопадной речки и реки Благодарения уже не текло ни единой струйки воды, и если б ещё и озеро Гранта пересохло, колонистам нечем было бы утолить жажду. Но, к счастью, уцелел один уголок озера, у южного края, — там образовалось нечто вроде пруда, где скопилась вся оставшаяся на острове питьевая вода. Вдали, на северо-западе, вырисовывались резкие очертания отрогов вулкана, похожие на гигантские когти, вонзившиеся в землю. Какое грустное зрелище, какая ужасная картина и как больно было смотреть на неё людям, которые видели тут прежде плодороднейший уголок, возделанный их трудом, великолепные леса, прозрачные речки, орошавшие землю, пышные нивы. В одно мгновение всё изменилось, вокруг виднелся только голый камень. Не будь у наших поселенцев запасов пищи, им пришлось бы умирать с голоду.
— Просто сердце разрывается! — сказал однажды Гедеон Спилет.
— Да, Спилет, — отозвался инженер. — Дай бог, чтоб мы успели закончить постройку судна, в нём — единственное наше спасение!
— А вам не кажется, Сайрес, что вулкан как будто успокаивается? Он ещё извергает лаву, но, если я не ошибаюсь, не так много, как прежде!
— Это не имеет значения, — ответил Сайрес Смит. — В недрах вулкана всё так же пылает огонь, и каждое мгновение туда может ринуться море. У нас с вами положение не лучше, чем у пассажиров корабля, которые плывут по морю, а сами знают, что на корабле пожар, что потушить его они не в силах и что рано или поздно огонь доберётся до трюма, где лежат бочки с порохом. Идёмте-ка, Спилет, идёмте работать. Не будем терять времени!
И ещё целую неделю, то есть до 7 февраля, текла из кратера лава, но сила извержения не увеличивалась. Сайрес Смит больше всего боялся, как бы потоки расплавленных горных пород не разлились по берегу, ведь в таком случае они уничтожили бы корабельную верфь. Но через некоторое время колонисты почувствовали, что под почвой, где-то в глубинах земли, происходит сотрясение, и это страшно их встревожило.
Наступило 20 февраля. Ещё нужен был целый месяц, чтобы достроить корабль и спустить его на воду. Выстоит ли остров до тех пор? Пенкроф и Сайрес Смит решили приступить к спуску корабля, как только его корпус будет непроницаем для воды. Настилку палубы, надводные постройки, отделку и оснастку намеревались произвести позднее, когда корабль уже будет в море, — самым важным было обеспечить себе убежище вдали от острова. Не следует ли, думали они, отвести корабль в порт Воздушного шара, подальше от очага извержения, так как, находясь близ устья реки, между островком Спасения и гранитной стеной, он будет раздавлен, если остров Линкольна разрушится. Теперь все усилия строителей направлены были на то, чтобы как можно скорее закончить корпус корабля.