Китайские миллионы

Лантри помнил дары эти, но вера не укрепилась еще в нем, и он невольно содрогнулся при мысли, что, быть может, он будет обладать всеми этими дарами. Теперь он был близок от этого. Благодаря связям своим с теософами Лондона, он еще в Ницце заручился их рекомендациями к влиятельным людям Бомбея и Лукнова, последнего этапа железной дороги, откуда уже на слонах, лошадях и быках им предстояло достигнуть таинственных пещер в Гималаях.

В Лукнове, перед отправлением в горы, Дик Лантри получил шифрованную депешу из Парижа. Дешифровав ее, он передал депешу Изе, которая прочла: «Здесь в разгаре кипучей деятельности Запада я клянусь отдать жизнь в пользу того святого дела, ради подготовки которого вы удаляетесь от этого мира. Привет вам на пороге святой обители. Ситрева».

Кончился и двухнедельный путь в горах, кончился и последний переход пешком по тропинкам над пропастями, где не могло поставить ногу ни одно животное, кончились все долгие страдания Изы. Как тогда в трансе, восемь месяцев назад, она теперь в действительности стояла перед входом в обитель… Перед ней высилась крутая каменная стена, колоссальная скала, подымающаяся в далекую высь, блестящая, залитая солнцем… Она стояла перед входом в пещеру, принимая благословение того старца, который до сих пор запрещал ей вход сюда.

— Войдите — и ты и все, судьбою посланные с тобою… Примите благословение мое. Войдите отдохнуть от мук, перенесенных вами в мире, и потрудиться во спасение великого народа! Мир вам!

Они вошли, сознавая, что переступают порог великой тайны, сознавая, что настанет час, когда они вернутся в мир, окрыленные знанием, могучие, готовые к великой борьбе.

Комментарии

А. Львов, подобно многим другим авторам дореволюционных фантастических и приключенческих романов, канул в небытие, не оставив по себе никакого биографического следа. Известно лишь, что в 1906 г. у И. Д. Сытина в Москве вышел его роман «Китайские миллионы», издававшийся в том же году и под названием «Похождения авантюриста». На титульном листе Львов означен как автор «Желтого кошмара»; книги этой, увы, нет даже в крупнейших библиотеках России. Сюжет «Желтого кошмара», однако, нетрудно восстановить: авантюрист Будимирский обольщает в Тяньцзине прекрасную Ситреву, жрицу могущественной секты, борющейся за свободу Китая и освобождение всего Востока от влияния европейцев. Не останавливаясь перед убийством, он выманивает у Ситревы миллионные суммы на подкуп европейских правителей (фоном романа служит вторжение сил коалиции «восьми наций» в Китай и подавление боксерского восстания 1899–1900 гг.). В самом начале романа «Китайские миллионы» мы встречаем Будимирского на японском пароходе: под видом британского миссионера, мечтая о будущей роскошной жизни в Европе, он спешит в Гонконг, к миллионам Ситревы, которые надеется благополучно прикарманить.

«Китайские миллионы», если воспользоваться частым приемом автора, любящего курсивные выделения — роман чрезвычайно симптоматичный и отражающий многие клише массового сознания. Здесь и бульварная экзотика Гонконга и Макао с подозрительными притонами, соблазнительными гейшами и опиумными курильнями; и русские кутежи на Лазурном берегу, разительно напоминающие «подвиги» нуворишей современного «новорусского» пошиба; и прекрасные девушки, так и падающие к ногам авантюриста с горящими глазами и «прекрасным античным профилем». В этом плане обращает на себя внимание смелость эротических моментов — в «Китайских миллионах» есть и инцестуальное влечение отца к дочери, и голые куртизанки в шампанском, и лесбийские ласки, и любовь втроем… Любопытней, впрочем, мотив так называемой «желтой опасности», вдохновленный китайскими подпольными религиозно-мистическими обществами «боксеров» и представленный китайской сектой, чьи щупальца охватили Европу и дотянулись даже до Петербурга. Саму идею «желтой опасности» как столкновения Европы с восточными ордами автор возводит к одержимому мыслью об азиатском нашествии кайзеру Германии Вильгельму II и именует «басней»; тем не менее, он всецело поддерживает, похоже, идею Вильгельма о «великой восточной миссии» России. «Восток может принадлежать только русским, твердо и систематически забирающим его в свои руки и умеющим оставаться друзьями с подчиненными народами» — утверждает Львов устами Будимирского и капитана-далматинца, знатока Востока. Именно поэтому автор с непонятным на первых порах энтузиазмом говорит об освобождении Востока от «европейцев»: эмансипированный Восток должен подпасть под влияние России. Далее Львов нацеливается на Индию: «великая борьба» таинственных гималайских старцев, как явствует из последних страниц романа, состоит именно в «спасении великого народа» Индии от британского владычества. Вот она, роковая ошибка Ситревы: не Китай, но Индия увлечет за собою весь Восток. «Прежде чем дочь Востока, ты — дочь Индии… Спаси ее, Восток сам возродится…» — поучает недалекую жрицу гималайский старец, глава сокрытой обители. Прямо индо-тибетская утопия Н. Рериха с поправкой на красную Москву! Столь же незатейливы и мистические мотивы романа, замешанные на отголосках теософского учения Е. Блаватской и ее последователей; отсюда родом сами гималайские «махатмы» и наделенные чудесными возможностями раджа-йоги (далеко ли ушел от этого И. Ефремов в «Лезвии бритвы», породившем в свое время целую волну псевдо-«восточного» оккультизма в б. Советском Союзе?) В «Китайских миллионах», кстати, наличествуют и фантастические мотивы — таковы паранормальные способности красавицы Изы ди-Торро и ее тибетских наставников, а также сложные духовно-фармацевтические практики, превращающие авантюриста Будимирского в «живого покойника». Похождения Будимирского заставляют вспомнить не только «Лезвие бритвы», но и Остапа Бендера с афишкой «Приехал жрец (знаменитый индийский брамин-йог)», и «графа» Семена Ивановича Невзорова из блистательного «Ибикуса» Ал. Толстого — а впрочем, эти вещи тоже вышли не из гоголевской «Шинели».

Книга публикуется по изданию 1906 г. без сокращений, в новой орфографии, с исправлением наиболее очевидных опечаток. Пунктуация, за редкими исключениями — авторская.

А. Шерман

С. 7. …tour de force — Успех умения, ловкости, силы, сложное дело (франц.). …Тян-Тзин — Тяньцзинь, город в северном Китае, известный европейскими концессиями. Рокамболь — бесстрашный авантюрист, герой цикла романов франц. писателя Понсона дю Террайля (1829–1871).

С. 8. …Гессе Вартега «China und Japan» — Э. Гессе-Вартег (1851–1918) — австрийский путешественник и писатель; его соч. «Китай и Япония» вышло в свет в Лейпциге в 1918 г.

С. 9. …Indeed! — В самом деле! (англ.).

С. 10. …lunch — Ленч, второй завтрак (англ.). «Les femmes galantes» — «Галантные дамы» (франц.). …операциях Вальдерзее у Пекина — Альфред фон Вальдерзее (1832–1904) — германский военачальник, фельдмаршал, в 1900–1901 гг. командир союзных войск в Китае.

С. 12. …шерри-коблер — Коктейль из хереса с сахаром, лимоном и льдом.

С. 14. …«желтое нашествие»… басней германского императора — Германский император Вильгельм II (1859–1918) активно поддерживал и насаждал миф о «желтой опасности»; в частности, по его инициативе ок. 1895 г. худ. Г. Кнакфуссом была создана картина «Желтая опасность», представлявшая народы Европы в виде аллегорических фигур, предводимых архангелом Михаилом с пылающим мечом; из-за мрачных багрово-красных туч им грозил восседающий на драконах Будда. Репродукции картины, широко тиражировавшейся на открытках, кайзер рассылал государственным деятелям Европы. В письмах к своему двоюродному брату, Николаю II, Вильгельм указывал на «великую задачу» России — «поддержать процесс цивилизации на азиатском континенте и защитить Европу от наступления желтой расы» и ее же «великую роль» в «защите Креста <…> от нашествия монголов и буддизма».

С. 15. Caro mio! — Мой дорогой! (итал.).

С. 16. …«My darling»… «mon chéri»… «mio caro» — «Дорогой мой» (англ.), «мой дорогой» (франц.)., «милый мой» (итал.).