Страница 82 из 93
— Вам и не нужно ничего говорить. Выслушайте просьбу. Ваш король призывает вас на службу, мистер Уивер. Вы уважите это? Ваше чувство справедливости не может не привести вас в наш стан, особенно когда вы услышите, что мы просим вас сделать.
— И что же?
— Мы хотим, чтобы вы проникли в дом Хаммонда и освободили вашего друга мистера Франко. Это будет не слишком трудно, учитывая, что Кобба нет. Они не могли себе позволить, чтобы слуги мешали им в делах, поэтому в доме, кроме вашего друга, еще только два человека. Сударь, освободите его, а за свою службу вы получите двадцать фунтов вознаграждения, плюс будет восстановлен порядок в ваших финансовых делах и делах ваших друзей.
— Необычайно щедрое предложение, — заметил я, — особенно если учесть, что вы предлагаете заплатить за то, что я бы и так охотно сделал.
— Однако ваше задание имеет еще один аспект. Вас не удивило, что мистер Кобб бросил все свои дела здесь и отправился во Францию? Мы нашли у него тетрадь, в которой, по его утверждению, в закодированном виде содержались копии чертежей ткацкого станка Пеппера. Тетрадь была уничтожена, но нам стало известно, что единственный сохранившийся оригинал чертежей находится у Хаммонда. Это небольшая книжица в кожаном переплете, содержащая разные схемы и чертежи. Она должна быть под охраной. Освободите вашего друга, а заодно найдите чертежи и верните их нам.
— Почему я должен идти на такой дополнительный риск? — спросил я. — Я хочу освободить друга, а на Ост-Индскую компанию мне плевать.
Она улыбнулась:
— Даже если позабыть, что вы в долгу перед вашим королевством, едва ли вы смиритесь с тем, что чертежи станка останутся в руках тех, кто причинил столько вреда вашим друзьям. Французы ответственны за все эти несчастья, им нужны были эти чертежи больше всего на свете, и вот они у них. Разве не стоит их лишить такого удовольствия?
Я кивнул.
— Вы правы, — сказал я. — Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы понять: я не смогу забыть, что я ваш должник, и не допущу победы французов. Я достану эти чертежи.
— Вы получите свое вознаграждение, когда их доставите, — сказала она.
Я ничего не ответил, прекрасно понимая, что придется обойтись без этих двадцати фунтов. Я не знал, кто заслужил чертежи, но уже представлял, кому я их отдам. Если бы мисс Глейд знала, что я задумал, она бы, несомненно, сделала все, чтобы меня остановить.
Глава двадцать восьмая
Элиас сидел у меня в комнате, споро приканчивая бутылку портвейна, которую я открыл только утром. Он устроился в моем самом удобном кресле, положив ноги на стол, за которым я обычно ел.
— Мне все это не нравится, — сказал он.
— Я и не сомневался, — ответил я.
Я вышел из спальни в темных бриджах и темной рубашке. Накинул темный камзол, возможно слишком тонкий для такой погоды, но отлично подходящий к моей фигуре. Холод, в отличие от громоздкого платья, стесняющего движения, я мог перетерпеть.
— Мне кажется, ты не хочешь идти, — сказал я. — А если бы и пошел, не знал бы, как себя вести. И хоть тебе нравятся приключения, ты должен понимать — всегда есть риск, что тебя схватят, а отправляться в тюрьму тебе, скорее всего, совсем не захотелось бы.
Он убрал ноги со стола.
— Ты прав, — согласился он, — но там полно злодеев. Чем мне себя занять до твоего возвращения?
— Можешь подождать здесь, если хочешь.
— Но я допил твое вино, — поспешно объяснил он.
— Знаешь, это не последняя бутылка.
— Да? Тогда я останусь.
Весь день стоял страшный холод, но, на удивление, с наступлением ночи немного потеплело и, хотя я был одет не по погоде, мороз мне особо не докучал. Темное небо заволокло тучами, время от времени шел мокрый снег, и моя шляпа вскоре промокла, а грязь на лондонских улицах превратилась в отвратительную скользкую жижу. При других обстоятельствах я, вероятно, ступал бы осторожно, обходя грязь, отбросы или разлагающийся труп животного, но в ту ночь я ни на что не обращал внимания и был полон решимости.
Я молча молился, прося удачи. Собрание акционеров должно было состояться на следующий день, и если я сейчас не освобожу мистера Франко и не завладею чертежами станка Пеппера, все пропало. Чтобы осуществить задуманное, я должен был проникнуть в дом, который занимали Кобб и Хаммонд. В прошлом мне доводилось проникать в чужие дома, но с гнездом французских шпионов я имел дело впервые. Я был уверен, что они приняли особые меры, вплоть до ловушек, чтобы защититься от непрошеных гостей, и не хотел рисковать. Поэтому мне нужна была помощь тех, кто уже раскрыл тайный код.
Свернув на Спарроу-стрит, я остановился и огляделся по сторонам. Даже те, кто был хорошо со мной знаком, вряд ли узнали бы меня в эту минуту. Я прижался спиной к зданию, надвинув шляпу на глаза и спрятавшись в тени, что было несложно, поскольку тень была повсюду вокруг. Не было еще и десяти часов, и на улице было бы совершенно темно, если бы не свет из окон домов или от фонарей проезжающих экипажей. И хотя улицы нельзя было назвать безлюдными, случайный прохожий или кучер кареты не могли быть для меня большой помехой. Во всяком случае, я на это надеялся.
Я достал из кармана кошелек и уронил его, специально выбрав камень, к которому не пристала грязь или снег. Как я и рассчитывал, несколько монет с мелодичным звоном высыпалось из кошелька.
Через мгновение я был окружен не менее чем дюжиной темных фигур.
— Отойди от кошелька, старый козел, не то испробуешь моего сапога.
— С превеликим удовольствием отойду, — ответил я, — тем более что это не мой кошелек, а твой.
Я поднял голову и посмотрел прямо в лицо уличного мальчишки по прозвищу Кривой Люк.
— Будь я проклят, — сказал другой мальчишка. — Не иначе тот самый парень, что надавал пару раз этому задавале Эдгару!
— Он самый, — сказал Кривой Люк и внимательно осмотрел меня, словно лакомство, присланное в подарок врагом, который неоднократно пытался его отравить. — Значит, звон монет был приманкой. Так, что ли?
— Так, — признался я. — Мне надо с тобой поговорить. Можешь поговорить и делать что захочешь. Можешь помочь мне, можешь отказаться. Кошелек все равно твой.
Кривой Люк кивнул одному из своих товарищей, сопливому мальчугану, которому на вид было не больше семи или восьми. Когда тот подошел ближе, я увидел, что он старше, но очень худой. Он рванулся вперед, схватил кошелек и вернулся на место.
— Мы тебе нужны для чего-то? — спросил Кривой Люк.
— Нужны. После нашей первой встречи я спросил у вашего приятеля Эдгара, почему он так вас ненавидит. Он сказал, что вы воры — можете залезть в дом и вылезти непойманными.
Мальчишки засмеялись, громче всех смеялся Кривой Люк.
— Да, это ему не по душе, — согласился Люк. — Это выводит его из себя.
— Они очень гордятся тем, что их дом неприступен, — сказал я с намеком.
Люк понимающе кивнул.
— Точно. Мы стащили парочку вещей, спорить не буду, но скорее ради забавы. Больше не получалось — они всегда дома, да еще любят палить в нас из мушкета почем зря. Но мы все равно устраиваем рейды, словно дикари-индейцы, и они не знают, как мы к ним попадаем.
— Мне нужно пробраться внутрь, — сказал я, — и я хочу узнать ваш секрет.
— Но это же наш секрет.
— Это так, но у меня тоже есть парочка секретов. Может, обменяемся?
— А что за секреты?
Я улыбнулся, так как понял, что он заинтересовался.
— Мистер Кобб уехал. Мистер Хаммонд тоже скоро уедет. Не сомневаюсь, что через день после исчезновения мистера Хаммонда придут кредиторы и приберут дом к рукам. Но если кое-какие сметливые молодые люди будут знать, когда точно действовать, они смогут гулять по дому и брать, что им захочется, безнаказанно.
Люк переглянулся с парой своих товарищей.
— Вы не врете?
Я протянул Люку карточку.
— Если вру, знаешь, где меня найти. Я дам тебе пять фунтов, если я вру. Я пришел просить вас о помощи, молодой человек, и надеюсь, что вы не оскорбите мое великодушие неверием.