Страница 16 из 81
А я компу не учился. Мне-то на что? Всё равно уйдём скоро. Помню, Ленка вернулась в субботу из школы и Лотара учит. А я сижу с ногами в зале на диване, читаю свой словарь бумажный, а краем уха слышу загадочные фразы типа: «Щёлкни по правой крысе» или: «Это прокопипась». Даже и не подходил я близко к ним. Нафиг надо, такими глупостями голову забивать?
Окончательным формированием текста сама Ленка занималась. Она всё выровняла красиво, картинки вставила, где надо, шрифт подобрала. Напечатать мы всё решили красивым готическим шрифтом. Только буковки Ленка сделала малюсенькие-малюсенькие, говорит, что это шрифт четвёрка, только я не понял, что это значит. А иначе никак, Лотар больно уж много нарыл. Потом печатали. Приделанный к компу печатный станок печатал довольно быстро, но всё равно мы едва успели. Чуть ещё на один день не застряли в 2013 году. Тем более, печатать приходилось на обеих сторонах листа, чтобы бумаги меньше ушло. Нет, бумаги не жалко, у Ленки бумаги много. Просто иначе в конверт тяжело впихивать будет.
А для товарища Сталина карту напечатали. Хорошая карта, красивая и подробная. С указанием номеров армий, корпусов и даже дивизий. Цветная. Аж на двенадцати листах! Лотар себе тоже захотел такую, но помельче, послать хочет кому-то. Напечатали и ему, ведь он нам помогает.
Нашу карту, которая для товарища Сталина, пока у Ленки в комнате оставили, она завтра передаст её мне. Лотар же свою пачку бумаги с собой сразу берёт. Он в три газеты послать бомбу хочет, в «Der Sturmer», «Volkischer Beobachter» и в «Der Angriff». У них у всех тиражи многотысячные. Прорвётся хоть в одном месте, буря начнётся в Германии нешуточная. А то и во всём мире.
Чего он там нарыл? Да, много чего, много такого, что вроде бы и антигитлеровским назвать нельзя, но и прятали эту грязь фашисты старательно. План «Ост», полный текст на 1940 год по-немецки. «Окончательное решение еврейского вопроса». Задачи и методы работы айнзацгрупп с конкретными примерами уже осуществлённых ими операций в Австрии, Чехословакии и Польше. Лагеря смерти и технологии массового умерщвления людей в них. Ну и, конечно, знаменитая «директива N 21», куда же без неё. Она, правда, ещё не подписана и даже не составлена до конца, так что Лотар её подлинник за черновик выдал.
Всего у него получилось три раза по шесть заполненных с двух сторон мельчайшим шрифтом листов. Правда, там не везде текст, там и картинки кое-где встречаются. Цветные, между прочим. А ещё у Лотара есть карта. Такая же, какую мы товарищу Сталину приготовили, только помельче, на двух листах, и чёрно-белая. Там номера дивизий не разглядеть, но сами значки дивизий видны. И стрелки, обозначающие направления основных ударов, тоже видны.
И вот, в понедельник, 21 января 2013 года, Ленка пораньше вернулась из школы (опять прогуляла что-то, колбаса), переоделась, и мы втроём рванули в подвал.
Сначала Ленка сходила с Лотаром в Берлин. Вылезла Ленка из стены сразу, как только влезла в неё, что и понятно. Она там хоть ночевать бы осталась, я и не заметил бы. А вот то, что вылезла она вся какая-то разгорячённая и растрёпанная, то видно мне. Только что она совсем не такая была. И вот этого мелового пятна на подоле тоже только что не было. Это чем они там занимались, пока я не вижу? Но Ленка мне и рта раскрыть не дала. Быстрее, говорит, а то схлопнется. Схватила меня за руку, я увидел в стене проход, и мы шагнули в него. Ну, вот я и дома. Здравствуй, город Ленинград! Я вернулся!..
(а в это время в замке у шефа)
[14.07.1940, 23:12 (брл). Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, Главное управление имперской безопасности, кабинет Райнхарда Гейдриха]
— Проходи, Генрих, садись, — хозяин кабинета приветливо кивнул вошедшему в дверь бригадефюреру Генриху Мюллеру. — Я уже собирался ехать домой. Что там у тебя такое случилось, что не терпит до утра?
— Я сам собирался уйти сегодня пораньше, даже и сейф закрыл уже, а тут такое дело…
— Короче.
— Около 16 часов в местное отделение гестапо поступил звонок из редакции газеты «Der Angriff». Они получили почтой, обычной почтой, просто обычной почтой конверт, в котором, после беглого просмотра, предположительно, находились документы особой государственной важности.
— Что значит «после беглого», «предположительно»? А после не беглого и не предположительно?
— Простите, группенфюрер, но документы действительно настолько секретные и важные, что редактор, на мой взгляд, поступил совершенно правильно, не став знакомиться с ними подробно.
— И что, эти таинственные «документы» никто так и не прочитал?
— Я прочитал. Кроме меня, полностью, никто. Ручаюсь.
— И что же там?
— Содержимое письма представляет собой шесть отпечатанных типографским способом листов. Текст набран крайне мелким готическим шрифтом, читать который без лупы проблематично. Текст расположен с обеих сторон каждого листа, иногда встречаются иллюстрации. Некоторые иллюстрации цветные. Весь документ разбит на несколько разделов, в каждом разделе, независимо от других, рассматривается один вопрос. Вот список разделов. — Мюллер протянул своему начальнику лист бумаги, на котором его почерком было написано несколько строчек.
Внимательно ознакомившись с запиской, Гейдрих некоторое время молча сидел в кресле, затем рванул узел галстука и встал.
— И это пришло обычной почтой? — спокойным голосом спросил он.
— Да.
— Не фальшивка?
— Мне трудно судить, у меня нет допуска к документам такого уровня.
— Где сейчас эти бумаги?
— Простите, группенфюрер, я не окончил доклад.
— Что ещё?
— В течение часа после звонка из редакции «Der Angriff», аналогичные звонки поступили и из редакций «Der Sturmer» и «Volkischer Beobachter». Они получили точно такие же письма. Таким образом, документ был отпечатан тиражом не менее чем в три экземпляра. И эти три экземпляра разослали по редакциям крупнейших газет. Обычной почтой.
— Где они?
— Семнадцать целых листов, конверты и 9/10 восемнадцатого листа здесь, — Мюллер похлопал ладонью по своей папке.
— Оставшаяся часть восемнадцатого?
— На экспертизе. Пришлось отдать. Я сам отрезал ножницами правую часть одного листа. Там только окончания строк с одной стороны и начала строк с другой, понять по ним что-то весьма проблематично.
— Хорошо. Хотя хорошего мало. Что уже удалось выяснить?
— Конверт и марка — самые обычные, можно купить в любом почтовом отделении. Адрес на конверте написан от руки чернилами синего цвета. Почерк, предположительно, детский либо женский. Адресовано просто «в редакцию», без уточнения отдела или сотрудника. На конвертах тем же почерком написано и подчёркнуто слово «СРОЧНО», отчего конверты и были вскрыты уже сегодня, хотя обычно подобная анонимная корреспонденция может ждать своей очереди неделю и даже больше. В общем, снаружи — самое обычное письмо. Всё интересное, помимо содержания, я имею в виду, находится внутри.
— И что там интересного?
— Вот, взгляните, — Мюллер достал из папки обрезанный с одного края лист и протянул его Гейдриху. — Во-первых, бумага. Как видите, бумага весьма высокого качества. Однако, по словам экспертов, бумага данного сорта промышленно нигде в Рейхе не производится, и они даже сомневаются, производится ли такая бумага вообще хоть где-нибудь в мире. Возможно, какая-то опытная либо ограниченная партия. Во-вторых, способ печати. Начну с того, что набрать и отпечатать текст столь мелким шрифтом — технически не самая простая задача. Кроме того, текст вообще не отпечатан. То есть, он отпечатан, конечно, но не в типографии. С первого взгляда кажется, что здесь мы имеем дело с типографской печатью, но это не так. Способ нанесения краски на лист не имеет ничего общего с типографским, какой-то совершенно иной, неизвестный нам принцип. Тем же самым неизвестным способом, каким на бумаге воспроизведены буквы, сделаны и иллюстрации. То есть и буквы, и иллюстрации сделаны одним и тем же способом. Фактически, каждая буква тут — не буква вовсе, а крохотный рисунок в форме буквы.