Пришлые

Малогабаритные роботизированные аппараты ближнего радиуса действия, начинённые разномастным вооружением, находились в состоянии круглосуточной готовности. На борту машин, предназначенных для защиты предпланетного пространства, не предполагалось иметь нежного живого груза, поэтому их снабдили чудовищными по мощности двигателями.

Первые испытания повергли военных специалистов в лёгкий шок. Такого люди ещё не строили. Опасения вызывала управляемость машин, но высокоинтеллектуальная кибернетическая система справилась на ура. Массовый выпуск наладить ещё не успели. Тысяча шестьсот аппаратов — это было всё, чем располагала столица.

Третьим поясом была поверхность планеты. Тысячи комплексов ПВО и ПКО шарили в пространстве лучами чутких сканеров. Семидесятимиллионная сухопутная группировка, оснащённая последними образцами вооружений, также являлась серьёзным препятствием на пути штурмовых дивизий.

Помимо этого в системе дежурили четыре авианосца, на палубах которых размещались тысяча шестьсот истребителей. Их планировали использовать для борьбы с десантными челноками, если дело всё-таки дойдёт до высадки неприятеля на планету.

Появление в столичной системе давно списанного на боевые потери линкора удивило защитников, но не застало врасплох. Уже через час высланное навстречу линкору патрульное звено истребителей подошло к кораблю и уравняло с ним скорость.

— Цирцея, это младший, — заполнил командный центр обескураженный голос командира звена, преодолев расстояние, исчисляемое световыми минутами. — Наблюдаю обширные внешние повреждения корпуса. Мостик разрушен, передающие антенны сорваны, маневровые двигатели разбиты, маршевые работают с перебоями. Не понимаю, как они вообще умудрились совершить переход.

Словно услышав пилота, искалеченный левиафан окончательно сдал. Пустоту осветил выброс пламени, и двигатели отключились.

— Отказ маршевых, — доложил командир звена, — высылайте буксир.

Спустя два часа буксир подошёл к линкору. Запорные механизмы послушно замкнулись, намертво сцепив израненный корабль с малюткой буксиром.

Гай Холано, когда-то пилот службы дальнего поиска, а ныне заслуженный пенсионер, который решил в суровый час не стоять в стороне, уверенно двинул джойстик управления. Старенький буксир послушно сорвал громаду линкора с курса и потянул её в сторону орбитальных доков.

Насвистывая привязавшийся мотивчик, Гай постепенно прибавлял тягу, стремясь скорее покончить с этим делом. Внезапно сам собой включился резервный канал связи. Вместо привычного писка Гай услышал странный грохот, постоянно меняющий тональность.

Опытный пилот насторожился. Резервный канал использовался исключительно для передачи сообщений открытым текстом, подобных звуков на этом канале быть не могло.

— Бэ ноль десять, примите данные по маршруту, — пришло сообщение из диспетчерского центра.

Загрузив пакет, Гай решил доложить о подозрительном шуме.

— На связи Бэ ноль десять, принимаю странный сигнал на резервном канале, в чём дело?

— Минуту.

Несколько секунд в эфире слышались лишь статические разряды. Гай невольно представил зал диспетчерской службы. Ряды терминалов, гул голосов операторов, координирующих действия пилотов. Проекции системы, объёмные карты.

— Есть пеленг, — разрушил сложившиеся образы встревоженный голос, — направленный луч к северным границам сектора. Источник сигнала — прибывший линкор. Бэ ноль десять, немедленно расстыкуйтесь и уходите, повторяю, срочная расстыковка. У вас минута.

Не теряя времени, Гай запустил программу расстыковки. На последнем этапе консоль управления окрасилась аварийными огнями. Словно чуя близкую гибель, линкор не захотел разблокировать механизм сцепки, связав свою судьбу с малюткой буксиром.

Серия мощнейших ударов отозвалась стоном и скрежетом. Сквозь боковые иллюминаторы мостик буксира наполнился нестерпимым блеском близких разрывов. Консоль управления, словно сойдя с ума, замигала всеми индикаторами разом.

Следующий удар раскрутил сцепившиеся корабли вокруг оси. Внешние камеры транслировали на мостик ускоряющуюся круговерть звёзд.

Автоматическая система эвакуации отказала. Гай судорожно дёрнул механический привод катапульты, но на консоли лишь вспыхнул ещё один индикатор неисправности.

На третьем залпе, уложенном точно в корму линкора, детонировали остатки его арсенальных погребов. Гигантская сила взрыва вскрыла его борта, словно консервную банку. В космос полетели вырванные отсеки и палубы.

Беззащитный буксир мигом нафаршировали тонны металла. Работающая на пределе мощности силовая установка, получив повреждения, взорвалась, развалив буксир на части. Кресло вместе с пилотом и частью мостика выбросило в открытый космос. Медленно кувыркаясь, они отправились в последний полёт. Пустые глазницы старого пилота сквозь разбитое забрало шлема буравили вечную пустоту космоса.

Уловка сработала. Получив с борта захваченного линкора информацию о расстановке сил, противник обнаружил своё присутствие. Не успели остыть разлетающиеся обломки линкора, как чужая армада появилась на экранах радаров. Две с лишним тысячи крупных кораблей с редким изяществом перестроились в боевые порядки и устремились к ощетинившейся оружием столице человечества. До Лайлоны оставалось семнадцать часов хода.

Командующий планетарной обороной генерал Шамнов всем своим видом выражал нерушимое спокойствие. Внимательный взгляд серых глаз скользил по голографической проекции системы. Глубокие борозды на высоком лбу выдавали напряжённую работу мысли.

— Давайте попробуем смоделировать отход флота за второй оборонительный пояс.

Тихий вкрадчивый голос генерала резко контрастировал с внешним видом бывалого вояки.

Редкие точки на проекции плавно отошли к планете, оставив на первом плане метки автоматических аппаратов.

— К сожалению, от перестановки слагаемых сумма не меняется, — заявил начальник штаба, следя за лавиной красных точек, подступающих с северной окраины системы. — Две тысячи кораблей против автоматов, не закончивших испытания, и жалкой сотни линкоров. Соотношение не в нашу пользу.

— Вы забыли о спутниках Лайлоны и планетарных комплексах, — возразил командующий. — К тому же мы дерёмся дома, а это прибавляет решимости. У них, — генерал ткнул пальцем в красные метки, — есть возможность уйти. Мы такой роскоши не имеем.

— Господин генерал, — обратился к Шамнову заместитель начальника штаба, — поступило сообщение от генерала Масторда. Он сообщает, что резервные флоты стартуют к столице.

— Хорошо, — кивнул Шамнов, — максимум через семьдесят восемь часов здесь будут тысяча восемьсот кораблей резервной группы.

— А две тысячи двести десять кораблей противника будут здесь через пятнадцать часов, — не преминул заметить начальник штаба.

— Продержимся, — уверенно заявил Шамнов и, обернувшись к офицеру связи, коротко бросил: — Соедините меня с Малютиным.

На экране появился мостик флагманского линкора, к передатчику подошел командующий флотами. Наполовину поднятый лицевой щиток скафандра бросал тень на сосредоточенное лицо. На заднем плане маячили громоздкие фигуры офицеров мостика. Отрешённые лица выдавали напряжение людей, готовящихся к схватке.

— Здравствуй, майор, — козырнул в ответ генерал. — Что загрустили, воины космоса?

— Скоро повеселимся, господин генерал, пока до веселья ещё не дошло.

— Этого добра будет предостаточно. — Генерал в упор посмотрел на майора. — Делаешь две вылазки и отходишь за второй пояс. Задача ясна?

— Так точно.

— Не подведи, майор. От твоих действий многое зависит.

— Сделаю всё возможное.

— Не понял.

— Не подведу, господин генерал!

— Теперь понял. Удачи.

Последние минуты дались особенно тяжело. От неотвратимости грядущих событий нервы были как натянутые струны. Лайлона замерла. Все, начиная от сидящих в кабинах истребителей пилотов и заканчивая последним пехотинцем, в эти минуты думали о своём. Кто-то, стремясь отвлечься от тяжких мыслей, повторял боевые задачи, кто-то боролся с проникающим в сознание липким страхом, а кто-то, задрав голову, просто молился, прося у Господа сил выстоять до конца.