Кровавый закон

   Я помню, как она целовала папу, помню, как аккуратно вязала, нежно поглаживая спицы, как грубо месила тесто, как пела красивые песенки, как волновалась за меня... а еще помню, как она кричала от боли.

   В тот день, я решила, что никогда не буду иметь детей.

   После родов я неделю оттирала пол от намертво въевшейся в него крови, мешая слезы с грязью. Моя мама умерла, дав жизнь новому существу. Многие думают, что нет ничего страшнее, чем увидеть слезы матери. Нет. По-настоящему страшно становится тогда, когда видишь, как плачет папа.

   Он приказал скормить Тимку свиньям. Заперся в своей комнате, и не выходил оттуда, пока не пришло извещение о походе. Мой папа был воином... низшим, но он был моим папой...

   Я ненавидела этого ребенка.

   Но выкинуть не посмела. Скормить свиньям тоже.

   А папа так и не взглянул на него. Он даже не узнал, что родился мальчик. И никогда больше не узнает.

   - Олиф, сбереги моего сыночка... - последний шепот мамы.

   В тот день я подглядывала за дверью. И теперь понимаю - она знала. Знала, что умрет. Знала, что я останусь одна и буду защищать свою семью любым способом. Надеюсь, я встречу ее там, среди звезд... Свою маму.

   ... я ее очень любила...

   Олиф всегда считала себя сильной. Она знала - чтобы ни случилось, она справится. Иногда им с семьей приходилось голодать по несколько дней. Они часто находились на тонкой грани между жизнью и смертью. И, тем не менее, Олиф всегда боролась за жизнь.

   Но теперь она знала одно - ей уже не выкарабкаться.

   Глава 4.

   Олиф очнулась неожиданно, словно какой-то толчок вернул сознание к жизни. Во всем теле ощущалась какая-то, несвойственная ему, легкость. Ничего не болело, не щипало, не давило. Наоборот, девушка чувствовала себя очень хорошо. Даже слишком.

   Она уже на небесах. Однако странное копошение поблизости поколебало ее уверенность.

   Ей хотелось открыть глаза, но неожиданно непривычная легкость куда-то улетучилась. Ее место сменила слабость. Веки не поддавались. Копошение постепенно приближалось, становилось все отчетливее и отчетливее, и наконец, Олиф распознала тоненькую мелодию.

   Неожиданная догадка так поразила девушку, что она резко распахнула глаза.

   Не может быть. Она не умерла.

   Над ней ярко сияло солнце, но никакой духоты не чувствовалось. Скорее, обыкновенное тепло. Олиф настолько привыкла к убийственной жаре, что от такой температуры ощущала некое неудобство. Солнечные лучи плавно огибали большие, зеленые листья. Присмотревшись, девушка увидела длинное, высокое дерево с шершавым стволом. Повернула голову. Рядом с ней копошился толстенький, маленький человек, по всей вероятности - мужчина, подпевавший себе под нос какую-то странную мелодию. Он повернулся к ней лицом и, заметив, что девушка очнулась, бодренько сказал:

   - Наконец-то ты очнулась, а то мне тут одному совсем ску-учно уже, хы-хы.

   Олиф глупо смотрела на него и пыталась переварить информацию. Она лежит под деревьями, рядом с ней какой-то человек, солнце больше не обжигает...

   - Я умерла? - хрипло спросила девушка.

   - Хы-хы, нет.

   Незнакомец разговаривал странно. После каждого сказанного слова он глупо посмеивался. Олиф недоуменно перевела взгляд на зеленую траву, потом посмотрела на странное дерево и негромко поинтересовалась:

   - Где я?

   Мужчина гордо выпрямился и растопырил руки вверх.

   - Это - моя территория. Мой собственный рай. Мой дом! И ты здесь - гость. А я вежливый хозяин, хы-хы. Поэтому я угощу тебя хорошим обедом, хы-хы. Поднимайся!

   Олиф осторожно села. Помимо необычной слабости ничего странного в ее состоянии не было. Рубаха, еще недавно повязанная вокруг ее головы, куда-то исчезла. Впрочем, как и ее "обувь". Девушка медленно поднялась, немного постояла, привыкая к голым ступням и прохладной земле, а затем опасливо приблизилась к незнакомцу. Он копошился возле больших камней, сложенных один на другом, что на полном серьезе напоминало стол. На них, словно в подтверждение, лежали разные гадкие на вид панцири, лапки и кишки.

   - Это я сам сегодня поймал, хы-хы. - Мужчина гордо указал пальцем на что-то длинное и черное, больше напоминающее змею, хотя по размерам слишком маленькое. - Забрался в сапоги, паршивец.

   Заметив, что Олиф с отвращением рассматривает все "деликатесы", незнакомец насмешливо добавил:

   - Ну-у-у, девочка, это тебе не дружинский дом. На самом деле, здесь все съедобное, хы-хы.

   Олиф продолжала недоверчиво рассматривать предложенную еду. Иногда она не ела по три дня подряд, но это грозило непомерной слабостью, головокружением, упадком сил, тошнотой. В пустыне это верный путь к Берегиням мира Нави. Придется есть. Иначе нельзя. Да и к тому же, отравить ее вроде как не пытались, иначе с чего такая доброжелательность?

   Девушка наугад схватила первую попавшуюся кишку, зажмурилась и сунула в рот. Под зубами что-то гадко хрустнуло, на языке появилась противная слизь. Олиф не выдержала и выплюнула этот кошмар, грохнулась на коленки и начала отплевываться. Если бы в желудке не было так пусто, ее непременно стошнило бы, а так только слюна выступила.

   Незнакомец заботливо положил руку ей на плечо и ободряюще сказал:

   - Ну, ничего, привыкнешь.

   Олиф с трудом поднялась и провела рукой по рту. На удивление по-прежнему хотелось есть, живот как будто прилип к позвоночнику. Девушка поморщилась. В этот момент незнакомец сунул ей под нос что-то коричневое, не такое гадкое, как те кишки, но все равно противное.

   - Я не хочу, - виновато сказала Олиф.

   - Это же финик, - удивился мужчина.

   - Все равно не хочу.

   Олиф чувствовала угрызения совести. Все-таки этот человек ради нее старается, а она вот так...

   - Ты их хоть раз пробовала?

   Девушка покачала головой.

   - Хы-хы, я так и думал. На! - Мужчина всучил ей фрукт в руки и повернулся к своим "деликатесам", выбирая наиболее вкусные.

   Олиф тяжело вздохнула, поднесла мягкую коричневую кожицу ко рту и надкусила. На вкус финик оказался намного приятнее, чем на вид. Сладкий, даже слишком, чем-то напоминающий мед. Олиф немного воодушевилась, начала кусать быстрее, и сама не заметила, как все съела.

   - О, а говорила не хочешь, хы-хы.

   Олиф насыщения совсем не чувствовала, но попросить добавки не посмела. Она опустила взгляд и спросила:

   - Кто ты?

   Но мужчина даже головы не повернул, он также продолжал хрустеть чьими-то лапками. Олиф недоуменно уставилась на его полную фигуру. Удивительно, как он умудрился не сбросить вес. Даже у них в селе не всегда можно было найти еду, что уж говорить о пустыне.

   Незнакомец снова начал насвистывать себе под нос.

   - Это плохая примета, - немного обиженно сказала Олиф.

   На этот раз мужчина прекрасно ее услышал.

   - Забудь про все свои приметы, хы-хы. Они остались за Песчаной Завесой.

   Он дальше принялся насвистывать эту странную мелодию, абсолютно не в такт.

   - Давно ты здесь? - спросила девушка.

   Незнакомец неопределенно пожал плечами.

   Олиф опустила глаза. О чем с ним говорить, она не знала. По-видимому, он и не особо желал с ней что-то обсуждать.

   - А где моя обувь? - задала она еще один вопрос.

   - Эти онучи что ли? - брезгливо отозвался незнакомец. - Я их выкинул, хы-хы.

   - Как?! - ахнула девушка. Обувь, не обувь, а платье было жалко.

   - Э, - отмахнулся мужчина. - Здесь они тебе не помогут, хы-хы.

   Он, наконец, оторвался от созерцания плодов своего творения и повернул голову к девушке. Глаза у него были бледно-голубые, только было в них что-то такое... стеклянное. Будто не живые они.