Страница 78 из 81
Наступает 1957 год — год запуска первого искусственного спутника Земли. И символично, что именно в тот же год в стране, запустившей первый искусственный спутник, выходит социально-философский роман-утопия И.Ефремова “Туманность Андромеды” — прекраснейшее из видений будущего во всей мировой научной фантастике, гимн безграничным возможностям человеческого разума, красоте человеческих отношений в объединенном мире Земли, освобожденной от гнета, корыстных устремлений, ненависти, недоверия, вражды…
Успех романа был поистине ошеломляющим. Свыше тридцати лет “Туманность Андромеды” без конца переиздается в нашей стране и на языке оригинала, и на языках союзных и автономных республик; десятки раз она выходила за рубежом, в некоторых странах неоднократно. Именно “Туманностью Андромеды” была начата десятитомная серия “Шедевры мировой фантастики”, изданная в 1970 году во Франции.
“Туманность Андромеды” не только принесла автору мировую известность, но словно бы пробила брешь в некоей плотине, раскрепостила фантазию новых авторов, властно вовлекла их в русло фантастики иной, чем прежде, показала безграничность возможностей моделирования граней будущего не только в области техники и науки, но и в категориях этики, эстетики, воспитания, долга, морали, психологии и социологии. Весь огромный мир от большого Космоса до космической бесконечности человеческого мозга стал ареной построения моделей новой фантастики. Именно вслед за выходом “Туманности Андромеды” в нашей литературе поднялась волна новой фантастики, вскоре завоевавшая внимание, интерес и любовь читателей.
В Ленинграде эта волна принесла читателям книги Аркадия и Бориса — Стругацких, И.Варшавского, Г.Мартынова, А.Мейерова, О.Ларионовой, А.Шейкина, А.Щербакова и многих еще.
В 1959 году профессор И.А.Ефремов покидает Палеонтологический институт Академии Наук СССР и целиком отдается научной фантастике. Одной из причин, побудивших его сделать этот шаг, было состояние здоровья: экспедиции, десятилетия напряженного труда не прошли даром. Впрочем, для ухода из Института были и иные причины. В советской науке “застойного времени” настоящий талант, поднявшийся над средним уровнем да еще прорывающийся в смежные с наукой области (например, в научную фантастику), вызывал не только яростную зависть “коллег”, но и откровенные попытки любыми средствами помешать дальнейшей плодотворной работе в науке. Почувствовав, что его начинают “выживать” из института, профессор Ефремов предпочел уйти сам. Остающиеся тринадцать лет жизни он посвящает работе над тремя большими романами — “Лезвие бритвы”, “Час быка” и “Таис Афинская”. И снова широта временного диапазона — от наших дней (“Лезвие бритвы”) почти на две с половиной тысячи лет в прошлое (“Таис Афинская”) и на несколько тысячелетий в будущее (“Час быка”), снова великолепный энциклопедизм философа и ученого, мастерски построенные сюжеты, зримые контрастные герои, филигранность фантастических моделей, убедительность предупреждения, поражающая достоверность описываемого.
Феномен достоверности неизменно присутствует и в больших романах Ефремова, независимо от того, являются ли их герои нашими современниками, далекими предками или еще более далекими потомками.
Реалистическая достоверность[131] больших романов естественно сочетается с глубиной философских и этических концепций, с осязаемостью научно-фантастических моделей. Не в этом ли ключ постоянного читательского интереса ко всему, что написано Ефремовым?
А еще этот ключ в оптимизме социальных концепций и неистребимой вере в Человека — в то лучшее, что заложено в нем природой и упрочено эволюцией: в твердой убежденности философа и футуролога Ефремова, что гуманизм победит жестокость, Разум восторжествует над безумием…
В противовес представлениям некоторых, в том числе и очень талантливых писателей-фантастов Запада (например, А.Кларк) о некоем “высшем космическом разуме, не имеющем вещественной оболочки” — Ефремов постоянно утверждал, что разум неотделим от Человека — наивысшего, совершеннейшего создания природы, что формы человека, его облик, как мыслящего существа, не случаен; он наиболее соответствует организму, обладающему огромным мыслящим мозгом. “Есть все основания полагать, что такое же строение имеют все мыслящие существа во Вселенной”[132], — в этих словах Ефремова слились воедино убежденность ученого-палеонтолога — знатока былых форм и эволюции жизни, концепция философа-материалиста, утверждающего великую целесообразность красоты, credo писателя-фантаста, подарившего людям прекраснейшее из видений будущего. Убежденность в безграничных возможностях человеческого разума позволила Ефремову зримо показать, что стремление к совершенствованию, к прекрасному свойственно человеку, что оно — красная нить развития Человечества. Именно оно вело людей по нелегкому пути становления земной цивилизации; его не могли остановить ни орды диких кочевников, ни костры инквизиции, ни изуверства тоталитарных систем, диктаторов и тиранов. Научно-фантастические романы Ефремова — светильники и маяки на пути Разума из “темных веков” далекого прошлого к манящему, прекрасному будущему. Нравственный и социальный прогресс Человечества показан в них на протяжении шести-семи тысячелетий. Черты человека — будущего видны уже у Пандиона (повесть “На краю Ойкумены”), когда такие, как он, еще бесконечно одиноки, а — в их полном раскрытии — у героев “Туманности Андромеды”, когда они стали нормой для подавляющего большинства землян.
Дар Ветер, Эрг Hoop, Веда Конг, Мвен Мас и другие герои “Туманности Андромеды” — люди, во многом подобные нам и в то же время обладающие качествами, которые современному человеку Земли еще предстоит развить и воспитать в себе, сделать непреходящими, обязательными, сами собой разумеющимися. Качества эти свойственны высокоорганизованной материи; предпосылки их заложены самой природой, стремящейся к высшей целесообразности в ее наиболее загадочном и совершенном творении — человеческом мозге. Однако гармоническое развитие этих качеств, их наиболее полное проявление возможны лишь при определенной совокупности внешних условий — и, прежде всего, условий воспитания, сознательно создаваемых самим человечеством на высших ступенях развития общества. В обозримом будущем одной из таких ступеней может стать коммунизм… Этой ступени, людям ее создавшим и посвящено величайшее творение Ефремова — утопия “Туманность Андромеды” — монументальная эпическая поэма в прозе, воспевающая мудрость, совершенство, благородство, гуманизм и всесилие человеческого разума в условиях всепланетного социума свободных и счастливых землян. Автор повествует в ней о тех вершинах целесообразности и счастья, которых способно достичь гармонически развивающееся сообщество людей Земли. Способно… Если сумеет преодолеть реально существующие глобальные проблемы нашей эпохи — если сохранит на планете мир, если выберется из лабиринта и тупиков экологического и нравственного кризиса, если… Этих “если” на пути человечества и в будущем немало. Они и вокруг, и в самих нас; и к ним не раз возвращается Ефремов, когда предостерегает… Его предостережения столь же основательны и серьезны, сколь ослепительны раскрываемые им перспективы.
Загадки непознанного, будущее каждого из нас, будущее детей, внуков и правнуков волновали людей во все эпохи, волнуют ныне и, конечно, будут волновать, пока существует человечество. Это естественно, ведь для каждого будущее начинается со следующей минуты, завтрашнего дня, будущей недели, месяца, года; оно — единственное, в чем мы как-то властны… Время быстротечно и, как мы пока считаем, необратимо. Значит, в прошлом мы бессильны, настоящее с каждой прожитой секундой превращается в прошлое, и лишь с будущим каждый из нас связывает свои планы, мечты, их осуществление… Конечно, разные люди в разной степени, каждый по-своему, но так есть, было и будет всегда… Теперь же, в эпоху стремительных изменений окружающего нас мира, вплоть до изменений и ломки биосферы планеты, в эпоху научно-технических и социальных революций и перемен, все связанное с будущим — и близким и более далеким — приобретает особую значимость. Ныне уже ни для кого не секрет, что вопрос поставлен с предельной остротой: быть или не быть — всему человечеству, жизни на Земле, может быть, даже — самой планете… Угроза всеобщего ядерного уничтожения, угроза отравления атмосферы, почв и океанов технологическими отходами, угроза перегрева атмосферы со всеми вытекающими последствиями вплоть до таяния полярных льдов и нового всемирного потопа, угроза разрушения озонового щита Земли… И все это дело рук самих людей, созданной ими технологической цивилизации. Так быть или не быть?..
131
А.Бритиков использует для этого понятия иной термин — опережающий реализм.
132
Ефремов И. Собр. соч. в 3-х томах. М., т. 3, кн. 2, с. 369.