Страница 6 из 11
Вчера и третьего дня мы снова испытали осенние прелести — город подвергся ожесточенному налету воздушных «гостей». Снова хлопки зениток и это незабываемое ощущение толчка снизу от близко падающей бомбы с качанием мебели через несколько секунд. Раненых на этот раз не привозили, бомбы падали в другом районе.
А сегодня знаменательный день — возобновило свою работу хирургическое общество Пирогова. Приятно было вновь побывать в знакомой среде, хотя и значительно поредевшей: «Иных уж нет, а те далече…» Избран новый президиум — Н. Н. Петров, все такой же несравненный Петров, ныне лауреат Сталинской премии, — Куприянов, Самарин, Виноградов. Впредь Общество будет собираться по воскресеньям через 2–3 недели, если не помешают «воздушные поцелуи»…
Мои личные дела за истекшую неделю мало изменились. В госпитале все еще не работаю, возникли некоторые технические осложнения с моим оформлением, не знаю, удастся ли их преодолеть. Очень бы хотелось окунуться в большую хирургическую работу в надлежащих условиях. В больнице все еще этих условий нет, хотя жизнь с этим не считается.
26-го после артобстрела привезли целую серию тяжелых раненых, в том числе девушку семнадцати лет с открытым пневмотораксом под самой левой ключицей, ранение почки, брюшной полости. Наладил стерилизацию в предоперационной — стало несколько приятнее работать. Отделение чистится к 1-му мая и скоро примет человеческий вид. Да и весь город преображается — теплая, дружная весна осушила улицы, вскрылась Нева и вечерами было так приятно смотреть на заходящее солнце… А сегодня опять зима — с утра выпал снег и весь день дует ветер: близится ладожский лед.
Снова поговаривают об эвакуации, только у меня все больше крепнут оседлые настроения. Все больше хочется остаться и встретиться со своими любимыми здесь, дома, на Марата. Все чаще рисую себе картину встречи, обдумываю убранство квартиры к их приезду, мечтаю о дне рождения дочульки, который так хочется провести в мирной обстановке. Это будет десятилетие Ирусеньки! Какая она сейчас? Часто думаю и плохо представляю себе ее выросшей. От семьи уже около месяца нет никаких сообщений. Но письма вообще хуже стали поступать. Нет ничего и от Манечки, а сегодня ровно три недели с момента ее отъезда. Быть может теперь они уже сидят за столом в Юматове и рассказывают о нашей жизни!..
Итак — завтра уже первое мая. Время по-прежнему быстро летит. Дни идут размеренно, и хотя работы все еще немного, дни проходят незаметно. «Все пройдет — и разлука пройдет». Все острее и острее тянет к семье.
А между тем неизвестно, что нам сулят майские дни. В ночь на сегодня шел жесточайший обстрел нашего района, пожалуй самый сильный за все время. За три часа было выпущено 65 снарядов! Каждые три минуты с немецкой аккуратностью слышался выстрел, через 6–8 секунд сильнейший металлический свист и скрежет снаряда и оглушительный разрыв, от которого содрогалось все здание. С чувством безотчетного страха ждешь следующего удара, который, может быть, придется в тебя!.. Как беспомощно, притаившись, лежат люди, покорные своей судьбе! А снаряды действительно ложились совсем близко — метров 200–300 от больницы. Какова-то будет сегодняшняя ночь?!
А утром снова спокойный город, по-праздничному подтянувшийся и подогретый весенним солнцем. В 2 часа дня короткая тревога, залпы зениток и вновь весенняя тишина. Сейчас теплый весенний вечер, в небе беспрерывный гул наших самолетов — их теперь стало много больше, и вылетают они с началом тревоги, а не как раньше лишь с окончанием ее.
Настроение у ленинградцев явно повысилось. К празднику выдали очень много продуктов, а именно: сыра 600 гр., колбасы 300 гр., вина 0,5 л, пива 1,5 л, муки 1 кгр., шоколада 25 гр., табаку 50 гр., чаю 25 гр., сельдей 500 гр. Это помимо всех текущих выдач — мяса, крупы, масла, сахара.
День на исходе. Сегодня снова холодно, моросит дождь. Но лето явно приближается — в 10 вечера еще совсем светло, скоро-скоро начнутся мои любимые белые ночи… Праздники прошли удивительно спокойно — было несколько тревог, но бомбы не падали и артобстрела не было.
И тем не менее какое-то тревожное настроение. Всякие ненужные мысли лезут в голову — но это уже от сытости. Голод уже давно забыт, на столе — груда хлеба, не вызывающая никаких эмоций, давно прошли пищевые сновидения. Огорчает отсутствие большой хирургической работы, которая где-то рядом все же имеется. Вся зима по существу прошла в спячке, и теперь хотелось бы по-настоящему окунуться в военную хирургию, тем более что осенний опыт понемногу испаряется. Досадую, что сорвалась работа в госпитале, где потребовали ежедневной работы, или даже мобилизации, но я на это пойти сейчас не могу, да и институт не даст согласия. В соответствии с этим нет в голове хороших мыслей и научная работа по-настоящему не ладится. Берусь за подробный отчет за 1941 год — это окажется интересным — и напишу с Сосняковым «Клинические наблюдения над эпидемией прободных язв», прошедшей через наши руки минувшей осенью.
26 апреля возобновились заседания Пироговского общества. Собралось около 80 человек, из них членов общества около 30. Всего в Ленинграде насчитывается человек 50–55 членов общества. Заседание открыл Виноградов, произнесший отличную вступительную речь. Избран новый президиум — Петров, Куприянов, Самарин, Виноградов.
В институте как будто бы возобновляются занятия и на нашем курсе, ожидается около сотни студентов. По-прежнему регулярно собирается Совет, занимается вопросами текущей науки (дистрофия, авитаминозы) под эгидой блестящего болтуна Страшуна… Я еще не освоился со своим профессорским званием, может быть я его и не заслуживаю. Но неприязнь джановских прислужниц меня раздражает. Старая часть профессуры, кроме Тушинского, относится ко мне вполне благожелательно.
Первого мая был в гостях у Рейнберга, поделился с ним своими горькими мыслями и нашел в нем очень теплое участие. Он тоже прошел нелегкий путь — и это при его таланте!..
От Муси и дочульки по-прежнему ничего нет. Неизвестна также и судьба Манечки. Доехала ли она благополучно?
Все еще очень холодно. Ходим в шубах, небо серое, тусклое, но спокойное. Воздушных налетов после 25 апреля не было, зато обстрел продолжается. Вчера пострадала и улица Марата (большие номера).
Вчера же, после долгого перерыва, снова попал в театр — единственный оставшийся в Ленинграде театр Музкомедии. Шла «Любовь моряка» — очень неплохо поставленная новая оперетта. Театр переполнен, в публике много военных, слышен смех, шутки, не чувствуется пессимизма и уныния.
И вчера же прибыла телеграмма от Манечки с Женей из Балезина — они живы и уже подъезжают к Перми. Это было 21 апреля. Теперь они уже наверно на месте, у счастливой Цилютки и истосковавшейся Масеньки.
Снова обострилось чувство тоски по семье. Опять появились мечты о встрече, о командировке в Юматово. Вчера в институте выяснилось, что до октября занятий по общей хирургии у нас не будет. В связи с этим хочу испытать возможность получения летней командировки в Уфу и с навигацией отправиться к своим. С трудом рисую себе картину нашей встречи!
В городе опять заговорили об эвакуации — открывается водный путь, и говорят, с 10 мая возобновится полоса разъезда.
В клинике работы немного — взялся за годовой отчет, жду от него много интересных данных. Собираюсь обобщить «Клинические наблюдения над последней эпидемией прободных язв желудка». Готовлю обзор «Хирургические проявления и осложнения авитаминозов».
Почти месяц не прикасался к дневнику. А между тем накопились кое-какие новости.
Май прошел относительно спокойно — было лишь несколько налетов, хорошо отраженных, так что мы их особенно не почувствовали. Последние две недели в воздухе и совсем спокойно, хотя дни и ночи стоят более чем летные. Что предвещает нам это затишье? Хочется верить в скорый конец наших испытаний. Последние налеты англичан вселяют много надежд на скорый и крутой перелом военной обстановки. Ждем его уже давно!