Кочевые дороги

— Ну ладно, братан, ты потей над новой задачей, а я пройдусь по окрестностям онежского озера, — объявил я Ичилу и пошел прочь. Солнцем палимый, собрать травки для моего нового проекта – я всё-таки решился самостоятельно сделать себе лекарство от похмелья. А то мало ль? Ичил забастует и всё, пиши пропало. Я прошелся по лугам, нащипал себе мяты, зверобоя, чабреца. Зашел в перелесок и нашёл еще мать-и-мачеху. Так, чистотел не надо, слишком резкая трава, а вот ромашка подойдёт. Пришел к себе в домик и начал колдовать. Примерно через час отставил котелок в сторону, остывать. Сегодня нажрусь, ох, и нажрусь я сегодня.

Пошел дальше, по делам, подгонять своих артистов погорелого театра. Арчах и Боокко уже с вновь прибывшими акынами тёрли про насущное, то есть пропагандировали новые тенденции в искусстве. Семинар, короче, по обмену опытом. Я к ним подсел, послушал, вставил свои пять копеек. Я, конечно, понимаю, что начинать утро с бухла – это явный моветон и плевок в глаза обществу, но без ста грамм у меня язык не развязывался. А после ста пятидесяти и уподоблялся Джеффу Питерсу, тому, который в роскошном переплете с золотым обрезом. Собрался тусняк, человек десять, слушать новые байки. Я самозабвенно сочинял небылицы, надерганные из истории древнего Китая, эпосов и сказаний. Модифицировал пару-тройку русских народных сказок, Илиаду, Одиссею и подвиги Геракла, не касаясь, правда, его сексуальных предпочтений. Информационная война в разгаре. Плохие парни и хорошие парни. Плохие парни насилуют девочек, едят печень младенцев, беременных женщин приносят в жертву своим богам на чудовищных чёрных алтарях. Наши хорошие парни, как водится, с риском для жизни спасают человечество, прекрасных принцесс и между делом мочат в сортире плохих парней. Потом прошелся по новым подвигам Рэмбо, вспомнил Сонгми и замок Чёрного Властелина. "От мощного голоса его задрожали стены! И крикнул он еще раз: "Умбра! Полундра! Чучундра!" и рухнули стены, и вышли на свободу дети его и его жены, стада его и табуны. Возрадовались они и устроили большой Ысыах. И стали жить долго и счастливо. Я там был, бузу пил, по усам текло, а в рот не попало". Концовка получила полное одобрение присутствующих. Народ зашумел и стал требовать продолжения банкета, но я уже выдохся. Знамя борьбы за правое дело из моих ослабевших рук должен был подхватить Боокко, но я не учёл его тщеславия. Подлец, чувствуя слабину у меня в организме, подкатился насчет той песни, что я играл в дороге. Я, будучи выпиши, повелся на его увещевания, ну типа всё для фронта, все для победы. Мы пошли ко мне в домик, я порылся в рюкзаке и достал мобильник. Приказал Боокко закрыть глаза и слушать. Батарейка в мобиле была еще жива-здорова, так что пару-тройку подходящих композиций я ему воспроизвел. Тихо спрятал телефон и велел открыть глаза. Боокко сидел ошарашенный и молчал.

— Это твоё колдовство?

— Это не колдовство. В общем, хочешь быть знаменитым – молчи! Никому не говори, а то убьют тебя.

Боокко молча кивал в такт мои словам.

— А теперь пошли. Будешь сегодня новые мелодии играть.

Я заправил свою фляжечку новой порцией, и мы пошли пугать народ дальше. Боокко задумчиво что-то себе подвывал под нос, потом гордо вскинул голову и сказал:

— Да! Я сегодня исполню новую песню.

Мы вернулись к компании. Семинар по обмену опытом постепенно трансформировался в симпозиум[25]. Богема, она завсегда готова пить бузу на дармовщину. Как обычно, началось безудержное хвастовство, кто самый популярный певец в степи. Чуть не передрались. Потом Боокко запузырил новую мелодию. Степные певцы, те, которые постарше, немедленно отщепенца заклеймили, но молодняк, в основном ученики, восприняли новшества позитивно и даже подпевали и притопывали. Дискуссия о новых веяниях в искусстве начала переходить в активную фазу – Боокко аргументированно возразил оппоненту по голове бутылкой из-под бузы. Я не мог не поддержать прогрессивных начинаний виртуоза-самородка и въехал кому-то в ухо. Арчах уже отбивался от двоих, но на нашей стороне выступила молодая поросль. Разворачивалась весёлая драка. Новое отстаивало своё право на существование. Нашему совместному творчеству должен получиться знатный промоушн.

Как тяжело… Я приподнялся на кровати. Ну конечно же, я спал одетый. Потрогал распухшее ухо. Погладил заплывший глаз. Как хорошо-то… что бриться не надо. Но ничего. У меня есть ответ похмелью! Я добрался до своего котелка с микстурой и выхлебал почти половину. Ох… полегчало. Откинулся на подушку. Сейчас подействовать должно. И оно подействовало, чёрт побери. Сначала образовалось просветление в голове. Потом светлеть начало в лёгких, я упал на карачки, хрипел и исходил соплями. Потом благодать дошла до желудка и ниже. Короче, день прошел… не сказать чтобы зря, но в уютном кабинете на одну персону. Во второй половине дня я обессиленный выпал из него. В голове была лёгкость необыкновенная, вплоть до головокружения. Меня пошатывало. Ичил ждал меня возле моего домика, сидел, постукивая в свой бубенец… короче, в маленький бубен, и лыбился:

— Совсем плохой. Совсем белый. Совсем холодный. Отвар пил? Я посмотрел. Сильная вещь, я такого никогда не делал. Зря ты ромашку добавлял. У тебя полное очищение организма произошло.

И ржет, скотина. Все-таки, надо всякое сложное дело поручать профессионалам, а не самому хвататься. Чревато, в следующий раз выпадет прямая кишка и всё, останусь инвалидом. И вообще. Вчера был мой первый и последний прогрессорский подвиг. В следующий раз меня убьют. Наверное. Ростки нового здесь могут затоптать вместе с носителем. Как там Боокко с Арчахом? Живы ли? Ичил сообщил мне последние новости. Никто не знал из-за чего, но все знали, что вчера акыны серьезно поспорили. Эта новость передавалась из уст в уста и обрастала всякими подробностями. Вроде никого не зарезали, значит, спор носил непринципиальный характер, просто консерваторы начали беспокоиться за свои доходы. На праздник собралось прорва народу, помимо акынов и сказителей и всяких сэри с клоунами. Все жаждут хлеба и зрелищ, это я помню.

Я пнул своего слугу, чтобы принес что-нибудь поесть, у меня в животе образовался вакуум, надо его заполнить чем-нибудь вкусным. Попросил Ичила подождать меня, а сам пошел ополоснуться. Когда я уже вылез из бассейна, нарисовалась Сайнара. Нет мне покоя.

— Почему ты мне снился в бесстыдном виде? — начался обычный наезд. Ни здрассти вам, ни досвидания.

— Здравствуйте, уважаемая Сайнара. Да пребудет с тобой милость Тэнгри, — надо ткнуть её мордой в землю, — в бесстыдном? Разве любящим сердцам ведом стыд?

Она смутилась. Я немедленно провел эксперимент по Пизу: встал в позу сексуальной агрессивности. Я-то точно знаю, что такая поза способна смутить кого угодно, неоднократно проверял. Вот и Сайнара, начала вертеться, не понимая, что происходит. Её подсознание говорило одно, а я её говорил другое. Я подошел к ней вплотную и начал всякие развратные действия. Довёл девушку до полубессознательного состояния. Она, наконец, потребовала от меня прекратить "всё это" и отдышалась.

— Что ты сегодня делаешь? Почему ты меня не учишь?

— Я занят, дорогая. У меня на носу фестиваль, и еще кое-какие дела, что поручил твой дед.

— Я видела, как ты трудился вчера в поте лица. У тебя синяк на пол-лица. Опять надрались с акынами. Нашел с кем пить.

— Ну не с тобой же пить?

— Мог бы и со мной. А то раздразнил девушку и убежал к мужикам.

— Ладно, сегодня я вечером приглашаю тебя на рюмку вина, с фруктами.

— Нет. Сегодня я тебя приглашаю в гости. У тебя никакого понятия. Если девушка идёт к парню – это вообще! Позор! Шлюха! А если у девушки случайно оказался парень в гостях – то это значит, она не устояла перед ним.

Хех. Это кто же нашу застенчивую Сайнару так просветил? И меня сей момент приглашают на рюмку чая. Как-то неожиданно даже.

— Хорошо. Я приду сегодня к тебе вечером.

25

симпосий, если кто не помнит, пьянка у древних греков.