Кочевые дороги

— Зал… шкурку им на воротник, а не патроны! Пусть сдают оружие Сайнаре-хотун, а хвастаться пусть идут куда подальше.

И ещё много чего проорал, и сразу отключился. Позвонил Сайнаре и возвопил:

— Расстреляй их перед строем! Публично! Чтоб другим неповадно было!

— Милый, ты слишком возбужден. Успокойся. Ничего страшного, они просто станут кулутами и будут пасти овец.

— Ладно, — я отдышался от крика, — но старшего всё равно расстреляй. И забери у них всё оружие.

Истерика какая-то. Успокоился, отзвонился Тыгыну и сказал, что я снимаю с себя всякую ответственность за подобных чудаков. Пусть он сам воюет с таким контингентом. Тойон даже сказать ничего конструктивного не смог.

Нет, правы шаманы, запрещающие новые технологии. Этим ослам никакое новшество не впрок. Пусть без меня прогрессом занимаются. Пусть изобретут порох, пулю, фузею, штуцер, винтовку, убьют пять-шесть миллионов человек, может потом чуть-чуть поумнеют. То есть, точно говоря, на местных надеяться нельзя. Пусть скачут толпами по степи и колотят друг друга саблями. А спасением утопающих придется заняться самому. Настроение испорчено полностью и окончательно. Ичил, понимая, что его соплеменники накосячили сразу и намного, не встревает с поучениями. И Улбахай молчит. В общем, срочно ищу дырку и уезжаю отсель. Вернусь домой, заведу себе канарейку и фикус в кадке. На сервант поставлю слоников и займусь вышиванием крестиком. Всё нафик. Да, и ещё отключу интернет. Хватит мне приключений.

В растрёпанных чувствах я попросил Ичила устроить маленькую резку металла, чтобы пройти в дверь нормальным образом, а сам ушел кружным путём в подземелья. Адын, совэм адын, это у меня планида такая. Здесь меня не понимают, я не понимаю здешних, и нет ничего такого, чтобы нас объединило. Мизантропия моя достигла терминальной стадии, так что я с собой никого и не позвал. Пусть все знают, что я бука и бирюк. Примирить меня с несовершенным миром смогли семь булек, которые я плеснул в крышку от фляжки. Под землёй уже установилась нормальная температура, так что водочка пошла хорошо. На той жаре, что на поверхности пить невозможно. Я ж не алкаш какой-нибудь. Через некоторое, весьма непродолжительное время, жизнь стала налаживаться. Патроны мне уже показались сущей мелочью, что я разнервничался? Убивать-то всё равно их будут, а не меня. Я дал им возможность победить, а если они свои шансы расстреляли в белый свет, то с этого момента это не мои проблемы. Тем более, что нашелся таки санузел с водопроводом. Вполне себе цивилизованный сортир, с раковинами и унитазами. Я покрутил краны, в недрах труб хрюкнуло, завибрировало и пошла ржавая вода. Видимо что-то все-таки стронулось в подземных пластах от моих тектонических экспериментов. А может насосы заработали, но это совершенно неважно. Я слил ржавчину, дождался, пока не потечет что-то приличное и снял пробу. Просто вода. Потом выяснилось, что на первом ярусе в некоторых помещениях есть окна, правда засыпанные снаружи пылью и песком. Как-то они были снаружи хитро замаскированы, я ходил по округе и ничего такого не заметил. Гении маскировки их попрятали. Так я бродил по коридорам подземной базы, без цели, только поглядывал на планшет, пытаясь узнать, где же, собственно учебный центр? Или тот класс с партами и есть пресловутый университет? Или тут всё зашифровано настолько, что без переводчика из ГРУ не разобраться. Алкоголь стимулировал у меня не только мозговую активность, но и желудочная мышца начало о себе напоминать. Я ведь даже кофе утром не попил, с этими раз… гильдяями. И кушать уже хочется. А то пить натощак вторую – это просто моветон. По карте я нашел что-то навроде "едальни" и направил свои копыта в ту сторону. Столовая тоже исполнена по типовому проекту. Наверное, для нижних чинов, судя по количеству столиков. Такие же, как и на других базах, кремовые стены приятно гармонировали со светло-коричневым полом. Свет лился из потолочных плоских светильников. Такие же никелированные агрегаты, кофемолки, миксеры и тостеры. Я приник к планшету ещё раз. Поискал знакомое слово "кушать" в других частях базы. Нашел. Этажом ниже, помещение поменьше. Офицерский бар-ресторан? Я добавил еще пару глотков, муки голода стали нестерпимыми. Достал кусок колбасы, закусил. Пока еще разберусь с местной кухней, я ведь понимаю, что общаться с местной машинерией мне удаётся только по укурке, либо в стадии совершеннейшего опьянения, когда кушать уже не хочется, а только закусывать. Так что я поразмыслил, добавил еще грамм семьдесят и доел колбасу.

Переход на следующий этаж больше напоминал вход в подводную лодку, в смысле, что в кино у нас показывали именно подводную лодку, а не муляж, рожденный в муках нетрезвым режиссёром. Может я свернул опять не в ту степь, а может мы смотрели не то кино, но я спотыкнулся о комингс, меня повело. Я упал и пребольно стукнулся об угол какого-то шкафа и я высказал всё, что думаю о конструкторах этого убожества. На мои слова дзинькнул мелодичный звонок и по полу побежала зелёная стрелка. Я понял это как приглашение объясниться и принести мне извинения за этот злосчастный шкаф. Пошел по указателю. Лифт привез меня на другой уровень, больше всего похожий на лабораторию с медотсеком межзвездного лайнера. Хотя, что мы понимаем в межзвездных лайнерах? Стрелка подвела к столу с экраном. Я сел в кресло, подъехал поближе и спросил:

— Поговорить желаете? Выслушать претензии?

Стол ответил:

— Желать поговорить.

— Говори, — я не растерялся. Мы совсем дикие что ли, говорящих столов не видели? Раз уж кофеварки…

— Говори, — с той же интонацией ответил стол. Ну да, их говорящими людьми не напугать.

На экране появился рисунок человека.

— Человек, — сказал я.

Ну и понеслась. На экране появлялись разные рисунки, я называл их, стол повторял. Человек, мужчина, женщина, ребенок, планета, солнце, галактика, дерево, трава, лошадь и так далее. У меня в горле пересохло от таких длинных разговоров. Наконец стол мне объявил:

— Желай пройти дальнейший обследование?

Я пожелал. Зелёная стрелка меня по закоулкам. Механический голос предложил снять с себя тряпьё и принять душ. Хороший, приятный душ и даже был шампунь. После того шампуня у меня начали вылезать все волосы. То есть абсолютно все. Когда я смыл, наконец, с себя остатки былой роскоши, и провел рукой по голове, то понял, что ни моих кудрей, ни бровей, ни усов нет. Вот подлецы, а? Я стал голый, как пластмассовый пупс. Новобранец, значицца? Но стоять и переживать некогда, стрелка зовет и даже попискивает. Приглашение в анатомически-гинекологическое кресло. Оно меня распяло на мягких зажимах, предложило расслабиться и облепило электродами. Голову накрыла полусфера, вцепившаяся в кожу иголками. Да уж. Перед лицом образовался экран, на котором появлялись разные сцены, картинки, фрагменты фильмов. Эта белиберда мелькала перед лицом минут сорок, я уже начал раздражаться. Кино внезапно закончилось, и голос объявил свой вердикт:

— Раса Хомо, модифицированный биологический тип 2, класс 3, уровень технологического развития класс 3 плюс, уровень этического развития класс 3 минус, индекс интеллектуального развития 225. Базовые лингвистические и семантические точки установлены. Язык определён как модифицированный расширенный… раса… сектор… Считан лексический словарь с семантическими связями, определены базовые этические установки носителя. Загрузить лексический словарь коренной нации?

Я просипел:

— Загрузить!

В лицо мне пшикнуло чем-то вроде ароматизатора для туалетных комнат и я увял. Очнулся через неизвестное время, а машина мне говорит:

— Загружен базовый лексический словарь с семантическими связями в объеме старшего лаборанта имперских ВКС.

Ну да, человек – это звучит гордо. Это я понял. Остальная часть диагноза тоже звучала красиво, но бессмысленно. Яркий пример того, как из пустого переливать в порожнее, любимое занятие доктора Курпатова. Он объяснял свои теории настолько доходчиво, что я всегда чувствовал себя идиотом. Впрочем, я и сейчас недалеко ушёл, если меня за лаборанта приняли. Зато я сделал громадный шаг вперед, знание – сила, а знание языка коренной нации – сила вдвойне. За это можно простить этим железкам расистские высказывания.