Его вторая половина

— Скажи что-нибудь, — шепнула ему Мадди.

— Снова провоцируешь меня?

— А если и так?

Запрокинув голову, Мадди слегка коснулась губами щетины на его щеке, почувствовала, как по телу Патрика пробежала дрожь, и сама затрепетала всем телом.

До этого Мадди была уверена, что никогда не выйдет замуж и не доверит свою судьбу мужчине. Но, может, все не так уж и страшно, если мужчина — твоя вторая половина? Не то чтобы Патрик подходил под это определение, но уж очень он был хорош во всех отношениях. Мадди даже перестала осуждать тех женщин, которые вешаются на шею едва знакомому мужчине.

— Ну, что, так и будем стоять? — спросила Мадди, медленно скользя руками по его широкой груди.

— Мадди… не надо, — умоляюще простонал Патрик. В нем вновь разгорался извечный спор между разумом и чувством. — Мы же в доме моей матери.

— Все либо на улице, либо уже спят.

— Близнецы в любой момент могут проснуться, а остальные — вернуться домой, — глухо проговорил Патрик.

Но, бормоча возражения, он уже шарил рукой у себя за спиной в поисках дверной ручки чулана. Там он сперва крепко поцелует Мадди, а уж потом сможет втолковать ей хоть что-то вразумительное.

Патрик захлопнул дверь чулана, и они оказались в кромешной темноте. Он потянулся к Мадди, но та неожиданно для него захихикала.

— Что тут смешного?

— По-моему, мы не одни. Тигровая Лилия проскользнула вслед за нами и теперь урчит, прижавшись к моей ноге.

— За Тигровую Лилию можешь не беспокоиться.

Темнота не стала для Патрика помехой: он сразу нашел губы Мадди и прильнул к ним. Чудовищное напряжение, которое накопилось в нем, наконец стало ослабевать.

Кошка жалобно мяукала, жалуясь на невнимание, но им было не до нее. Оказавшись в объятиях Патрика, Мадди почувствовала себя на седьмом небе.

— Господи, как тебе удалось до сих пор оставаться девственницей? — прошептал Патрик.

— А кто тебе сказал, что я девственница?

Патрик хмыкнул.

— Я, кто же еще.

Изогнувшись, Мадди высвободила одну руку и слегка отстранила его.

— А вдруг ты ошибаешься?

— Этого не может быть, — сказал Патрик, двигая бедрами и давая ей почувствовать, что желание его достигло высшей точки. — Как видно, все твои парни были истинными джентльменами.

— Моим первым и единственным парнем был Тед. Но он, по-моему, слишком боялся ружья моего отца, чтобы хоть на что-то отважиться, — чистосердечно призналась Мадди.

— Ружья?

Патрик скользнул языком по указательному пальцу Мадди. От такой неожиданной ласки внутри у Мадди сладко заныло.

— Меня уже снедает любопытство, что у тебя за отец.

— Ммм.

Мадди пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, прежде чем в голове у нее прояснилось и она смогла произнести что-то внятное.

— Отец как отец. Когда-то он был шерифом округа.

— Когда-то? А сейчас?

— Сейчас он мэр.

— О!

— На самом деле он Теду не угрожал. Ну, не очень угрожал, — поправилась Мадди, — но иногда он может казаться весьма жестким, и он очень печется обо мне.

Поскольку внимание Патрика было полностью приковано к пленительным изгибам женского тела, он не сразу смог ответить. Если бы у него была дочь, он, наверное, относился бы к ней, как отец к Мадди. Впрочем, родись у него девчонка, она, наверное, стала бы такой же непутевой, каким был он сам. Вот уж хватил бы он тогда лиха!

Родись у него девчонка?..

Патрик решительно отбросил эту мысль.

Мадди пригнула его голову к себе и прильнула к его губам. Патрик ощутил ее острый и пряный вкус. Его язык проникал все глубже, пытаясь постичь все вкусовые оттенки, тогда как руки поглаживали ее нежную бархатистую кожу. Вот это был настоящий поцелуй! Под покровом темноты, медленный и глубокий. Никому бы и в голову не пришло искать их в чулане, а значит, спешить было не нужно.

— Нам надо поговорить, — нехотя прошептал Патрик спустя несколько минут.

— Угу.

— Сейчас же.

— Не сейчас.

Мадди ласкала руками спину Патрика. Его тело было таким горячим, что спать с ним, наверное, все равно что с печкой.

Спать с Патриком… Мадди вздрогнула, но вовсе не от холода. Раньше она все гадала, будет ли их второй поцелуй таким же страстным, как и первый. Но на этот раз ее ощущения оказались еще острее и превзошли все ожидания.

Просунув руку под рубашку Патрика, она гладила его гладкую широкую грудь. Патрик тихо вскрикнул и крепко стиснул ее руки в своих. Он наконец решил, что хватит поцелуев и пора приступить к неизбежному разговору. Они оба прерывисто дышали, и разговору это мешало.

— Я не хочу говорить, — сказала Мадди просто.

— Надо.

— Не надо. Нам больше нечего сказать друг другу. Можешь снова делать вид, что меня не существует.

Распрямив ногу, Мадди случайно ударила пяткой Тигровую Лилию по носу и в ответ услышала ее ворчание.

— Ой, прости, миленькая, — проговорила она, — мы совсем тебя затолкали.

— Перед кошкой можешь не извиняться.

— Почему? Кошки тоже живые.

Если бы в чулане горел свет, Мадди увидела бы, как Патрик закатил глаза.

— Ты любишь животных? Ты, наверное, разговариваешь с цветами, спасаешь пауков, бережно вынося их из дома и выпуская на волю?

— А что тут такого?

— Ничего. — Патрик насмешливо покачал головой.

Мадди снова удалось его отвлечь.

Это у нее, скорее всего, получалось само собой. Мадди… Милая, лучезарная и манящая, невинная в полном смысле этого слова. Ему никогда с ней не сравниться, он не был таким даже при жизни своего отца.

Звук царапающих ткань когтей привел его в чувство. И в следующий момент Патрик взвыл, потому что покрытый шерстью твердый комок вдруг неожиданно плюхнулся ему на плечо и ударил головой в висок.

— Откуда она взялась?

— Ты моя хорошая! — Мадди вынула руку из-под рубашки Патрика и погладила лохматое чудовище. — Она, верно, взобралась вверх по одежде.

Патрик вздохнул. Казалось, Тигровая Лилия в сговоре с Мадди и всеми силами тоже пытается отвлечь его от важного разговора, но что еще хуже — она полностью завладела вниманием Мадди и отвлекла ее от него.

Все женщины заодно.

Патрик открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его и закрыл, так как возле чулана послышались шаги.

— У девочек их нет, — донесся голос Катлин.

— Может, ушли погулять.

— Да, в компании они явно не нуждаются, хихикнула Шаннон, — даю голову на отсечение, никого из нас они бы с собой не взяли.

Мадди сотрясалась от беззвучного хохота.

— Шшш, — зашипел на нее Патрик.

— Как в средней школе, правда? — прошептала Мадди.

— Скорее как в младших классах. Тише ты! Они сейчас уйдут, и мы притворимся, будто зашли через боковую дверь.

Этот план действий, наверное, сработал бы, если бы Тигровая Лилия не решила, что достаточно насиделась в чулане.

«Мяу», — подала она голос.

— Откуда это? — озадачилась Катлин.

Патрик протянул руку, чтобы успокоить кошку, но неблагодарное животное вонзилось зубами ему в палец.

— Ой!

Тигровая Лилия вцепилась в Патрика когтями, чтобы удержаться на нем, но тут дверь резко отворилась. Кошка спрыгнула с плеча Патрика и припустилась бежать как ошпаренная. Патрик инстинктивно отпрянул от ее острых, словно иглы, когтей и рухнул прямо на вешалки с зимней одеждой, а Мадди свалилась ему на колени.

Когда кучу курток, пальто и свитеров, в которые свалились Патрик и Мадди, разгребли, взору Патрика предстало следующее: три его сестры, два брата и мать стояли над ними, созерцая открывшуюся им картину. В довершение всего две племянницы с заспанными глазами тоже удивленно уставились на Патрика сквозь лес ног.

— Полагаю, у вас найдется достойное объяснение, молодой человек, — проговорила Пигин, в глазах которой плясали веселые искорки, — менее всего мне хотелось бы вас наказывать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Вы правда так считаете? — спросила Мадди, поправив на голове наушники.