Страница 7 из 7
– Давай быстрей, они всегда воют перед… – задыхаясь, Коловрат не договорил, лицо его перекосила тревога. Он ловко бежал, перепрыгивая через упавшие деревья, на ветках елей вокруг до сих пор виднелись истерзанные тела людей, среди которых попадались и звериные туши – в основном оленьи. Наконец метров через двести «трупная зона», как ее мысленно назвал Удальцов, закончилась. Впереди показался просвет, перешедший в просеку. Они преодолели просеку одним рывком и собрались бежать дальше, как Коловрат яростно замахал им рукой и коротко свистнул для ясности. Они нырнули в узкий лаз, под поваленным стволом, который оказался глубокой ямой.
*– …Вот так я здесь и оказался, – закончил Степан свой рассказ. – Еле выжил. А леса, ребята, тут непростые. Я и не жду, что вы мне сразу поверите. Но я точно свой.
– Да верим мы тебе, – досадливо махнул рукой Конкин. – Но и ты нас пойми, уж больно все чудно. У тебя, кстати, документы имеются?
– Есть документы, пуще глаза берег. А нашу группу и посылали проверить один чудной слух, да все, кроме меня, и сгинули, – поморщился Коловрат. – Мужики, у вас пожрать нету?
Хмыкнув, Удальцов полез в вещмешок и достал оттуда галеты со вчерашним мясом. Протянул Степану фляжку с водой, тот благодарно кивнул, вцепившись зубами в пищу и яростно работая челюстями.
– Давно не ел? – сочувственно спросил Иван. – Да ты жуй, не отвлекайся. Скажи только, а чего мы тут сидим? Надо уходить. Пойдем, мы тебя к нашим доставим. Доложишь все старшему…
Его слова прервал новый вой. В этот раз он прозвучал гораздо ближе, глухо, словно хор из подземелья. Как будто завыли сразу несколько глоток.
– Выродки! – хрипло бросил Коловрат и с сожалением сунул недоеденную галету с мясом в карман. – Приготовиться! – он полез наверх и, упершись локтями в бревно, стал тщательно целить из автомата в сторону просеки. Ребята моментально заняли позиции по бокам от него, держа оружие наизготовку.
– Бежать надо было! – яростно шепнул Ваня на ухо Коловрату.
– Нельзя, выродки по деревьям прыгают быстрей, чем ты бежишь, – произнес Степан, не отрываясь от прицела автомата.
– А почему – «выродки»? – хмыкнув, спокойно спросил Николай. Он удобно примостился чуть боком, чтобы «держать» взглядом и просеку и лица товарищей. Сам он был невозмутим. – Я их «крокодилами» окрестил.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы у крокодила были руки? Или чтобы он по-людски говорил? – хрипло ответил Степан. – Помолчите. У них хороший слух. А вот обоняние не очень…
Твари выскользнули из леса с другой стороны просеки внезапно и почти бесшумно. Мелькая влажными зелеными спинами, они бойко шныряли по просеке своими длинными трехметровыми телами. Вот их было трое в невысокой траве просеки, но тут с треском из леса, с высоты метров в шесть-семь «торпедой» вылетела четвертая тварь. Иван пригляделся и понял, что действительно видит руки, выросшие из самых шей «выродков», длинных и изогнутых. Он вздрогнул, по спине побежала струйка холодного пота… В это время Удальцов, спокойно выцелив голову одной из зеленых тварей, выдохнул воздух. Зеленое существо неожиданно замерло, медленно повернулось в их сторону и плавно поднялось вверх, встав на задние лапы. Глаза его уставились прямо в глаза Николая, который невозмутимо потянул за спусковой крючок. Сухо хлопнул выстрел. Тварь покачнулась, но устояла на задних лапах, ее пасть, усеянная длинными зубами, распахнулась…
Около самого уха Удальцова оглушительно хлестанула длинная очередь, пули одна за другой влетели в открытое брюхо твари, отмечая попадания всплесками красно-белой жижи. Тварь пронзительно завизжала и рухнула на спину. Остальные заверещали, в этом шуме ребятам почему-то послышались детские голоса, и выстроились в подобие каре.
Тут они заработали автоматами все вместе, слаженно и четко, разведчиков мгновенно охватил боевой азарт. Конкин выхватил гранату и, выдернув чеку, швырнул ее далеко вперед, попав в центр построения зеленых «выродков». С положенным замедлением граната хлопнула, взметнув вверх облако дыма и песка. С просеки донесся вой боли. Разведчики слаженно бросились менять израсходованные магазины в своих автоматах, а когда дым на просеке рассеялся, увидели, что твари отступают, а расстрелянный их «собрат» так и валяется брюхом кверху. Но переводить дух было рано – с противоположного конца просеки, обходя отступающих «выродков», цепью шли эсэсовцы в надвинутых на лоб касках и поливали лес металлом из автоматов. Ребята сползли за ствол дерева, который использовали как укрытие и, пригнувшись, бросились бежать.
Они бежали, по-заячьи прыгая через выступающие корни деревьев, уворачиваясь от низко висящих веток, неслись вперед, стремясь увеличить расстояние с преследовавшими их эсэсовцами. Шум сзади тем не менее не стихал. Похоже, что погоня крепко сидела на хвосте…
– Колян, может, отсечем их, а? Встречным палом… – задыхаясь от бега, проговорил Конкин, но Удальцов обреченно махнул рукой:
– Нельзя! Окружат, – выдохнул он, споткнулся, но удержался на ногах. Впереди между деревьев мелькала спина Коловрата, дышал он хрипло, но бежал резво. Погоня ощущалась буквально кожей спины. Впереди показался просвет и, не сбавляя скорости, они вылетели на край леса, который заканчивался приличной высоты песочным обрывом. Коловрат прыгнул вперед, по-десантному поджал ноги и, приземлившись на пятую точку, понесся вниз точно на салазках. Не раздумывая, Конкин и Удальцов сиганули следом за ним.
Ободрав спины и задницы в кровь, они, шипя от боли, вскочили на ноги и снова побежали. Впереди показалась неширокая речушка, которую они форсировали бегом, сходу. Выбрались на берег, карабкаясь и поскальзываясь по илистой поверхности, и рванули бегом дальше. Воздух с хрипом вырывался из натруженных легких, в глазах темнело от напряжения, но они продолжали бежать и вроде слегка оторвались от погони.
Лес впереди поредел, из густой чащобы превратившись в светлую березовую рощу. Они понеслись было оленями вперед, но невольно сбавили шаг, чтобы хоть на мгновение перевести дух. И чуть не задохнулись от смрада. Конкин отшатнулся назад, решив обойти источник жуткой вони, но тут Удальцова осенило. Повесив автомат на правое плечо, под руку, он зажал нос пальцами и, махнув рукой, скачками понесся в сторону невыносимого смрада, который вызывал тошноту и резь в глазах.
Они вырвались на край рощи, к оврагу и, оторопев, замерли. Перед ними был огромный широкий и длинный овраг, доверху набитый полуразложившимися трупами, над которыми с непрерывным гудением тучами вились мухи…
Мертвые берегут живых
Уйти бесследно не сможет никто,
Мир наш всю память хранит.
Книгой открытой у ног земля,
Бог на нас сверху глядит.
Они не чувствовали зловония. Не было холода, или жара, или духоты. Не было и времени. Здесь не было вообще ничего, кроме страха, тугим комком сворачивавшего кишки в животе, страха, который опорожнил бы их мочевые пузыри, если бы там было содержимое. Автомат и противотанковая граната, которые Ваня сжимал в руках, не были оружием – сейчас это были никчемные безделушки. Он не мог видеть своих товарищей, но чувствовал, что от них волнами исходит такой же густой страх, уже победивший и убивший их.
Глубокий овраг был заполнен телами до самого верха. Какие-то тела были сброшены недавно, чьи-то останки лежали здесь давно и успели основательно разложиться. Убегая от нелюдей, троица зарылась почти до самого дна. Ваня чувствовал какую-то жидкость, струйкой стекавшую по его щеке. Внезапно его стошнило водой и скопившейся в желудке желчью. Он постарался, чтобы все вышло беззвучно, но ему самому его спазмы и выдохи казались оглушающими. Он сдержал дыхание и попытался успокоиться…
Рядом незримо ощущался Николай, он едва заметно шевелился. Чуть поодаль лежал Степан, и, казалось, даже не дышал, но Конкин чувствовал его присутствие. Наверху, в нескольких метрах и в то же время бесконечно далеко, как будто из-под огромной пуховой перины, слышались чужие голоса. Вот глухо послышалась автоматная очередь, совсем далеко лаем заливалась собака.
Конец ознакомительного фрагмента.