Страница 3 из 7
От его благодушия разведчикам стало не по себе еще больше. С прямыми, как стены, спинами строевым шагом они вошли в кабинет один за другим. Вышли на середину комнаты, угадав глазами местоположение начальственного стола, четко повернулись направо, замерли. По очереди отрапортовали о своем прибытии. Глаза их раскрылись шире.
За столом в хозяйском кресле под портретом вождя сидел хорошо знакомый им по советским газетам человек. Пожилой, с бородкой клинышком, милый сердцу каждого советского гражданина член Политбюро приветливо улыбался им, щурясь подслеповатыми глазами из-за стекол очков. За его спиной громадой высился генерал. Он смотрел на ребят доброжелательно. На столе лежали распахнутые, обитые изнутри бархатом коробочки с блестящими государственными наградами…
*…Тренировки были серьезными, приближенными к реальности. Рукопашным боем занимались как следует, к тому же не в спортивной форме, а в военном обмундировании. Причем одевались то в обычную красноармейскую полевую форму, то в парадную, то в комбинезоны разведчиков. Ребята примеряли на себя и немецкую военную форму. Штудировали немецкий язык, отрабатывали стрельбу из всех видов стрелкового оружия. Появилась и женщина-инструктор, которая несколько дней обучала ребят стрельбе из лука и арбалета. Затем для них провели инструктаж по изготовлению лука и стрел из подручных материалов. Никто не спрашивал, зачем это нужно, – лук в лесу можно использовать и для бесшумной охоты и для засады…
Эта разведшкола была особенной. Здесь собирали не обычных крепких восемнадцатилетних ребят, а мужиков, опытных спортсменов, в некоторых из них угадывались кадровые военные. Между собой общались без званий, обиходная форма была без знаков различия, приветствовали только инструкторов – «товарищ инструктор» и руководство школы.
Однажды, когда они клевали носом в классе, заучивая наизусть устав вермахта, инструктор тихо вышел, затворив за собой дверь. Через минуту в класс влетела граната. Следующий миг Иван запомнил на всю жизнь: большая часть класса осталась сидеть на своих местах, Николай с ревом нырнул под парту, кто-то застыл с открытым ртом и выпученными глазами, а сам Конкин обнаружил себя свернутым в калач в проходе между партами. Послышался тихий хлопок…
Все медленно поднимались из своих «убежищ». Лишь один человек продолжал лежать посреди комнаты. Наконец и он неспешно, как во сне, поднялся на ноги. На его груди виднелось черное пятно порохового нагара. У ног валялась граната, от которой еще вился слабый дымок. Ваня, как во сне, отметил, что виски молодого еще человека поседели.
Двери в класс были распахнуты настежь. Оттуда, из коридора, на них во все глаза глядело человек шесть – офицеры разведшколы. Мгновение растянулось, затем офицеры как по команде расступились и дали дорогу начальнику училища – коротко стриженому полковнику. Тот вошел, оглядел класс, подошел к стоящему у гранаты, заглянул ему в глаза и молча пожал руку, а затем также молча вышел…
– …Товарищи курсанты! – прервал наступившую тишину голос инструктора. – Продолжаем занятие!..
Постоянные тренировки изматывали, но были очень интересными. Для инструкторов понятие дня и ночи, казалось, отсутствовало. Не прошло и получаса от команды «отбой», а весь курс уже подняли и строем погнали куда-то. Ваня и Николай старались держаться вместе. Подошли к длинной приземистой одноэтажке, построились. Получили оружие – пистолеты-пулеметы и винтовки, боезапас. Вооружились. Не включая фар, с ревом двигателей на малых оборотах подъехали два грузовика-полуторки с открытым верхом, курсанты построились, но команды погружаться пока не было. Подъехал командирский джип.
– Товарищи офицеры! – командир говорил, не повышая голоса, но строй слышал каждое его слово в ночной тишине. – У нас появилась прекрасная возможность получить практику в работе разведки ночью. Есть сведения, что неподалеку отсюда, в лесном массиве, был высажен немецкий десант. Массив оцеплен, подходы к нему и дороги перекрыты Красной Армией. Но ночью военные не будут проводить прочесывания. Для нас это отличная возможность потренироваться и проявить себя. Пойдут только добровольцы! – командир оглядел строй. – Добровольцы – шаг вперед!
Строй дружно качнулся, все как один сделали шаг вперед. Как и положено, с левой. Командир кашлянул в кулак, его лицо оставалось непроницаемым.
– В лесу переговариваться только по необходимости, шепотом! – тон полковника стал по-деловому сухим. – Не курить! Прикрывать друг друга, работаем пятерками. По машинам!
*Николай любил русский лес с раннего детства. Он хорошо помнил свое первое знакомство с этой могучей стихией, иногда дружелюбной, иногда суровой, но всегда загадочной и недосказанной. Помнил, как мальчишкой лежал на мягкой шелковистой травке под деревьями, а солнце своими лучиками ласково гладило его по полузакрытым векам. Помнил вкус первой ягодки, сорванной им и раздавленной языком во рту.
Вот и сейчас, стоило ему присесть на колено у коренастой осины и прикрыть на мгновение глаза, как лесной дух ворвался в него. Он затаил дыхание и прислушался.
На пятерки они разбились моментально, в том же порядке, в каком и выгружались. Удальцов и Конкин оказались в одной пятерке вместе с тем самым парнем с седыми висками, который отличился с муляжом гранаты. Его поставили старшим.
– Зовут меня Олег, – он выслушал сбивчивые представления остальных. – Так, парни, не теряемся, держимся друг друга. Если кто отстанет – не орать, вернемся, заберем…
Инструкторы бегали по сбившимся в кружки пятеркам и шепотом раздавали последние указания:
– Задерживать всех без исключения, стараться брать живьем, враг может выглядеть как угодно!
Группы едва слышно досылали патроны в стволы, ставили автоматы на предохранители и ныряли в темную чащу. Стоящие группами красноармейцы устало провожали их взглядами…
…Небо на востоке посветлело, короткая летняя ночь уходила в безвозвратное прошлое. Жар прогонял ночную хмарь с небес, но неуютная чаща не спешила раскрывать свои тайны. Несколько часов разведчики провели в лесу, как оказалось, напрасно. Враг, если он и был сброшен с неба, коварно затаился в лесу, и теперь выявить его должна была войсковая операция – тщательное прочесывание местности с поисковыми собаками. Разведчики чувствовали горечь, как всегда, когда не удавалось выполнить какую-либо работу на высшем уровне.
После долгих поисков по лесу пятерка Удальцова и Конкина «оседлала» тропинку, проходившую вдоль речушки. Место было выбрано грамотно, но ни одна живая душа за всю ночь так и не прошла этой дорогой, удобной для выхода из леса.
Глаза разведчиков в нетерпении устремились на старшего – Олега, но тот демонстративно отвернулся и уставился вперед. Коля услышал, как Конкин едва слышно скрипнул зубами и вздохнул – с каждой секундой спать хотелось все больше и больше. Веки как будто смазали медом, и они едва разлеплялись, с каждым разом все неохотней и неохотней, и наконец Удальцова охватил мгновенный сон, столь сладостный и ненавистный часовым и дозорным.
Вновь ему приснился, нет, привиделся этот образ, тот самый, что видел он уже не раз. Сверкающая лестница в небо, начинавшаяся от самой земли, как будто манила его вверх, туда, где все спокойно и чисто, тихо и радостно…
В предрассветной лесной тиши звенящий скрип становился все сильней, грохотом врываясь в спящее сознание. Неожиданная дрожь, идущая из самого нутра, заставила его распахнуть глаза настежь. Тропинка была пуста, но это уже был не тот безмятежный лес, что всего несколько мгновений назад. Что-то неуловимо тревожное приближалось к застывшим на земле разведчикам. Остатки сна покинули разум Николая. Он обернулся и между листиками торчащей из земли крапивы разглядел горящие глаза Ивана.
Прошло всего несколько растянувшихся до бесконечности секунд, и на тропе показались две фигуры, между ними угадывались очертания странного предмета, в котором по мере приближения угадывались очертания велосипеда.