Зуб кобры

Она зажмурилась, обрадованно кивнула головой.

— Только это дело касается твоего отца.

— Отца? — Кунти удивленно посмотрела на меня. — Но он не плохой человек. Поверь, все, что ты мог подумать о нем, это лишь показное…

— Дело совсем не в этом, — перебил я ее, понимая, что, открывшись, теперь должен действовать решительно. — Твой отец занимается разработками секретного оружия нового поколения, способного уничтожить все человечество.

— Оружия?.. Мой отец?! — Кунти испуганно смотрела на меня.

— Ну, не совсем он… Этим занимаются ученые Сообщества, нанятые вашим правительством, а твой отец и его фирма выступают послушными исполнителями их воли, производя опытные образцы нового оружия. Пока пробные! Если дело дойдет до промышленного производства, то ваше правительство не остановится ни перед чем ради завоевания господства во Вселенной. Разразится катастрофа, равной которой не было ни в истории Земли, ни в вашей истории, ни в истории мира вообще. От этого оружия уже погибли три пилота Трудового Братства, но жертв может быть гораздо больше — миллиарды! Ты что-нибудь слышала о программе «Левиафан»? Нет?.. Так вот, это программа покорения других планет, разработанная вашим правительством, которая может обернуться самой страшной войной, и в нее будем втянуты не только мы, но и другие, еще не известные нам миры. Тогда вся наша Вселенная перевернется, вся Галактика полетит в тартарары… Если это произойдет, то твой отец будет стоять в ряду прямых виновников этой вселенской трагедии.

Кунти была в шоке. Я даже пожалел, что завел с ней этот разговор. Наверное, она считала своего отца порядочным человеком и совсем не догадывалась о его темных делах.

— Кунти! — Я слегка встряхнул ее за плечи.

— Нет, нет!.. Подожди… Не трогай меня сейчас.

Я видел, что внутри у нее происходит какая-то борьба. Наконец, она овладела собой. Решительно взглянула на меня.

— Что я должна сделать?

— Если я не ошибаюсь, у твоего отца должны быть документы, чертежи, расчеты — одним словом, техническая документация, характеризующая это оружие.

— У отца есть какие-то важные бумаги, — подумав, сказала Кунти. — Он хранит их в сейфе у себя в кабинете. Но почему ты думаешь, что среди них есть нужные тебе?

— Понимаешь, при всей своей подозрительности твой отец хотя бы один экземпляр этих документов должен держать при себе. А иначе, зачем ему столько охраны?

Я сжал пальцы девушки. Она опустила глаза.

— Я не могу взять их, Миран. Пойми, это выше моих сил!

Кунти замолчала, но потом, видимо что-то решив для себя, заговорила снова:

— Миран! Я могу помочь тебе получить их. Послушай меня, не перебивая! Послезавтра отец устраивает грандиозный прием по случаю своего дня рождения. На этом приеме будет много знатных гостей, компаньонов отца, а после начнется праздничный ужин и бал. Наверняка отец будет все время занят с гостями… По-моему, это самый подходящий момент, чтобы взять нужные тебе документы. Как ты считаешь? А я постараюсь достать код от сейфа и отключить сигнализацию.

Она снова замялась.

— Кунти! Ты замечательная девушка! — воскликнул я.

Она грустно улыбнулась мне.

— Я люблю тебя, Миран!

Ее неожиданное признание застало меня врасплох. Конечно, я заметил, что она проявляет ко мне интерес, но чтобы такое…

— Нет, ты не думай, я не требую от тебя взаимности… Я все понимаю. У тебя на Земле наверняка есть девушка… К тому же, ты так далек от меня в своем прекрасном, справедливом обществе. Я совсем, совсем чужая для тебя!..

— Кунти! — Я сжал ее локоть.

— Это правда! Не спорь со мной! Я же прекрасно все понимаю, хотя мне и очень жаль… Я мечтала быть твоим другом.

— Ты для меня сейчас лучший друг! И только ты можешь мне помочь!

Она недоверчиво покосилась на меня.

— Это правда, поверь! — заверил ее я.

Кунти быстро придвинулась ко мне и, зажмурившись, поцеловала меня в губы. Тут же отодвинулась и отвернулась к океану. Минуту я молчал, собираясь с мыслями. Потом спросил ее:

— Давно ты у повстанцев?

— Три года, — охотно ответила она. — Поначалу они не доверяли мне, как и ты. Думали, что я подослана полицией. Но постепенно убедились, что это не так. Поняли, что им выгодно иметь своего человека из богатой среды. Я брала у отца деньги для них, а ему говорила, что на подарки и всякую ерунду. На эти деньги мы покупали оружие, продовольствие, медикаменты. Ведь наших отрядов очень много, они разбросаны по всей планете. Чаще всего им приходится скрываться от полиции и секретной службы в лесах или в заброшенных горных поселках. Иногда взгляды их руководителей на борьбу не совсем совпадают, но мы всеми силами стремимся к объединению, чтобы нанести властям решающий удар. Великий вождь народа Квой Сен завещал нам это.

— А как вы поддерживаете связь между собой?

— По радио, конечно, хотя и с этим иногда тоже возникают проблемы. Последний раз наш отряд захватил большую партию микрораций с блокировкой от подслушивания. Их заказал мой отец для своей охраны. Я узнала об этом и сообщила товарищам. Они организовали нападение…

Я слушал ее очень внимательно. Кунти рассказывала непринужденно, с интересом, во всех подробностях, не утаивая даже мелочей. Когда она замолчала, я спросил:

— А твой отец, он знает об этом? Ты пробовала когда-нибудь затронуть с ним эту тему?

Кунти откинула назад волосы.

— Что ты?! — Она усмехнулась, словно удивляясь моей мысли. — Когда мне было восемнадцать лет, об этом и говорить было нечего, отца бы сразу хватил удар. А теперь… Ты не думай, он у меня хороший, но, боюсь, он не поймет меня или не захочет понять. Он всегда слишком усложняет мир… Для него это будет равносильно измене самому себе.

Я не почувствовал, как заснул. Казалось, я только прилег на постель, а сладкие волны сна уже понесли меня по причудливому лабиринту сновидений, в которых перемешались картины давно прошедшего и еще не наступившего настоящего. Я барахтался в этих волнах, когда чей-то настойчивый шепот добрался сквозь все преграды до моего сознания, заставив проснуться.

— Миран! Миран, проснись! Слышишь, Миран?

Сначала мне показалось, что этот таинственный шепот лишь продолжение сна, в котором я был далеко на Земле, в объятиях Тани, и что это она зовет меня, протягивая ко мне руки. Но потом мной овладела досада. Таня не могла звать меня чужим именем, значит, все происходило наяву.

— Миран! Миран, проснись! — повторял настойчивый голос.

Я неохотно открыл глаза; привстал на постели, прислушиваясь. В темноте кто-то сидел рядом. Я даже чувствовал его взволнованное дыхание. Но этого уже и вовсе не может быть!

— Кто здесь?

— Тише! — Чьи-то теплые пальцы прикрыли мои губы. — Это я, Кунти. Не пугайся.

— Кунти? Как ты оказалась здесь?

— Очень просто — вошла через дверь. Ты забыл запереть ее. — Она взяла меня за руку. — Миран!

— Постой, постой! Который сейчас час?

Я взглянул на светящийся циферблат часов: два часа ночи по земному времени.

— Сейчас же середина ночи!

— Ну и что? — беспечно ответила она.

— И ты сидишь здесь одна, в моем гостиничном номере?

— Да. Потому что мне нужно сказать тебе что-то очень важное.

— Ночью? Как ты вообще попала сюда?

— Не беспокойся, меня никто не видел. И не удивляйся. Ведь ты не верил мне? Разве не так?

Действительно, я ей не верил и именно поэтому не назвал своего настоящего имени.

— Помнишь, я говорила тебе о повстанцах? — продолжала она, еще больше понизив голос. — Я была с тобой откровенна, хотя я дала клятву. Но я рада, что не ошиблась в тебе. Миран…

— Мое настоящее имя — Влад.

Кунти дотронулась до меня в темноте. Кажется, она оценила, как это было рискованно сразу называть свое настоящее имя. Спросила шепотом:

— Ты недавно прилетел на Гивею?

— Недавно. — Я хорошо помнил наставления Громова, но сейчас совершенно не знал, как говорить с девушкой. — Ты хотела мне что-то рассказать?