Страница 17 из 66
- И это только одно из определений.
- Я тоже ценю тебя, - сказал он, подарив ей одну из тех улыбок, от которых
кровь быстрей бежала в венах. – За все минувшие века мне ни разу не встретилась
женщина, которой я мог бы показать свое истинное обличье. Выдавать себя за
другого – весьма непросто. И хотя нас против воли втянули в это, все же мы не
можем открыто себя явить. Большинство смертных не желает верить в
сверхъестественное, отрицает его. Особенно, если он живой и обитает среди них.
- И у меня тоже никогда не было выбора.
- Когда ты стала экстрасенсом? - Он наклонился к ней, интерес этого самца
пьянил. Когда Нико смотрел на нее, он действительно простосмотрел, и на уме у
него не было ничего иного. Никогда еще мужчины не оказывали Патрисии
подобного внимания, и это кружило голову.
- Мне было около восьми, когда узнала о своем даре, - сказала она. – До
этого я ощущала чье-либо присутствие на предметах, однако как-то не
задумывалась над этим. Однажды меня навестила бабушка и объяснила, что мой
талант встречается редко, поэтому распространяться о нем не стоит. И сей дар
нужно использовать мудро.
- Твоя бабушка тоже была экстрасенсом?
- До того дня я и не подозревала об этом. А когда вечером я рассказала
домашним о ее визите, они поглядели на меня с подозрением. Как оказалось, она
отдала богу душу за ночь до этого.
Брови Нико приподнялись.
- Интересно.
- Но меня это почему-то не испугало. Ей нужно было поговорить со мной, чтобы передать свои знания прежде, чем станет слишком поздно. Больше я с ней
не виделась. На самом-то деле даже если сильно захочу, не смогу вызывать
призраков или вести беседы с умершими. Я хороша только в чтении аур и
выяснении, что произошло в наполненных сильными эмоциями комнатах, или же
считывании вибраций в предметах мебели. Это пригодилось в торговле
старинными вещами.
- К которой ты привязана. - Нико улыбнулся, и ее сердце снова екнуло. –
Читаю это по твоим глазам.
- Я действительно наслаждаюсь работой, - как можно небрежнее
проговорила Патрисия. - Мне нравится возбуждение от хорошего аукциона; обожаю разыскивать для клиентов ранее неизвестные предметы, такие, как, например, остракон для миссис Пенуорт.
- Отчего ей понадобился именно он?
- До нее дошли слухи об остраконе Клеопатры. Заполучить его не вышло, и
она пожелала нечто похожее. Поэтому я перевернула вверх дном весь рынок.
Нико обвел пальцем ободок своей чашки.
- Если бы мы с Андреасом явились первыми, то ты, возможно, смогла бы
найти его для нас.
- Или, может, дион сделал бы все, чтобы я вообще не узнала об остраконе.
Тогда вы отправились бы к маклеру, и я никогда с тобой не повстречалась.
Нико заметил, как в ее взгляде смешалось смятение и боль.
- И я не завяз бы по уши во всем этом.
Она опустила свою руку на его, тёплую и сильную.
- Не знаю, какие женщины владели тобой в прошлом, но я не из тех, кто
рассекает жизнь мужчины, как раскаленный нож масло, и не оставляю после себя
шлейф из разбитых сердец. Я считаю, что у женщин, так поступающих, есть
проблемы с доверием. Или не хватает его.
- Или же они не страдали, - предположил Нико.
- Хочешь сказать, легче разорвать отношения прежде, чем они перерастут в
нечто большее? Кто знает. – Патрисия испустила вздох. - Но не думаю, что
прожить жизнь, не имея рядом родного человечка – так уж хорошо. Даже если
ради этого приходится помучиться.
В его темных глазах заплясали смешинки.
- Что? – возмутилась Патрисия.
- Я заметил, что большинство людей не могут выразить любовь словами.
Это проблема доверия и отношений. - Он отодвинул свой кофе и наклонился
вперед. - Все боятся глубокой, выворачивающей нутро, любви, заботы о ком-то, кроме себя. Любовь – чиста и проста. Не нужен никакой анализ, и нет
необходимости устраивать встречи с третьими лицами, с которым можно было бы
обсудить проблему. - Он приложил к груди кулак. - Это бесхитростная, простая
эмоция, и без нее мир давным-давно бы очерствел.
- О-о. - Патрисии понравилось то, как глаза его стали темнее и жарче. –
Никогда не слышала ничего подобного.
Нико поднял свой кофе, разрушая чары.
- Считай меня старомодным.
Патрисия считала его адски сексуальным. За все тридцать два года жизни у
нее были друзья, как мужского пола, так и женского, и она видела, что ее друзья
могут любить так же глубоко, как и подруги.
Однако ни разу она не слышала, чтобы мужчина мог объясниться в любви
столь же выразительно, как только что это сделал Нико. И тот факт, что человек, которого так долго вынуждали исполнять прихоти богини, не ожесточился, согревал ее.
Нико даже предположить не мог, что она отличается от прочих женщин, бывших у него прежде, просто-напросто не верил, что можно быть другой. Но
Патрисия вознамерилась доказать обратное. То, что она ощущает к Нико, выходит
за пределы сексуального интереса,.. хотя, надо признать, интерес этот тоже
немалый. И, невзирая на проклятие, Патрисия планировала доказать, что она не
легкомысленна. И пойдет на что угодно, лишь бы стереть ту тоску, которую видит
в глубине его глаз.
КОГДА они направились назад к квартире Патрисии, она наконец смогла
определиться с преподавателем – им оказался египтолог из Корнелла.
Прогуливаясь вдоль оживленных улиц Манхэттена, Нико просунул ее руку в свою, и она наслаждалась его силой и охватившем ее ощущением защищенности.
Сделав звонок и договорившись о встрече, Патрисия упаковала немного одежды, забрала кошек и заехала с Нико в клуб. Там они нашли потягивающего кофе
Андреаса, в футболке и джинсах и с взлохмаченной бело-черной шевелюрой. К
удивлению и ужасу Патрисии, он настоял на поездке в Итаку вместе с ними, и чуть
позже троица да плюс кошки катили во взятом напрокат автомобиле к северной
части города. Единственным египтологом, которого обнаружила Патрисия, оказалась доктор Ребекка Тримбл, преподававшая в Корнелле. На веб-сайт
университета говорилось, что Ребекка защитила докторскую степень в Чикагском
университете, приобрела огромный опыт во время раскопок, и выиграла
несколько призов на проведение исследований некоторых иероглифов, включая
грант, который финансировал ее настоящие проекты.
Патрисия запланировала за время поездки встретиться с доктором Тримбл, посвятить ночь осмотру антикварных магазинов, и на следующий день вернуться
домой. Она могла себе позволить оставить на магазин на некоторое время
закрытым; женщина иногда ездила по делам в длительные командировки.
Патрисия не удивилась, когда Нико вознамерился ее сопровождать, но зачем это
понадобилось Андреасу – непонятно.
Последний, захватив сумку-переноску для кошек, расположился на заднем
сидении, засунул в уши наушники и сомкнул веки. Кошки придвинулись к нему
поближе и заснули.
Простояв немного в пробке, Патрисия наконец сумела прорваться вперед и
направила авто к северной части города. Утренний воздух был свеж, и девушка
вдохнула прохладу. Патрисия выросла в центре Мичигана, где зимы были
мрачными, а весной и летом все обновлялось и оживлялось. Ей нравилось жить и
работать в Манхэттене, однако сельская местность всегда занимала в ее сердце
особое местечко.
Нико переводил взгляд с пейзажа на нее. Женщина чувствовала на себе
темный изучающий взор, который вызвал воспоминание о свернувшемся во сне
подле нее теплом теле. И каждое лицезрение осязалось горячим прикосновением.
Патрисия взглянула на заднее сидение и увидела Андреаса, глаза которого