Страница 81 из 87
– Пробирайтесь к катеру, а мы еще постреляем.
– Хорошо! – отвечает Дронов и обращается к нам: – Вперед! Катер не может ждать вечно.
Прошу Вонючку посмотреть, что у меня с плечом.
– Нормально! Просто царапина. Осколок ткань прорвал и кожу слегка. Хочешь, укол сделаю?
– Не надо, – отмахиваюсь я, не до того пока. Плечо саднит, но в остальном чувствую себя довольно сносно.
– Давайте! Давайте! – нервничает командир.
Мы выбираемся из здания с противоположной стороны, до катера совсем недалеко. Нам остается всего один бросок, и мы на месте. Надо преодолеть небольшой простреливаемый участок, и мы уйдем из зоны видимости чужаков.
– Пошли! – кричит Семецкий, и мы что есть духу снова бежим.
Сердце готово вырваться из груди, дышать нечем, легкие, кажется, наполнены горячим паром. И хотя резервная группа прикрывает нас огнем, чужаки палят немилосердно. Прямо передо мной взрывается снаряд. Сделай я лишний шаг, от меня бы ничего не осталось. Взрывная волна подхватывает меня и бросает наземь. Если бы не шлем, раскроил бы себе череп. Вонючка подскакивает ко мне и пытается поднять.
– Сам справлюсь! – ору ему. – Беги!
Перед глазами все плывет, руки-ноги целы, а это главное. Нам остается метров двадцать, когда совсем рядом раздается еще один взрыв. Камни и мелкая крошка летят во все стороны. Инстинктивно закрываю лицо рукой, несколько камней ударяют по шлему. В дыму ничего не видно, и я не сразу соображаю, куда бежать. Передо мной промелькивает запыленная фигура Брюннера. Узнаю Курта только по снайперской винтовке, перекинутой через плечо.
Мчусь за ним. Где остальные? Ни черта не видно. Дым постепенно рассеивается, и я отчетливо вижу лежащего лицом вниз Кузю. Рядом с ним опустился на колени Дронов.
– Что с ним?!
– Убит, – отрешенно произносит командир. – Хватайте мешок и вперед.
– Но…
– Бегом! – рявкает Дронов.
Кузя лежит, навалившись на тюк с белесым чужаком, а у самого спина похожа на решето. Он закрыл своим телом этого урода, чтобы мы смогли доставить «языка» профессору Левину. С силой вытягиваю мешок из-под нашего здоровяка. Вонючка подбегает, помогает мне. Вдвоем тянем тюк, чужак начинает потихоньку ворочаться в нем. Брюннер и Дрын страхуют нас.
– Оживает, падла! – сипит Вонючка.
– Не болтай! Тащи!
Пересекаем опасный участок, Дронов останавливается, дает нам минуту передохнуть и отдышаться, иначе мы все просто сдохнем. Командир стаскивает с себя шлем и со злостью отбрасывает его в сторону:
– Суки…
Резервная группа ведет тяжелый бой. Выстрелы и взрывы сливаются в единый сплошной гул. Парням там действительно несладко. Твари делают все, чтобы не позволить нам утащить главаря, не щадя себя, бросаются в бой.
– Все! – поднимается Дронов. – Давайте к катеру.
Перехватываем мешок поудобнее, чужак в нем продолжает ворочаться. Вонючка с силой бьет прикладом по мешку, и тварь затихает.
Быстро добираемся к месту, где стоит «Хамелеон». Панель двери открыта, и у лестницы стоит один из пилотов. Лицо у него растерянное, глаза выпучены.
– Грузимся и уходим! – кричит Дронов.
Мы с Вонючкой тащим мешок по трапу, как вдруг в одном месте ткань с треском расходится, и из прорехи высовывается белесое щупальце.
– Никак не уймется! – говорит Сашка и со всей дури снова ударяет его прикладом. Существо заходится визгом.
Забираемся в катер. Дронов оглядывает окрестности и последним заходит на борт. Мы втроем опускаемся на сиденья. Пилот, посмотрев на экран, говорит, что видит еще людей. Понимаю, что это наша резервная группа.
– Не ждем! – резко отвечает Дронов.
Ясно, что оставшиеся ребята должны дать нам возможность взлететь. Они тоже смертники. Но благодаря им мы сможем доставить белесого на базу, а уж Левин постарается прочистить ему мозги.
Пилот противится, ему не понять, что тут творится, но Дрын, взяв парня за грудки, рявкает ему в ухо:
– Взлет!
Шустрый этот летун, с гонором, но Дрына слушает, приказ выполняет. Из разговора Дронова с пилотом понимаю, что, оказывается, мы не успели к сроку, но летуны остались нас ждать. Если бы они поступили согласно правилам, мы бы остались внизу, и задание провалилось бы. Мысленно благодарю судьбу, что везет мне с пилотами.
«Хамелеон» плавно взлетает, а мы смотрим вниз на площадку. Из резервной группы осталось только пятеро бойцов. Чужаки их теснят, но парни отчаянно отстреливаются. Они не должны допустить, чтобы катер подбили. Один из чужаков все же успевает выпустить по нам ракету. «Хамелеон» сильно встряхивает, я крепко сжимаю подлокотники кресла.
Мы поднимаемся ввысь и происходящее внизу можем видеть теперь лишь на экране. Из пятерых остался один, старший резервной группы Юрий Семецкий. Еще какое-то время он защищается, но твари набрасываются на него. Я не могу на это смотреть и отворачиваюсь. По вздохам парней понимаю, что внизу все кончено. Нас ушло двадцать человек, а вернулось только четверо.
Брюннер закрыл лицо руками, а у Вонючки лицо совершенно белое, словно его обсыпали мукой. Он хватает ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
– Сашка! – первым спохватывается Дронов, и мы с Куртом тут же срываемся со своих мест. Укладываем бедолагу и пытаемся снять с него бронежилет. Вонючка смотрит на меня удивленно, словно не понимает, что происходит. Он пытается что-то сказать, но вместо слов из его горла идет кровавая пена. Сашка несколько раз судорожно дергается, резко замирает, и тут же тело его обмякает. Голова свешивается, на пол из застывшего рта стекает кровь. Он мертв. Но как?! Когда его ранили?! Ведь до самого катера все с ним было в порядке!
Переворачиваю тело и вижу большую глубокую рану в районе поясницы. Дронов стоит, держа в руке бесполезную уже аптечку. Бедный Сашка!
– Свиньи! – сквозь зубы выдавливает Брюннер, хватаясь за кобуру. Я вдруг понимаю, что намеревается сделать Курт. Злоба затмевает сейчас его разум. Быстро подскакиваю к нему и перехватываю оружие.
– Нет, – как можно спокойнее говорю ему.
– Пусти! – сквозь зубы шипит Брюннер.
– Брюннер, отставить! – резко командует Дронов, и Курт сразу приходит в себя, обмякает.
Я забираю его пистолет и указываю немцу на кресло:
– Садись.
Курт послушно опускается в кресло, и я застегиваю предохранительные ремни у него на груди, пускай поостынет. Не для того наши парни гибли, чтобы эту тварь сейчас прикончить. Белесый нужен невредимым. Впрочем, Курт и сам это уже понимает.
Дронов усаживается в кресло рядом с ним и жестом предлагает мне сделать то же самое. Наше задание еще не завершено. Да, мы проделали трудный путь, потеряв при этом шестнадцать отличных бойцов, и добрались до «Хамелеона». Семнадцатого солдата потеряли уже здесь. Но нам еще надо попасть на базу, и теперь все зависит от летчиков, от их умения.
Слышу встревоженный голос второго пилота. Гляжу на радар и невольно присвистываю. За нашим катером устремляются в погоню «крабы». Их около сотни! Мы были почти уверены, что за нами будет погоня, но не в таком же количестве! А пилоты вообще ничего не знали, и сидят, разинув рты.
– Они нас сейчас изжарят! – с ужасом восклицает пилот, которого Дронов в разговоре называл Егором.
Гляжу на армаду «крабов» и в ужасе содрогаюсь. Когда на базе планировали операцию по захвату белесого, Левин говорил, что чужаки наверняка будут пытаться нас каким-то образом посадить. Однако, если профессор прав, нам от этого не легче.
Только мы не знали, что Броуди для защиты нашего катера поднял в воздух все возможные резервы, и задача у них проста – отсечь преследование, ввязавшись в бой, и дать нам уйти.
Когда на горизонте появляются наши машины, летуны вздыхают с облегчением и заметно веселеют. Я же сижу, до боли сжимая кулаки. Мы потеряли своих друзей ради белесого уродца, а сейчас на верную смерть летят наши истребители и штурмовики. Сколько уже жизней забрал этот смрадный ублюдок, а мы до сих пор не знаем, окажется ли он нам полезен. Вдруг наши догадки ложные и профессор тоже ошибается на счет белесого? Нет, не хочу даже думать об этом… Сашка, Вальдер, Кузя, Семецкий…