Страница 80 из 87
– У кого есть дополнительные боеприпасы, раздать остающимся! – приказывает нам Дронов, доставая из рюкзака запасные магазины и батареи.
Теперь нам надо что есть мочи гнать по открытой местности до первого укрытия. Надеюсь, что вторая группа, вернее, оставшиеся пятеро парней смогут обеспечить нам должное прикрытие. Мы быстро прощаемся. Ребята прекрасно понимают, какая участь им уготована, но держатся стойко.
– Бего-ом! – орет Дронов. – Брюннер, Чагин! Прикрываете отход.
Мы что есть духу пускаемся в обратный путь. Впереди бежит Вонючка, готовый тут же открыть стрельбу по врагу. За его спиной Вальдер, а за ними силач Кузя с мешком на плече. Левой рукой он сжимает пистолет. Чуть сбоку от него держится Дронов, подстраховывая Кузю. Мы с Куртом замыкаем процессию, наша задача отсекать преследователей.
Из боковой улицы на нас выскакивают несколько тварей, но парни, занявшие оборону, быстро их приканчивают.
– Продолжайте движение, – раздается голос одного из них.
Жалко этих ребят, они готовы отдать жизни ради нашего спасения. Безымянные герои, сколько их сложило голову во время Великой Отечественной и сколько еще геройски погибнет здесь, в 2112-м.
– Спасибо! – говорит Дронов. – Удачи вам!
Что мы могли еще им сказать? Какие нужно подобрать слова, чтобы выразить свои чувства? Таких слов нет, и я, как никто другой, знаю это. К началу сорок третьего года я потерял практически всех друзей, большинство моих одноклассников тоже было убито еще в первые месяцы войны. Поначалу меня это выводило из равновесия. Каждую смерть я переживал, как свою собственную, мучился, давал себе страшные клятвы о мести. А потом в один момент очерствел. Хорошо помню, как это произошло.
Осенью сорок второго мы сидели в окопе с моим хорошим приятелем Колькой Смирновым. Ближе человека у меня на фронте не было. С этим парнем было легко в общении и спокойно в бою. Рядом с ним я знал, что в любой момент он прикроет мою спину и, не задумываясь, отдаст за меня свою жизнь. Если бы потребовалось, я сделал бы для него то же самое. Мы много беседовали и по-настоящему сдружились.
В тот день мы сидели в окопе, немцы вяло постреливали, на линии фронта было относительно спокойно. Осенние дожди размыли дороги, боеприпасы и продовольствие той и другой стороне поступали крайне нерегулярно. С голодухи и без патронов никому воевать не было охоты, и мы радовались некоторой передышке.
Бездействие расслабляет, вот и Колька высунулся из окопа. То ли он хотел посмотреть, что там поделывают фрицы, то ли кого-то позвать, не знаю. Он встал во весь рост, и я услышал резкий звук – дззенннь! Ни выстрела, ни свиста пули. Только мерзкое, тягучее «дззенннь». Колька свалился на дно окопа, в каске дырка от пули, лицо залито кровью. Гляжу на его остывающее тело, и только одна мысль в голове: «Колька Смирнов погиб». И все. Никаких переживаний, никаких заламываний рук. Простая констатация случившегося…
– Держать темп! – кричит Дронов.
Совсем рядом, судя по звукам, идет нешуточный бой. Парни изо всех сил стараются оттянуть на себя чужаков и дать нам прорваться. С боеприпасами у них все в порядке, имеется даже портативная ракетная установка. Я не сомневаюсь, что они устроили серьезную заварушку. Мы можем под шумок проскользнуть, надо только поднажать.
– Сзади! – кричит Брюннер, первым заметивший приближение чужаков. Эти твари теперь не осторожничают, они снова превратились в бешеных псов. Поняв, что мы умыкнули их главаря, они теперь не строят хитроумных планов и засад. Твари бросаются за нами в погоню, а мы должны их остановить или хотя бы сдержать натиск.
Резко поворачиваюсь, встаю на колено, вскидываю винтовку и снимаю троих. За этими тварями выбегают еще двое, но их укладывает Брюннер. Поднимаюсь и что есть сил бегу за группой.
Но чужаки не отстают. Нам остается только скрыться за развалинами, где можно перевести дух. Первыми через импровизированный бруствер перемахивают Вонючка с Вальдером. Они тут же занимают оборону, и отсекают появившихся чужаков. Мы залетаем следом и тоже открываем огонь.
– Проворные сволочи! – жалуется Вонючка.
Не поворачиваясь, кричу ему:
– Экономь патроны, бей короткими! Сколько тебя можно учить!
– Отвали, – огрызается он.
Нам удается остановить первую волну. Проверяем заряды и батареи. Пока у всех с этим нормально.
– Иванцов! – командует Дронов. – Ставь растяжки, и двигаем. Вальдер, Петров, хватайте тюк, подмените его.
Пока Кузя возится с растяжками, мы с Куртом его прикрываем. Остальные двигаются вперед. На секунду оглядываюсь – невысокому Сашке тяжело тащить объемистый тюк с белесым, и он скорее мешает Вальдеру, чем помогает.
– Готово! – басит Кузя и присоединяется к нам.
Дорога тут одна, и твари обязательно отведают нашего «гостинца». Но у нас есть другая проблема – узнать, удалось ли резервной группе втянуть в бой всех чужаков. Если твари разделятся и часть их встанет у нас на пути, нам может сильно не поздоровиться. Оказаться зажатыми с двух сторон совершенно не входит в наши планы.
Длинноногий Кузя быстро догоняет Вальдера с Вонючкой и отбирает у них тюк. Все правильно, у нас каждый ствол на счету, и Сашку лучше использовать в роли стрелка, а не носильщика.
Очередной мощный взрыв оповещает нас, что чужаки, преследующие нас, напоролись на растяжки. За первым следует второй, затем третий.
– Ты туда всю взрывчатку, что ли, поставил? – задыхаясь от бега, спрашиваю Кузю.
– Не! Трошки оставил, – у этого великана даже не сбилось дыхание.
– Ну, ты даешь!
Отзвуки стрельбы становятся все явственнее. Четверо парней, оставленных Дроновым сдерживать напор чужаков, тоже пока огрызаются. У нас есть шанс выбраться из этой передряги, если мы поднажмем.
Впереди раздается сильный взрыв, поднимается огромное облако пыли.
– Парни! – кричит Дронов. – Посмотрите на радары! Мы уже рядом!
– Не хватало еще, чтобы нас свои зацепили! – негодует Вонючка.
– Вы в зоне видимости, – слышится голос командира резервной группы. – Держитесь правее, мы вас прикрываем! Осторожнее, чужаки подтянули летучие танки!
– Чужаки снова на хвосте! – Брюннер смотрит на радар. – Их больше тридцати! Надо поднажать.
– Вторая группа, отзовитесь! – вызывает Дронов парней, но те не отвечают. Возможно, их уже смели.
Оборачиваюсь и вижу десятки зеленых панцирей, к которым примешиваются высокие фигуры черных чужаков.
– Бегите, – Вальдер останавливается. – Я задержу их.
– С ума сошел! – хватаю его за плечо. – Давай вперед!
– Нет, – настаивает он. – Вы должны добраться.
– Не дури! Нам нужен каждый боец!
Вальдер вырывается:
– Мое место здесь!
Умом понимаю, что бранденбуржец прав. Необходимо сдержать натиск врагов и дать возможность хоть кому-нибудь доставить на борт «Хамелеона» белесого. Дронов молчит, понимая, что если Вальдер сделал такой выбор, то с плеч командира снимается тяжелая задача приказывать остаться добровольцу.
– Удачи! – говорю Вальдеру и отдаю ему оставшуюся у меня гранату.
Немец кивает. Мы уходим, а Вальдер располагается среди обломков, раскладывает рядом запасные обоймы. Долго он не выстоит, каждому это ясно. Мы все понимаем, что он не вернется.
Бежим к месту, где прежде разделились. Парни из резервной группы ведут яростный бой с чужаками. В небе барражируют «крабы». Краем глаза замечаю окутанный дымом летучий танк. Значит, подбили!
– Сюда! К развалинам! – слышим голос командира резервной группы.
Быстро сориентировавшись на местности, забираем вправо. Видим, как из подъезда нам машет один из бойцов, и устремляемся туда.
Только успеваем влететь в подъезд, как за нашими спинами раздается взрыв. Чувствую острую боль в плече, но проверять, что у меня там, времени нет.
– Успели, слава богу! – выдыхает командир резервной группы, а затем спрашивает у Дронова: – Как остальные?
Дрын отрицательно качает головой. Все ясно, остальных можно не ждать.