Генму

Господин Торроф очень внимательно посмотрел на киборга.

— Вы уверены, что это на самом деле Делейт Лебэн, известный также как Мёртвая Голова, ликвидатор на службе Мастера Шакса, ныне покойный?

— Эм… — в душу Найта закралось сомнение. — Нуу… Да. Да, я уверен.

— Вынужден огорчить вас. Этот человек никогда не носил в себе ни грамма инородного металла и электроники, и биокарту он не вырезал, её у него попросту никогда не было. Как и у байкера с самкой. Что касается байкера, то его организм вообще представляет собой нечто невообразимое. Стопроцентная регенерация, абсолютный иммунитет, да и много такого, что навело меня на мысли о его… эм… искусственном происхождении. Люди такими не бывают.

— Вы хотите сказать, что он — химера? — Найт мрачнел с каждым словом кибербиолога.

— Да, именно это я и хочу сказать. Хотя, должен признаться, химера какого-то нового типа. Её геном всё-таки соответствует человеческому. Она не мешанина хромосом, она Homo Sapiens. Но с какими-то небывалыми физическими показателями… Боюсь, эти трое совсем не те, за кого себя выдают.

Найт нахмурился, сжав челюсти.

— Самочку можно сдать в Оазис, — продолжал медик. — А что делать с двумя мужчинами, решайте вы. Так как вы за них поручились, и они под вашим патронажем. Не беспокойтесь, все ошибаются. Этот парень действительно похож на Делейта Лебэна. Хм… Правда, на Делейта Лебэна, сделавшего пластическую операцию… Не думаю, что вы попадёте под трибунал за такую оплошность. Ну, обознались. С кем не бывает?

— Значит, это не Дэл, — прорычал Найт, словно не услышав больше никаких слов.

— Получается так. Кроме того, мальчику двадцать лет или около того, судя по данным диагностики состояния органов. Но никак не двадцать пять, как должно сейчас быть господину Лебэну. И… и у него никогда не было никаких пластических операций. Это его, так сказать, родное лицо.

Медик помолчал. И сказал жёстко и безапелляционно:

— Это не Делейт Лебэн.

Найт Ирон оскалил зубы и перебил его:

— Эвтанируйте обоих!

Господин Торроф едва заметно улыбнулся.

— Вы… хорошо подумали, господин Ирон?

— Да! То есть нет! То есть… Уф… — он глубоко вздохнул, одёргивая френч. — Нет, пожалуй, не надо. Мне этот забритый нужен живым. И байкер тоже пусть живёт. Я с интересом их расспрошу на темы разные…

— Как вам будет угодно, — кивнул кибербиолог. Потом он красноречиво указал взглядом на камеры наблюдения и проговорил полушёпотом:

— И… Эм… Постарайтесь сдерживаться, господин Ирон. Вы же не хотите вылететь с должности за недопустимую эмоциональность? Мне, право, было бы обидно.

Найт кивнул. О, да. Господину Торрофу было бы обидно лишиться столь удобного полигона для экспериментов.

Тем временем кибербиолог похлопал его по плечу и скрылся за хромированными дверями.

Найт же отправился в палату проведать своих странных найдёнышей, о которых сам толком ничего не знал, но которым кинулся помогать только из-за призрачного сходства молодого брюнета с погибшим два года назад Делейтом Лебэном. С тем Дэлом, которого он помнил по ледяному гроту на берегу Байкала…

Вечером он увёз всех троих из госпиталя, оставив господина Торрофа один на один с тысячей вопросов.

И вновь появился в операционной лишь спустя несколько месяцев. На сей раз в одиночестве и с обыкновенной заявкой на какой-то незначительный апгрейд.

Молчаливый анестезиолог с усталыми заплывшими глазами сделал ему несколько уколов разными препаратами, и по телу киборга медленно поползли вязкие, маслянистые волны неприятной, тяжёлой мутори. Затошнило. Хотя Найт соблюдал правила и не ел до операции.

Над ним склонилось лицо господина Торрофа, и его искусственный загар представился полусонному Найту каким-то чересчур ярким. В глазах кибербиолога, казалось, можно утонуть. Как в холодном, глубоком омуте. Страшно.

— Не волнуйся, мальчик, всё хорошо. Ты же мне веришь?

Найту показалось, что он кивнул, и сразу же растёкся мазутом по столу, по всей комнате, по всей вселенной, теряя себя.

— Приступим, — сказал господин Торроф, стоя над спящим киборгом и придвигая к себе пульт управления «лапой» хирургического робота. В его голосе не было и намёка на отеческие тёплые нотки, звучавшие всего минуту назад.

Найт уже перенёс несколько операций на новой службе и успел привыкнуть к тому, что в реабилитационный период оставался в одиночестве. Но господин Торроф почему-то взял за правило навещать его лично.

Он присаживался на край постели, хотя это было запрещено регламентом пребывания в госпитале, и расспрашивал Найта о его жизни. Найт хорошо переносил операции и шёл на поправку очень быстро, но отвечал скудно, как будто ему было тяжело разговаривать. Его немного пугало рвение кибербиолога. А может быть, его сердце всё ещё не было готово к чужому участию. Лучше, когда никого рядом. Только больничные стены и потолок. Или стены своей небольшой квартирки и на всю катушку — «новая» классика нового человечества. Никакого Вивальди.

Несложно было догадаться, что господином Торрофом движет не только забота об особом пациенте, но и банальное любопытство. Начав издалека, он постепенно добрался до интересующей его темы.

— И всё же, где вы нашли эту троицу? За всю свою практику не встречал ничего подобного, — спросил кибербиолог однажды, когда они с Найтом медленно прогуливались по коридору госпиталя.

— Летом нам поступило сообщение о свободно разгуливающей детородной самке, — ответил Найт. — Её охраняло двое нелегалов. Мой отряд должен был изловить самку и доставить в государственный Оазис. Но когда я увидел этого парня…

Найт надолго умолк.

— Вы играете в опасные игры, мой мальчик, — тихо проговорил господин Торроф, стараясь невнятно шевелить губами и поглядывая на камеры. — Вы понимаете, чем чревато укрывательство детородной самки, да ещё двух генетических преступников?

— Не беспокойтесь за меня, господин Торроф, — прохладным тоном ответил Найт. — Самку я сдал в Оазис, а двое парней живут теперь своей жизнью где-то на средних уровнях. Вы сами устанавливали им биокарты, так что теперь они вполне законопослушные граждане, не имеющие ко мне никакого отношения.

Найту стоило огромных усилий говорить ровным, бесстрастным тоном.

Господин Торроф не заметил этого и широко улыбнулся:

— Вот и славно. Надеюсь, вы не возитесь больше с этим дикарёнком.

Стабилизаторы работали в усиленном режиме. Внешне Найт выглядел абсолютно спокойным. Но внутри всё рвалось на части, а душа, казалось, прорастала ржавой колючей проволокой.

Этот юноша со сказочным именем Кай, пришедший из ниоткуда, рассказывающий небылицы о каких-то других планетах и мирах, об искривлении пространства и множественности вселенных, — этот юноша был для Найта Дэлом. И не только из-за внешнего сходства. Далеко, кстати, не полного. Незначительными погрешностями можно и пренебречь, как когда-то Найт пренебрёг ими в трёхмерном призраке. Призраки продолжают приходить. Теперь во плоти.

Безумная, волшебная история, Найт никогда бы не подумал, что такое может произойти с ним. Он считал, что изнутри весь выгорел дотла, но всё же смог полюбить. Пусть и не самого Кая, а того, кого видел в его чертах.

Найту ничего не стоило удержать юношу, даже перекроить его личность и внушить любые воспоминания. Но он отпустил Кая.

Ни о чём больше киборг не стал рассказывать господину Торрофу, для которого вся эта история — лишь «возня с дикарёнком».

— Подобные связи могут навредить репутации офицера «Шершней» и помешать в дальнейшей карьере, — продолжал господин Торроф. — Вы удивительно неосмотрительно относитесь к выбору знакомых. Чего стоит только фотосессия с этим скандалистом Раммом.

Найт молчал, глядя перед собой.

— Его последняя выставка просто аморальна, — сказал господин Торроф. — Это же надо такое придумать! Эстетика смерти. Куда вообще смотрит Комитет Репродукции? Этак он скоро начнёт покупать самок и препарировать их ради очередной фотосессии!