Страница 19 из 57
Маргарита покраснела:
— Вы хотите сказать, я плохо одеваюсь?
— Что ты, девочка, я бы не посмел. Просто я знаю, что ты отдаешь долг за квартиру, ведь так?
— Так. А откуда вы знаете?
— Угадай с трех раз, как говорит мой внук.
— Петр Аркадьевич, вы сегодня какой-то… непривычно веселый.
— Жизнь хороша, Савина! Ты думаешь, старики жизни не радуются?
— Ну какой же вы старик?.. Только все равно учтите, я буду бояться. Это слишком ответственно: банк!
— Надо когда-то начинать. Созвонитесь с их главбухом и с завтрашнего дня идите. Они обещали неплохо заплатить.
А в обед, когда они с сотрудниками слегка отметили сдачу баланса, Варвара не без ехидства сказала: — Чего это вы, Маргарита Петровна, такая смурная? Все у вас складывается блестяще: карьера пошла на взлет. Может, что в личной жизни не так?
— Петр Аркадьевич сказал, кто вместо меня остается? — ответила Маргарита вопросом на вопрос.
— Сказал. — Варя несколько смутилась, что для нее было не типично. — Я остаюсь «и.о. замглавбуха».
— Значит, и у тебя взлет карьеры?
— Временно. «И.о» и есть «и.о».
— Ох уж эти молодые! — вздохнула Лидия Семеновна, которая в бухгалтерии числилась как старший специалист. — Все-то им подавай на блюдечке с голубой каемочкой, да побыстрее.
О ее взлете небось никто не подумал. А ведь ей всего сорок лет!
— А что ждать, — огрызнулась Варвара, — жизнь-то проходит.
Но Маргарита в их перепалке не участвовала. Сегодня и вправду она была как бы не в себе. Все не могла отрешиться не то чтобы от грустных мыслей, а прямо-таки от черной меланхолии. Хотя, если разобраться, ничего страшного в ее жизни не произошло.
Никто ее не обидел, выходные дни она провела прекрасно. Рискнула и выиграла, как говорит реклама. Тогда что же это ее так корежит?
После работы домой идти не захотелось, и Маргарита поехала к родителям, а по дороге зашла к брату, который жил с женой и сыном Валеркой неподалеку.
Дверь в квартиру оказалась приоткрытой, так что Маргариту едва не охватило дурное предчувствие, но, войдя в коридор, она услышала громкий голос Славы.
— Каждый день я с «Кэффри»! — бодро пел брат, энергично беля потолок с высокой металлической стремянки. — Каждый день я с «Кэффри»!
— У тебя что, таракан в голове? — хмыкнула Маргарита, останавливаясь так, чтобы на нее не падали брызги побелки. — И почему дверь нараспашку?
— Это я Валерку в магазин послал, а он до звонка еще не достает. Ты представляешь, у меня в соседней комнате телевизор работает. Ну, там музыка или новости послушать, и каждые пятнадцать минут девка вот это самое поет. Заколебала!.. Поэт-сатирик Владимир Вишневский сказал: «Есть теледивы вправду милые — и мне любая по плечу. Но кто прокладки рекламирует — тех никогда не захочу». И я с ним солидарен… Кстати, а где ты была все выходные? Мы с предками тебе целое воскресенье звонили, а потом мать меня к тебе домой послала. Думали, может, у тебя что-то с телефоном.
— Да, понимаешь, я в оцепление попала. Была в гостях, а в том самом доме бандиты обменный пункт захватили…
— Далековато тебя в гости занесло, на другой конец города!
— Ты слышал об этом?
— Еще бы не слышать, весь город гудит. Это тебе не Москва.
— Да уж, ощущение не из приятных.
Маргарита хотела свернуть тему, но брат — она всегда считала, что ему надо было в следователи пойти, а не в энергетики, — продолжал вроде невзначай задавать вопросы:
— Ты на каком этаже была… в гостях?
— В гостях я была, в гостях! И нечего такие рожи корчить!
— Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав.
— На шестом.
— Понятно, значит, могла все и не видеть. Тебе сообщить подробности, или уже сама все знаешь?
— Ничего я не знаю. Когда мы проснулись… в общем, утром уже не было ни милиции, ни оцепления, а я торопилась на работу. У кого было узнавать? У старушек, что на лавочке сидят?
— Какая-то ты сегодня раздраженная. У тебя ничего не случилось? Может, зуб болит?
— Ничего я не раздраженная. И ничего у меня не болит. Просто сегодня сдала баланс…
— Просто! Тогда бы ты веселая была, а не злая… Не хочешь говорить, не говори. Может, когда успокоишься, поделишься с братом. Слушай, как все происходило.
Брат Славка уселся поудобнее на верхней ступеньке стремянки.
— Значит, одного из бандитов ребятишки подстрелили и вроде невзначай мимо окон, где второй бандит засел, его труп протащили. Мол, посмотри, чем твой беспредел может кончиться. Тот со страху в штаны и наложил… Короче, начали вести с ним переговоры, и что-то менты ему пообещали. Понятно, не миллион, не самолет, заправленный под завязку, но что именно — тайна за семью печатями, и тебе, как я понимаю, не очень-то это и интересно… Могла бы, кстати, мне позвонить, я бы тебя оттуда вытащил. Или ты с собой мобилу не взяла?
— Взяла. Но так получилось, что я уронила ее и разбила.
Голос у Маргариты дрогнул при воспоминании, как это случилось, но брат истолковал ее волнение по-своему:
— Ладно, не расстраивайся. Дам я тебе свой мобильник. Все равно собирался его поменять. Купишь себе другую sim-карту, и все дела. Надеюсь, три сотни у тебя для этого найдется?
— Найдется, — вздохнула Маргарита.
— Ладно, не вздыхай глубоко, не отдадим далеко… Чего тебе вздыхать-то? Квартиру купила. Теперь на машину собирай. Походи между делом на курсы вождения… Или ты все по Игорю тоскуешь?
— Вот еще! — фыркнула Маргарита. — Это ты нарочно, чтобы подразнить или рассмешить? Кстати, я иду к родителям.
— Догадываюсь. Скажи им, Слава обещал холодильник починить, так он не забыл. Завтра мастер придет.
— Никто, я уверена, и не подумал, будто ты можешь что-то забыть. Или пообещать и не сделать. Ты в нашем роду самый обязательный. И заботливый. Я всегда буду помнить, как ты платил за нашу с Игорем квартиру. Знаешь, одно время я даже мечтала: вот разбогатею и куплю тебе часы. Какие-нибудь дорогие, швейцарские…
— Больше тебе думать не о чем! — фыркнул Слава. — Я еще не настолько стар, чтобы самому о себе не позаботиться.
— Ты ужасно стар, тебе целых тридцать четыре года! Просто развалина…
— Но, не балуй, ишь, разговорилась! Гляди, слезу с лестницы…
— Я уже испугалась. Ладно, побегу. В отличие от тебя я маме уже месяц обещаю цветок пересадить, да все забываю.
— Вот сегодня и пересади. Знаешь, за работой дурное настроение проходит, по себе знаю. И насчет курсов вождения ты решай побыстрее. Лучше иди туда прямо завтра, не откладывай. Время быстро летит. Не заметишь, как на машину накопишь. А права уже вот они! Погоди. Мобильник на столике в коридоре лежит. Возьми его.
— Славка, он же дорогой!
— Бери, бери, а то не дай Бог опять в оцепление попадешь, а позвонить неоткуда будет.
— Типун тебе на язык!
Брат довольно захохотал и опять взялся за кисть.
— В общем, привет предкам, и иди, не мешай мне работать. Я и так, пока себя раскочегарил, полдня прошло. Называется, отгул взял…
— Что ж ты мастеров не позвал?
— Я и зову. На все другие работы. А белить я сам люблю. Считай, это мое хобби.
Родители Савины жили от квартиры брата всего за три минуты ходьбы.
Мама была дома, а отец еще не пришел с работы.
— Риточка, ты куда пропала, доченька? Я уж испереживалась вся. И Славика к тебе посылала. Может, думаю, заболела. Ключи свои ему давала. Нет, говорит, дома. Уехала куда-то. Что ж, думаю, не предупредила?
А в самом деле, почему Маргарита никому не рассказала о своем звонке Максиму и о том, как собиралась с ним знакомиться? Надо же, ведь шла и боялась, вдруг он окажется каким-нибудь извращенцем, но предупредить кого-то из родных или знакомых так и не решилась. Постеснялась, что спросят: «Зачем же ты, Риточка, идешь на встречу с человеком, которого не знаешь? Причем вовсе не собираешься гулять с ним под ручку по улицам города…»
Только чего теперь задним числом бояться? Повезло, и скажи спасибо.