Ад уже здесь

Васнецов взглянул на переводчика. Что он мог видеть, прячась за тем камнем? Джон и Томас уже были мертвы, когда только остальные спохватились. И ведь Лазар знал, что так, скорее всего, и будет, иначе не спрятался бы заблаговременно за камнем. Однако он рассказал какую-то приукрашенную историю и добавил им уважения Рэймена.

— Что у вас сейчас творится? — спросил Варяг.

— Гражданская война. Я бы сказал, что мы не знали ее со времен Авраама Линкольна, но это не так, конечно. Как только в одночасье не стало институтов власти после массированного ядерного удара, эта самая война началась. И вот она через столько лет докатилась до нашего Хоуп-Сити. Это скверно…

— Еще бы. Ну а каков теперь расклад?

— Дональд борется за власть без Линча. Соответственно, за свою единоличную власть. Или за власть совета, в котором будут лояльные ему люди вроде меня. Должен признаться, что Хорнет давно вынашивал такие планы. И конфликт имел место быть в латентной фазе. Но ваше появление стало тем недостающим звеном его плана, которого не хватало для воплощения.

— Здорово, — поморщился Яхонтов. — Так значит, мы спровоцировали у вас гражданскую войну? Он что, ждал нас?

— Я ведь не это сказал. Так обыграл ваше появление здесь Дональд. Ему нужен был удобный повод. Любой. Им оказались вы. Не вы виноваты в том, что сейчас происходит. Это логическое продолжение многолетнего политического противоборства. На данный момент обе группировки сильны. Сейчас они занимают разные районы убежищ города. Может случиться так, что Линч продержится до прихода сюда стражей. Тогда будет совсем плохо. Особенно вам.

— И это положит конец нашим надеждам на избавление от ХАРПа, — покачал головой Варяг.

— Совершенно верно, — ответил Рэймен.

— Ну а каков ваш план?

— На самом деле я не желаю потворствовать кровопролитию и ввязываться в начавшуюся гражданскую войну в городе. Это мерзко. Но может статься так, что мне и моим людям придется это сделать. Ведь если придут стражи, то в городе не должно быть их союзников. Иначе нам всем конец, кроме горстки приспешников Линча, которые связаны со стражами. Однако это наши, внутренние дела. А вот что касается ХАРПа… Обстановка очень сложная и медлить нельзя. Джон был готов сделать этот шаг в преисподнюю, который покончит с ХАРПом. Но Джон, к несчастью, мертв. А вы летчик. Я не знаю, что у вас на уме. Но хочу сказать, что другого выхода, кроме применения вашей бомбы на нашем самолете, не вижу. В сложившейся ситуации уже нет места терзаниям по поводу того, кто взорвет на территории Америки эту бомбу, русский или американец. Сейчас все будущее мира на волоске повисло.

— Если вы, дорогой Морган, пришли уговаривать меня сделать это, то напрасно. — Варяг улыбнулся. — Я уже и так понял, что, кроме меня, здесь некому пойти на такой шаг, и я готов поступить именно так. Я полечу на вашем самолете и взорву нашу бомбу.

Рэймен вздохнул и повесил голову.

— Я мог бы сказать, что рад такому вашему решению. Но едва ли это будет уместно. Вы же понимаете, чем это грозит?

— Конечно. — Яхонтов кивнул.

— И я скажу вам честно, — продолжал Морган. — Я не могу обещать вам славу и вечную память. Не могу обещать вам добрую память…

— Не для этого все, — махнул рукой Варяг. — Для того, чтобы у этих парней было будущее.

— А ты нас спросил, а?! — рявкнул Вячеслав.

— Да зачем мне у вас спрашивать? — Яхонтов усмехнулся. — Я и так знаю, что скажете. — Затем он повернулся снова к Моргану. — Послушайте, мистер Рэймен. У меня к вам одна лишь просьба.

— Да. Я слушаю вас.

— О парнях моих позаботьтесь. Хотя бы пока они здесь. Защитите их. Дайте им подлечиться и спокойно уйти. Им нелегкий путь домой предстоит.

— Я даю вам слово, что все, что лично от меня зависит для защиты их жизней, я сделаю. И если надо будет, то защищу их ценой своей жизни.

Варяг задумчиво покачал головой.

— Знаете, — сказал наконец он, — для меня большая честь встретить такого человека, как вы.

— Как и для меня честь быть вашим другом, — кивнул Морган, улыбнувшись.

— Ну что ж. Дело наше не терпит отлагательств. Мне надо отправиться за бомбой. Вы знаете, где нас ваши люди арестовали в первый раз? Какое расстояние отсюда до того места?

— Разумеется. Около двадцати миль, — ответил Рэймен.

— Около двадцати миль. — Яхонтов задумчиво почесал бороду. — Дайте мне снегоход и оружие.

— Конечно. Однако вынужден сказать, что сложно будет с сопровождением. В данной обстановке мне нужны люди на своих местах. И сейчас жесткая экономия горючего. Максимум могу выделить двух человек…

— Я один пойду, — категорично заявил Варяг.

— Ты чего? — нахмурился Николай.

— Тише, Коля, — поморщился Яхонтов.

— Вы уверены? — Рэймен с сомнением посмотрел на искателя.

— Конечно уверен. Двадцать миль — это не много для меня. Только верните мне мой передатчик.

— Хорошо. — Морган поднялся. — Я пойду отдам соответствующие распоряжения.

Он и Лазар удалились.

— Варяг, да ты совсем, я смотрю, рехнулся, — строго произнес Николай.

— Полегче, парень. — Яхонтов показал ему кулак.

— Погоди, но как это ты один пойдешь? Я с тобой иду.

— Нет, Коля. Пойду один. Быстрее будет.

— Да ты хоть понимаешь, как это опасно?

— Я в рейды на сотни километров ходил. В одиночные причем тоже. А двадцать миль — это легкая и короткая прогулка.

— Но это было там! В России! А тут совсем другой мир!

— Коля, у нас у всех один мир…

— Но почему я не могу с тобой пойти?

— Да потому что тебе со Славкой надо остаться. Он ранен и еще слаб. Тут черт знает что происходит у них. Ты хоть какое-то подспорье для него. Тем более с твоими-то способностями…

— Да с какими способностями?!

— Все, я сказал! — отрезал Варяг. Затем чуть мягче добавил: — Не дрейфь. Я мигом обернусь.

Васнецов удрученно вздохнул и повесил голову. Он был недоволен таким решением. Не говоря уже о том, что Варяг вызвался сам взорвать бомбу, и это было равносильно смертному приговору для него. Но как ни старался Николай придумать другое решение, ничего у него не получалось. Ничего, кроме подрыва ХАРПа ядерным зарядом, он сейчас не видел. А это означало смерть подрывника.

— Послушай, Варяг… Там, в луноходе, под сиденьем… Там плюшевый медведь… и дневник дяди… Привези их…

— Конечно. — Яхонтов улыбнулся и вздохнул. — Не вопрос.

Дверь приоткрылась, и показалось лицо Роберта.

— Варяг, пойдемте, — сказал он.

— Иду…

И Яхонтов вышел.

Николай поднялся со своей койки и стал медленно расхаживать по комнате.

— Чего мельтешишь. — Проворчал Сквернослов.

— Не знаю, Славик. Все как-то неправильно…

— Ты вообще в своей жизни много правильного видел? Черт подери… Ну неужели мы и Варяга теперь потеряем, а?

— Я не знаю… Мне никакие идеи в голову не идут…

— Вот в том-то и дело! Но это ведь не значит, что он там поджариться должен?

— Не значит… Но его не отговоришь… Ты же знаешь Варяга…

— Баран упрямый, — зло процедил Вячеслав. — Коля, ну сядь ты уже наконец! В глазах рябит!

Васнецов сел на койку, уронив голову на ладони и тяжело вздохнув.

Голова пульсировала от бесплодных попыток его разума найти альтернативное решение главной проблемы. Он улегся на звериную шкуру и прикрыл глаза ладонью. Вспомнилась гибель капитана Гуслякова. Космонавтов Андрея Макарова и Юры Алексеева. Людоеда… Он проматывал в голове стычку со снежным червем. Убийство дочерью отца. Самоубийство Юры. Отчаянный поступок Ильи. Неужели теперь и Варяг?..

Он и не заметил, как в своих размышлениях оказался в каком-то лесу и брел вдоль берега замерзшей реки. Лед почему-то был совсем свежий и невероятно скользкий. Идти приходилось по кромке, где был снег. Уже светало, и он услышал странный гул в небе. Поднял голову. В облака рвался огромный самолет… Самолет… Самолет?

— Пропади он пропадом, этот мир, если, спасая его, надо заплатить такую цену, — услышал Николай сквозь сон бормотания Сквернослова. — У нас никого не осталось, Коля, кроме Варяга. Тогда зачем нам этот мир и без него тоже?