Большая Сплетня

— Сколько всего куплено акций?

— Всего на два миллиона долларов, небольшими пакетами у разных продавцов — по триста, пятьсот, восемьсот тысяч, не больше. На одно лицо.

— Кто это лицо? Хорошо бы выяснить...

Молчу. Это поручение или...

— Можете идти, Лилеева!

Разворачиваюсь к двери, собираясь уходить.

— Кстати, Лида, вы не увлекаетесь шейпингом?

— Нет, — оглядываюсь ошеломленно.

Железная Леди серьезна, как никогда.

— В вашем возрасте многие девушки увлекаются шейпингом. Надо держать себя в форме, сейчас это модно. Впрочем, я пришлю вам абонемент. За счет фирмы.

— Спасибо, — вежливо благодарю я. И ошеломленно выкатываюсь в дверь.

Зачем мне шейпинг? Что это на Есенскую нашло?

В субботу чистила квартиру, мыла бабушку, наводила лоск. Не то чтобы я ждала, что он придет, но ведь... Короче, сама не знаю, зачем я это делала. По прочно укоренившейся многолетней привычке. Из тяги к самоистязанию. Из ненависти к себе. Из любви к нему.

Бабушка утвердительно заметила, увидев в моих руках тряпку:

— Когда Игорь придет, включишь мне телевизор погромче, я не буду вам мешать.

— Нет, бабушка, — произнесла я с наружной легкостью. — Он не придет. Он никогда больше не придет!

Бабушка помолчала, а потом заметила не к месту:

— Очень хочется пирога с клюквой... Сделаешь?

Его любимого пирога. Который я всегда готовила, когда...

— Клюквы нет, — жестко ответила я. Хотя в холодильнике еще стояла половина банки.

Но ведь она этого не знает. Она редко поднимается с постели — только чтобы добрести до туалета.

Вечером, когда пирог с клюквой уже поспевал в духовке, раздался звонок в дверь.

— Лида, открой! — закричала бабушка через всю комнату, через длинный кишкообразный коридор. Как будто это не она глухая, а я.

Но я застыла с прихватками в руках, не в силах пошевелиться.

Я никого не жду! Слышите, не жду!

— Лида, звонят!

Нетерпеливый звонок повторился.

Но ведь это наглость, так настырничать!

— Лида, он все равно знает, что ты дома! Он не уйдет!

— Это ты дома! — огрызнулась я. — А меня нет!

И пошла открывать.

Открыла. На половичке топтался юноша в желтой бейсболке и в такой же куртке. Лет семнадцати. С прыщиками на подбородке, не бритом примерно месяца два. Курьер.

— Лилеева здесь живет? — спросил он, сверившись с бумагой.

— Здесь.

— Распишитесь!

Расписалась. Закрыла дверь, вертя в руках яркий пластиковый прямоугольник.

«Клуб «Шейп» значилось на нем. Абонемент на еженедельное посещение. Занятия с тренером с девятнадцати до двадцати по пятницам. Дополнительно — сауна, солярий, массаж.

Швырнула прямоугольник на подзеркальный столик. Зачем он мне? Бесплатный сыр — он где бывает, если вспомнить? То-то же!

— Игорек, заходи! — прокричала бабушка, не услышав привычных шагов и традиционного поцелуйного шепота в дверях.

— Его нет, бабушка! — прокричала я. — Это не он.

Его нет. И больше не будет.

Презентованный мне абонемент можно было рассматривать как особый знак доверия, как премию. Как бонус. Как подкуп. Как подставу и засаду.

Впрочем, клуб «Шейп» располагался неподалеку от моего дома. Сходить, что ли, для пробы?

Сорок пять минут я прилежно выворачивала свои закостеневшие суставы, изображая козленка, воробушка, а также всех вместе и одновременно, пока не выдохлась окончательно.

— Для начала хватит, — великодушно заметила тренер, хорошенькая спортивная девица, видевшая сугубую важность в особом вывороте плеча и правильном задействовании мышц.

Разбито ковыляя, я поползла к своему шкафчику в раздевалке. Чтобы возле него наткнуться на знакомый железобетонный оскал.

— Здравствуйте, Лида, — произнесла Эльза Генриховна, которая, очевидно, только что пришла и теперь неторопливо облачалась в спортивную униформу.

Неужели Железная Леди тоже будет скакать козленочком под командирский речитатив придирчивой тренерши?

Время тренировки у нас, видимо, совпадает.

— Отныне мы с вами будем часто встречаться, — безапелляционно произнесла директриса. — Может быть, время для вас не совсем удобное, но мне так трудно выкроить даже час из своего плотного графика... Кстати, теперь вам не нужно приходить ко мне в кабинет, тем более что это может оказаться неудобным для вас...

— Ну... да, — промямлила я.

— Кстати, Лида, а откуда вы узнали про покупку акций «Стандард Ойл»? Да еще с такой точностью...

Я замялась. Требовательный взгляд не отпускал меня, не давал сбежать, отступить, спастись.

Вместо ответа я отперла шкафчик со своей одеждой, выудила сумку. Откопала в ее путаных бездонных недрах мятый исписанный листок.

Она все поняла с полувзгляда.

— Начальник аналитического отдела Ромшин? — пробормотала она. — Так я и думала... — Небрежным жестом вернула мне лист. — Ну что ж, держите меня в курсе, — произнесла, резиново скалясь, — когда появится свежая аналитическая информация.

И, не интересуясь моим согласием, не интересуясь тем, каким образом я добыла эти сведения и что думаю по данному поводу, принялась зашнуровывать кроссовки.

Разговор закончен, я больше не интересую ее.

А чего ты ждала, дурочка? Не знаю...

Витек позвонил мне первым. Интересно, откуда узнал телефон?

Может, номер остался у него со времен курсовой по мировой экономике? К тому же у нас превосходно работает справочная служба.

— Не могу до Ромшина дозвониться, — проговорил он делано легким тоном. — Не подскажешь его домашний телефон?

Продиктовала, собираясь после вежливого «пока» положить трубку.

— Все правильно, — удивился он. — А я звоню с утра. Тут наклевывается одно важное дельце, а он пропал... И сотовый не отвечает...

Дела? Какие еще дела?

— Какие еще дела? По «Стандарду», что ли? — спрашиваю скучным голосом.

— Ага! У нашего реестродержателя из-за пустячных нарушений накрылась лицензия, Игорек обещал подыскать другого регистратора...

Так я ему и поверила! Открой справочник, там регистраторов — пруд пруди!

— Ромшин так занят в последнее время, — протянула томно. — Сам понимаешь, ночные клубы, гольф, гонки на «БМВ», стритрейсинг. Развлечения золотой молодежи...

— Так это правда? — спрашивает он.

— Что? — притворяюсь тупенькой.

— Что он и Якушева... Они... Ну, короче...

— В принципе да...

Молчание на том конце провода — тяжелое завистливое молчание.

— У нее своя фирма, говорят?

Кто говорит?!

— Знаешь, о таких вещах не больно-то распространяются вслух... Вроде бы да... Но точно не знаю, а врать не хочу. Так что считай, что я ничего не говорила!

Но жертва уже заглотила наживку и теперь сама напяливалась на крючок, энергично шевеля своей упитанной тушкой.

— Слушай, я хотел бы напрямую связаться с Якушевой, без посредников... Можешь мне помочь?

Итак, друг отправился в обход друга. Наверное, речь зашла о крупной наживе. Простушке дано знать то, о чем никогда не дознается дама, и этим не грех воспользоваться, коль уж мне отведена роль простушки.

— Зачем тебе? — интересуюсь лениво. — Сам понимаешь, Леди Ди в нашей конторе нечто вроде небожительницы. Если я заявлю ей, что какой-то безвестный тип хочет с ней поболтать, она удивится такой наглости. А мне, знаешь ли, нет охоты нарываться... Лучше тебе действовать через Ромшина. Он с ней в постоянном контакте, не то что я.

Но Витек, почуяв личный интерес, вдруг стал на диво терпеливым и дипломатичным.

— Очень хорошо тебя понимаю, но никак не могу Игорю дозвониться. Поэтому лучше напрямую... чтоб наверняка... Ты могла бы сказать ей, что мой батя — председатель совета директоров и мне известно кое-что такое, на чем можно заработать. Это ее заинтересует.

— Ладно, попробую... А тебе правда что-то известно?

— Нет, но... Впрочем, да, конечно... Это не телефонный разговор. Может, встретимся в пятницу и я тебе все объясню?..