Леди и война

   ...какой-то нелогичный аргумент.

   - ...настолько страшная, - пальцы Малкольма вцепились в волосы и потянули, заставляя запрокинуть голову, - что его любовница может не ревновать.

   Любовница? Подумаешь. У всех мужчин есть любовницы. Так принято. И все жены терпят. Чем Меррон лучше других? Она же хотела равенства. Вот и оно.

   - Ты же знакома с леди Изольдой? Она красивая... утонченная...

   ...ну и что? Какое Меррон до этого дело?

   Обидно немного, но как-нибудь переживется, перетерпится.

   - И сейчас твой муж, который клялся защищать тебя, почему-то защищает ее...

   - Тогда, - Меррон сглотнула. - Тем более нет смысла писать письмо.

   Или опять ее бить. Красные капельки на листе - это почти узоры. А письмо... если им так хочется, то Меррон напишет. Как там положено обращаться? Тетя ведь учила писать красивые письма. Чтобы вежливость к собеседнику и все остальное. На вежливость Меррон пока хватит, а без остального как-нибудь обойдутся.

   Дорогой супруг...

   А дальше?

   ...мне очень жаль, что все так получилось, но я совершила ошибку и очень в ней раскаиваюсь.

   Не следовало связываться и с тобой тоже.

   Вообще уезжать из поместья.

   Там яблони, варенье и река. Рыбалка, когда тетушка уходит спать. Удочки старый Грифит прячет в сарае. И не ворчит, что приличные девицы по ночам не шастают... рыбу опять же принимает. Потрошит, солит и развешивает под крышей сарая. И рыба сохнет, пока не высыхает до каменной твердости, но тогда она - самая вкусная. И даже Бетти от нее не отказывается.

   Тетушка наверняка расстроится, когда Меррон не станет.

   Пожалуй, единственная и расстроится.

   Себя винить будет.

   А тетя единственная, кто и вправду ни в чем не виноват.

   Говорят, что если ты проявишь благоразумие и сделаешь то, что просят, меня отпустят. Но очень в этом сомневаюсь.

   Меррон потрогала языком разбитую губу.

   В целом все пока неплохо. Жива. Относительно цела. Пока еще здорова.

   ...а в ночное Бетти отпускала. Костры. Жареный хлеб с черной коркой - вечно Меррон пропускала момент готовности. Мясо. И страшные рассказы. Лошади. Луна.

   Там было счастье.

   Не ценила.

   Вряд ли мы когда-нибудь увидимся, и хотелось бы думать, что ты иногда будешь обо мне вспоминать. Передай тетушке, что я очень ее люблю.

   Целую нежно.

   Меррон.

   Она сыпанула на лист песка, и тот прилип к красным пятнам, Меррон дула-дула, сдувая, пока Малкольм не забрал лист. Пробежался взглядом по строкам и сказал:

   - Сойдет.

   Наградой за сотрудничество стал почти роскошный обед - хлеб, сыр, вода. Позже и одеяло принесли. Значит, пока Меррон нужна была живой.

   Хорошо. Есть время подумать.

   Все-таки ненависть изрядно бодрит.

   Смотрю на лорда-канцлера и прямо-таки нечеловеческий прилив сил ощущаю. Вот и тянет с милой улыбкой огреть по голове... вот хоть бы бронзовым львом-чернильницей.

   Или хотя бы гадость сказать.

   Но нет, сижу, улыбаюсь, жду, пока Кормак соизволит начать беседу. Это ведь он к Нашей Светлости стремился, а не наоборот. Кормак разглядывает меня, не трудясь скрыть презрение, хотя, полагаю, оно - часть задуманного представления. Не уверена, что этот человек способен испытывать искренние эмоции. Если когда-то и умел, то умение подрастерял в дворцовых играх.

   - Леди...

   - Ваша Светлость, - поправила я.

   - Ваша Светлость, - и поклона удостоилась, нарочито вежливого, церемонного. - Я рад, что с вами все в полном порядке.

   - Я тоже очень рада, что со мной все в полном порядке. Присаживайтесь.

   Отказываться он не стал, опустился в кресло и вытянул ноги, упираясь каблуками сапог в стол, точно грозя опрокинуть его на Нашу Светлость.

   А там и добить. Тем же бронзовым львом...

   Впрочем, Кормак, как и я, желания контролирует. Но молчаливое присутствие Сержанта благотворно сказывается на моих расшатанных нервах.

   - Могу я узнать, что случилось вчера? - Кормак проводит по краю стола пальцем. Проверяет качество уборки?

   - Стреляли.

   Я уже знаю, что стрелок скрылся, а винтовка осталась. И это оружие явно рождено в другом мире.

   - Кто стрелял?

   - Помилуйте, мормэр Кормак, откуда мне знать?

   Не верит, вернее дает мне понять, что не верит ни единому слову, но я не спешу возмущаться и требовать справедливости. Жду. Пусть скажет то, что собирается сказать.

   - Кайя Дохерти мертв?

   - Нет.

   Я знаю это совершенно точно.

   - Ваша Светлость, надеюсь, понимают, в сколь сложном положении оказались. Горожане волнуются. Слухи ходят самые... разнообразные.

   ...и полагаю, Кормак лично проследил за тем, чтобы шли они в нужном ему направлении. А ведь особых усилий прикладывать не придется. Благодаря стараниям Ингрид в Городе меня крепко недолюбливают. И охотно поверят в любую чушь.

   - Какие же?

   - Говорят, что... Ваша Светлость вступили в преступный сговор...

   ...конечно, чем мне еще заниматься, помимо преступных сговоров?

   - ...с целью избавиться от супруга... и захватить власть.

   О да, власти у меня ныне столько, что не знаешь, куда девать.

   - Вы и ваш... - выразительный взгляд в сторону Сержанта, - ваше доверенное лицо воспользовались состоянием Урфина Дохерти, внушив ему мысль о мести. Несчастный обезумел от горя...

   ...чему найдется немало свидетелей.

   - Доказательства?

   - То оружие, которое было найдено, явно родом не из нашего мира. А кто, кроме него, способен преодолеть разрыв...

   - Торговцы.

   Тот самый Хаот, который закупает нарвальи рога да и многие другие весьма нужные вещи, привнося вещи другие, тоже полезные, вроде отмычки. И пусть не убеждают меня, что сия торговля ведется исключительно с соблюдением всех норм закона.

   - Конечно, - соглашается Кормак. - Но зачем торговцам устраивать покушение?

   - А Урфину зачем? Скорее ему следовало бы убить вас...

   ...сразу и дышать стало бы легче, и мир обошелся бы без испытания на прочность.

   Смешок. Лорд-канцлер оценил мое чувство юмора.

   - Ваша Светлость, я не пытаюсь враждовать с вами...

   ...то есть все, что было до сего дня - действия мирные, но неверно истолкованные?

   - ...я понимаю, сколь много вы значите для Кайя. И я никоим образом не претендую на то, чтобы вмешиваться в вашу личную жизнь.

   По-моему, он влез в нее обеими ногами. Но Наша Светлость сдерживаются.

   - Однако политика - дело другое. Народ вас не принял. В Городе вот-вот вспыхнет восстание. В Замке вас, мягко говоря, недолюбливают. Вы не даете себе труда обратить внимание на нужды людей...

   ...забыл добавить "определенных". Пожалуй, это звучало бы ближе к правде. Нужды определенных людей. Действительно, Наша Светлость игнорировали самым бессовестным образом, и раскаяния не испытывают.

   - ...и люди выражают недовольство.

   - Люди вольны в выражении своих чувств. В том числе недовольства.

   - Возможен бунт...

   - Бунт будет подавлен, - спокойно заметил Сержант. - Гарнизон готов.

   - Уверены? Гарнизон - те же люди. И вряд ли они пойдут за вами.

   Кормак прав, но Сержант его правоту не признает. Более того, он спокойно пожертвует и Городом, и Замком, оставив за собой Кривую башню, которую хватит сил удержать до возвращения Кайя.

   Он вернется.

   Обязательно. Он не бросит нас здесь.

   - Но даже если гарнизон встанет на защиту Вашей Светлости, то прольется кровь... много крови... вы готовы это допустить?

   Гражданская война в пределах отдельно взятого города? Из-за меня?

   - И какой вы предлагаете вариант?

   Он не пришел бы без камня за пазухой. Разве подобный человек нарушит правила поведения, оставив хозяев без увесистого подарка? И сейчас Кормак откидывается в кресле, отпуская стол. Он складывает руки, словно в молитве, упираясь большими пальцами в подбородок. Растягивается рыхлая кожа на шее, собираются складки на щеках.