Страница 12 из 90
- Вот уж этого я не знаю!
- Но мы узнаем это.
- Да... узнаем, когда вестник...
Дядюшка Антифер выпил вторую рюмку коньяку, ту, которая так и не была выпита хозяином «Прекрасной Амелии».
- Твое здоровье! - сказал он.
- Твое! - ответил Жильдас Трегомен, чокаясь пустой рюмкой.
Пробило десять часов. И вдруг сильный удар молотка потряс входную дверь.
- А что, если это посланец с долготой? - вскричал возбужденный малуинец.
- О-о! - протянул Трегомен, не в силах подавить в себе чувство сомнения.
- А почему бы и нет? - закричал дядюшка Антифер, и его щеки побагровели.
- В самом деле!.. Почему бы и нет? - быстро согласился Трегомен. В голове у него даже завертелись слова приветствия для доброго вестника.
Вдруг внизу послышались радостные крики Нанон и Эногат, что никак не могло относиться к посланцу Камильк-паши.
- Это он... это он! - повторяли обе женщины.
- Он?.. Он?.. - произнес дядюшка Антифер и направился к лестнице.
Но в этот момент дверь комнаты отворилась.
- Добрый вечер, дядя, добрый вечер!
Это было сказано веселым и довольным голосом. В связи с предыдущим разговором эти слова крайне раздражили дядюшку.
«Он» оказался Жюэлем. Он приехал! Он не опоздал на поезд из Нанта! Он не провалился на экзамене! Поэтому он повторял:
- Получил, дядюшка, получил!
- Получил! - повторяли за ним пожилая женщина и молодая девушка.
- Получил?.. Что?.. - спросил дядюшка Антифер.
- Получил звание капитана дальнего плавания!
И так как дядя не раскрыл ему объятий, то он попал в объятия Жильдаса Трегомена, который так прижал его к груди, что у молодого человека перехватило дыхание.
- Вы его задушите, Жильдас! - вступилась Нанон.
- Да я его только чуть-чуть прижал! - улыбаясь, ответил бывший хозяин «Прекрасной Амелии».
Между тем Жюэль, с трудом переведя дух, пришел в себя и обратился к дядюшке Антиферу, нервно шагавшему по комнате:
- Когда же свадьба, дядя?
- Какая свадьба?
- Моя свадьба с моей любимой Эногат, - ответил Жюэль. - Разве это не было решено?
- Да, решено, - подтвердила Нанон.
- Если только Эногат не раздумала выйти за меня с тех пор, как я стал капитаном дальнего плавания...
- О, Жюэль! - ответила девушка, протягивая ему руку, в которой, как уверяет добряк Трегомен, лежало ее сердце.
Дядюшка Антифер не ответил; казалось, он все еще старался определить направление ветра.
- Итак, дядя? - настаивал молодой человек. И он остановился перед ним, высокий, красивый, с сияющими от счастья глазами.
- Дядя, - продолжал он, - ведь вы же мне сами сказали: свадьба будет назначена, когда ты выдержишь экзамен и вернешься.
- Да, и мне кажется, старина, что ты так сказал, - осмелился подать голос Трегомен.
- И вот... я выдержал экзамен, - повторил Жюэль, - и вернулся... и, если, дядя, вы ничего не имеете против, мы устроим свадьбу в первых числах апреля.
Пьер-Серван-Мало даже подпрыгнул.
- Через восемь недель?.. Почему не через восемь дней... восемь часов, восемь минут?
- О! Если бы это было возможно! Я бы не протестовал!
- Но нельзя же так скоро, - возразила Нанон, - нужно многое приготовить, купить...
- А еще я должен успеть заказать новый костюм, - сказал будущий шафер, Жильдас Трегомен.
- Итак... пятого апреля? - спросил Жюэль.
- Ну что ж... пожалуй... - сказал дядюшка Антифер, чувствуя себя сбитым со всех позиций.
- Ах, дядюшка милый! - воскликнула молодая девушка, бросаясь ему на шею.
- Дорогой дядя! - вскричал молодой человек. И так как он обнимал дядю с одной стороны, а Эногат - с другой, то возможно, что их лица столкнулись...
- Решено, - заговорил дядя, - пятого апреля... но только с одним условием...
- Никаких условий!
- Условие? - вскричал Жильдас Трегомен, испугавшись, что его друг выдумал какую-нибудь новую хитрость.
- Да, условие...
- Какое, дядя? - спросил Жюэль, начиная хмуриться.
- Если я не получу до тех пор моей долготы... Все вздохнули с облегчением.
- Да!.. Да!.. - закричали они разом.
Действительно, было бы жестоко отказать в этом дядюшке Антиферу.
Да притом разве можно было предположить, что посланец Камильк-паши, которого ожидали в продолжение двадцати лет, появится именно перед днем свадьбы Жюэля и Эногат?
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой Во с ток потерпел неудачу при первой же схватке с Западом
Прошла неделя. Вестник не давал о себе знать. Жильдас Трегомен уверял, что его меньше бы удивило появление с небес Ильи-пророка. Но в присутствии дядюшки Антифера он воздерживался высказывать свое мнение даже и в библейской форме.
Что касается Эногат и Жюэля, то молодые люди меньше всего думали о мифическом посланце Камильк-паши, и, раз ничто другое не могло расстроить или задержать предстоящую свадьбу, они занимались приготовлениями к отплытию в ту чудесную страну, в которую им так легко было попасть без всякой географической карты. И они были вполне уверены, что это произойдет в назначенный день - 5 апреля.
Ну, а дядюшка Антифер? Он стал еще угрюмее, еще нелюдимее, чем прежде. Каждый новый день приближал дату брачной церемонии на двадцать четыре часа! Еще несколько недель - и жених с невестой будут связаны нерасторжимыми узами. Хорош результат, нечего сказать! Ведь в глубине души дядюшка мечтал совсем о другом - о блестящих партиях для племянника и племянницы, после того как он разбогатеет. И если он придавал такое большое значение этим неуловимым, но бесспорно принадлежащим ему миллионам, то вовсе не для того, чтобы самому ими воспользоваться: купаться в роскоши, жить во дворцах, ездить в каретах, есть на золотых блюдах, носить бриллиантовые запонки в накрахмаленной манишке... О господи, нет! Он просто хотел женить Жюэля на принцессе, а Эногат выдать замуж за принца. Ничего тут не поделаешь! Это был его конек, его мания!
Сокровенные мечты Антифера могли теперь развеяться как дым, если посланец Камильк-паши вовремя не сообщит необходимые цифры в дополнение к тем, которые уже были известны. Тайник богатого египтянина в конце концов откроется и зарытые в нем сокровища попадут в денежный ящик дядюшки Антифера, но - увы! - будет уже слишком поздно!
Старый моряк пребывал в состоянии страшной ярости. Ему не сиделось дома. Правда, близким было куда легче в его отсутствие. Он показывался на глаза только в часы трапез, когда молча поглощал двойные порции. Добряк Трегомен при всяком удобном случае давал возможность дядюшке Антиферу сорвать на нем накопившийся гнев, надеясь, что его друг хоть как-то облегчит этим свою душу, но тот неизменно посылал его ко всем чертям. Родные стали бояться, как бы дядюшка не заболел.
Его единственным каждодневным занятием стало ходить на вокзал к прибытию поездов и на набережную Силлон - встречать пассажирские пароходы. Он шагал взад и вперед то по платформе, то по пристани, высматривая в толпе приезжих какую-нибудь экзотическую фигуру, какого-нибудь чужеземца, могущего сойти за вестника Камильк-паши. Вернее всего, это будет египтянин, а может быть, и армянин... Но так или иначе - человек восточного типа, выделяющийся необычной внешностью, костюмом или акцентом; он обратится к комиссионеру, спросит у него адрес Пьера-Сервана-Мало Антифера... Нет! Не было никого, никого, кто хотя бы отдаленно походил на такого человека... Бретонцев, нормандцев, даже англичан и норвежцев хоть отбавляй, но путешественника с Ближнего Востока, мальтийца или левантийца, не было и в помине.
9 февраля после завтрака, за которым он разжимал губы только для еды и питья, дядюшка Антифер отправился в свой обычный поход, напоминая Диогена[64], вышедшего на поиски человека. И если у дядюшки, в отличие от великого древнего философа, не было с собой зажженного, несмотря на ясный день, фонаря, то зато он обладал парой хороших зорких глаз, способных издали распознать человека, которого он ожидал с таким нетерпением!