Маг

Правда, по вечерам, три-четыре раза в неделю я занимался теорией магии. Вы, конечно, плохо себе представляете, что это такое? Это, во-первых, языки. Египетский, халдейский, атлантский, шумерский, древнеславянский и некоторые другие. Самый современный из них – старофранцузский, но и на нем можно вполне сломать свой артикуляционный аппарат. Нет, если вы решили, что я умею теперь говорить на всех этих языках, вы глубоко заблуждаетесь, говорить на них сегодня не может практически никто. Я изучал фонетику, звукопроизношение, если можно так сказать.

Поверьте мне на слово, что далеко не случайно сказано: «В начале было Слово». С помощью правильно составленного фонетического ряда, что, собственно говоря, и есть Слово, можно сотворить практически что угодно. Вся-то задача состоит в том, чтобы этот ряд правильно составить. И произнести. Правильно! Иначе последствия могут быть самыми неожиданными. Большинство из ребят, с которыми я познакомился на полигоне, глубоко уверены, что большое Калифорнийское землетрясение в начале века произошло из-за того, что один чудак в Мариуполе решил изготовить себе волшебный горшок, ну, тот, в котором каша никогда не кончается. Кто его научил произносить это заклинание, неизвестно, а о последствиях я уже сказал. Видимо, паренек попытался прошептать пару слов на арамейском, но при этом произношение имел с ярко выраженным украинским акцентом.

Еще я изучал теорию стихий – огня, воды, земли и воздуха, теорию живого и неживого, теорию жеста, теорию атаки и обороны, теорию трансформаций, теорию игр… Я думаю, все перечислять и не стоит. Если бы учитель не растягивал мое время, вряд ли я когда-нибудь все это успел. А так, бывало, выйдешь от Антипа, язык двигаться отказывается, потому что забыл русские звуки – как «а» произносится не помнишь, голова гудит, есть хочется, словно полный рабочий день за спиной, а по часам на все занятие всего минут двадцать ушло. И на свидание вполне успеваешь. Правда, сам Антип приписывает мои относительные успехи не столько времени, которое я проводил за занятиями, сколько моему таланту, или, как он сам говорит, дару, которым меня одарила моя бабушка.

Все практические занятия ученики чародеев проходят на полигоне, или, как его по-другому называют, в учебном лагере. Полигон этот находится в таком месте, которое полностью поглощает магические уродства. То есть даже если кто-то специально захочет в этом месте сотворить что-то уродливое, неестественное, у него ничего не выйдет. Зато истинная магия расцветает там пышным цветом, сразу видно, что заклинание сработало. Кроме того, там в округе очень редко бывают посторонние люди, а местные не задают никаких вопросов, если, собирая орехи или ягоды, натыкаются в тайге на странных всадников (вы не поверите – на ком и на чем только мне не приходилось ездить!) или на двух, трех, четырех молодых ребят, пытающихся убить друг друга с помощью самых разнообразных предметов.

Местные жители, видимо, уже привыкли к этому странному соседству. Ну раньше здесь солидные люди разного пола и возраста проводили время в пьянках, гулянках и заплывах, а теперь элитный пансионат «Серебристый омуль» заполонили странные, совершенно трезвые, молодые люди, занимающиеся различными, порой достаточно шумными и необычными, а порой опасными видами спорта.

Год назад я наконец уговорил свою любимую девушку выйти за меня замуж. Любовь Алексеевна – Людмилина мама, категорически возражала против нашего брака, пока Людмилка не окончила учебу. Мне почему-то кажется, что моя теща, пока мы с ее дочерью встречались, да и первое время после нашей свадьбы, все ожидала, когда же я скончаюсь в жутких корчах. И не потому, что я ей не нравился. Нет. После того как я, вернувшись из ЗАГСа, назвал ее мамой, она смотрела на меня с такой нежностью и состраданием, словно я был ее единственным сыном. Но несчастья со мной она все-таки ожидала. Окончательно поверила она в то, что их родовое проклятие закончилось, только тогда, когда у нас родился сын. Внук стал для этой замечательной женщины знаком начала новой счастливой жизни. И для меня рождение Володьки вообще было событием эпохальным. Сами понимаете – появилась возможность передать мой дар внучке (ха!), удвоив его!

Так что жизнь моя бурлила, но при этом текла достаточно плавно. Я уже в третий раз смотался на полигон сдавать очередной зачет, на этот раз – по зачаровыванию предметов. Пришлось попотеть – изготовлением какой-нибудь обычной и всем надоевшей скатерти-самобранки у нас не отделаешься, необходимо показать выдумку и сообразительность. И, кроме того, практическую применимость.

Вот Славка Егоров, будущий боевой маг, сотворил чашку без дна. И жидкость любая в ней держится, даже не убывает, и по желанию содержимое может горьким, может сладким быть. Ну и что?! Дедок один, внешний консультант из Зимбабве, пристал: «А зачем эта чашка нужна? А почему дна нет?» Попробуй обоснуй! Я Славке говорил: сделай танк-кладенец. Башню повернул – улица, пулемет наклонил – переулочек… – а он все: «Тривиально, тривиально…» Может быть, и тривиально, зато объемно и впечатляюще, а главное – в русле специализации. В общем, Славка защитил свою чашку только после того, как она укусила этого консультанта за палец, то есть проявила боевые качества.

Конечно, мне, с одной стороны, легче – общая магия она и есть общая магия. Я корешок рябиновый наговорил так, что он свойства женьшеня получил и отрезанная часть у него за двадцать минут отрастает, и все, и никаких вопросов, и зачет в кармане.

И вот человек возвращается после четырехмесячного отсутствия, жена его целых четыре дня не видела, спать легли поздно – рассказов-то сколько, да заснули, естественно, не сразу, а тут ни свет ни заря – телефон. Ну кому понравится.

В общем, поднялся я только тогда, когда Людмила сквозь сон промурлыкала:

– Илюшенька, звонят… Ни мне, ни Володьке в это время звонить не могут, так что это наверняка тебя…

– Намек понял.

Я встал с постели и побрел в сторону телефонного аппарата.

2. Похищение

У вас есть друг? Нет, не товарищ, с которым можно посидеть за столом и поговорить о том о сем, не знакомый, у которого можно перехватить до зарплаты или организовать совместное посещение ресторана. Нет! У вас есть друг, ради которого вы бросились бы на амбразуру?… Нет? Тогда вы меня вряд ли поймете…

Не успел я пробормотать в трубку сонное «Да», как в ответ раздался хриплый и какой-то больной голос Юрки Воронина:

– Илюха, как хорошо, что ты дома. У меня беда, Данила пропал!

– Как это – Данила пропал? – Сон с меня слетел мгновенно. – Когда пропал? Ты в милицию звонил? Что Светка делает?

– И со Светкой что-то странное. Сидит, молчит, только глазами как кукла лупает. Я думал, это у нее из-за Данилы, попробовал ей успокоительное дать, так она мне по руке заехала и опять в свой ступор впала. Слушай, приезжай, я совершенно не знаю, что делать…

В голосе у обычно невозмутимого Юрки явственно звучала паника. Да и мне самому стало весьма тревожно. Данила для меня был не тем человеком, которому позволено было просто так пропасть из моей жизни.

– Ничего не делай, я буду минут через тридцать. – Я бросил трубку на рычаг и отправился в спальню. Там, не включая света, я начал быстро одеваться.

– Что случилось? – Голос Людмилы был напрочь лишен сна. Моя половина очень остро чувствует, когда у меня происходит какая-то неприятность.

– Знаешь, я сам ничего не понял… – постарался я ее успокоить. – Звонил Воронин – несет какой-то бред. Говорит, Данила пропал, и со Светкой ерунда какая-то. Поеду посмотрю.

– Я с тобой. – Она приподняла голову от подушки. – Сейчас маму разбужу, позавтракаем – и поедем…

– Никого не надо будить. – Я положил ей руки на голые плечи и мягко толкнул назад в постель. – Я быстренько смотаюсь к Юрке, посмотрю и, если понадобится, позвоню тебе. Тогда ты приедешь.

Она немного подумала и согласилась.