Магия Изендера

Выпалив это, я немедленно достал магическое Бриллиантовое перо и сунул ей под нос, то есть под клюв. Птица озадаченно клацнула клювом и спросила меня глубоким грудным голосом:

— А ты сможешь сделать это быстро, маг, чтобы я не истекла кровью. Пойми меня правильно, Золотое перо это действительно моё проклятье. Оно ослабляет меня и к тому же лишило многих магических способностей. Я рада от него избавиться, но всё же не могу рисковать. Хотя я и не Верховная Хранительница Изендера, от меня зависит жизнь остальных Хранителей и что самое главное, жизнь Верховного Хранителя. Пока жива я, он неуязвим, а бессмертны мы все.

Хотя я и не был уверен в этом на все сто процентов, делать было нечего. Улыбнувшись, я сказал как можно более спокойным голосом:

— Доверься мне, Повелительница неба, я хороший маг-целитель.

Птица кивнула и задумчиво сказала:

— Я знала, что этот день обязательно наступит, маг, но сначала ты должен спуститься и убить тех змей, которые поедают птенцов. Пока они живы, я не смогу замереть неподвижно.

По всей видимости мой путь на вершину этой горы всё же кто-то направлял, раз я добрался до змеиной расщелины. Широко заулыбавшись, я брякнул радостным голосом:

— Уже сделано, Повелительница, всё девять тварей уже не только мертвы, но и сожжены мною дотла.

— Ты предусмотрителен, маг, — облегчённо вздохнула птица, — но меня интересует вот что. Как ты намерен поступить с Посохом и каким образом намереваешься добыть ещё четыре магических артефакта. Три, как я понимаю, уже у тебя есть?

— Четыре, — ответил я и показал птице магический амулет, найденный в голове Морской хозяйки, — а Большой магический посох мне понадобится только для того, чтобы слегка прибраться на Изендере и сделать так, чтобы сирены могли оборачиваться людьми по своему желанию в любую секунду. Превращать его в Посох власти я не стану ни при каких условиях, как и не стану тиражировать этот магический инструмент. После того, как я сделаю всё, чтобы люди жили на Изендере без границ и к тому же этот мир соединился с Землёй, моим родным миром многими тысячами порталов прохода, я либо спрячу Посох в таком месте, где его никто не найдёт, либо вообще разберу на части. Полагаю, что уничтожить его невозможно.

Повелительница неба легко выпрыгнула из гнезда, спланировала на площадку и пристально посмотрела на меня. Хотя я и боялся ударить в грязь лицом, а точнее вмазаться физиономией в отполированный ветром базальт, всё же решительно взмыл в воздух и плавно опустился рядом с ней. Птица кивнула. Когда она стояла на своих перепончатых лапах, то была выше меня чуть ли не в три раза, но я её почему-то совершенно не боялся. Она легла на живот и, словно вжалась в камень, отчего стала более, чем вдвое ниже. Скосив на меня глаз и слегка наклонив голову, птица сказала:

— С Всевидящим оком, маг, ты легко сделаешь то, о чём ты говоришь. Вопрос только в том, подчиняется ли оно тебе?

Внимательно рассматривая своё Всевидящее око, я увидел, что внизу часть его обечайки можно отщёлкнуть так, что она превратится в своеобразное седло очков с одной единственной линзой. Так я и сделал, после чего нацепил седло на нос, забросил цепочку за ухо и посмотрел на мир через слегка зеленоватый изумруд. Мир Изендера тут же переменился и я стал видеть его магию. Посмотрев на Повелительницу неба, я на несколько мгновений сумел заглянуть внутрь её магической сущности и даже узнал, что её зовут Ирэйя. Вот теперь я видел, как именно магическое Золотое перо соединено с ней и что нужно сделать, чтобы безболезненно извлечь его. Достав медицинский бостон, я кивнул и, показывая птице Бриллиантовое перо, сказал:

— Ирэйя, если ты просто почувствуешь боль, так как умереть я тебе точно не дам, можешь смело откусить мне голову, так как таким криворуким магом не место в Изендере.

Повелительница неба облегчённо вздохнула:

— Вот теперь я вижу, маг, что могу довериться тебе.

Ирэйя низко опустила шею и задрала голову вверх. Золотое перо оказалось на уровне моего лица и я не долго думая положил поверх него Бриллиантовое перо и, одновременно вытаскивая Золотое, заменил его на куда более безопасный, но в то же время мощный магический амулет. Он мог по её воле превратиться пусть и не в какой-то там разящий световой луч, но хорошее средство отпугивания всех тех, кто вздумает хоть чем-то навредить Ирэйе. Золотое перо уже лежало у меня в нагрудном кармане, а Повелительница неба всё ещё находилась в не самой удобной позе замерев совершенно неподвижно. Чуть дыша, он спросила меня с затаённым страхом:

— Ты в чём-то не уверен, маг?

— Нет, Ирэйя, я уже снял с тебя это древнее проклятье и теперь хочу попросить тебя сделать то, что, вероятно, удивит тебя, но я надеюсь, что моя просьба не покажется тебе дикой.

Повелительница неба вскочила на ноги и я показал ей золотое перо. Она облегчённо вздохнула:

— Наконец-то я свободна, маг. Назови мне своё имя. Понимаешь, мои магические способности вернутся ко мне не сразу. В былые времена мне достаточно было взглянуть на человека и я сразу же могла узнать имя, род занятий и даже самые главные события его прошедшей жизни. Если ты будешь пользоваться Всевидящим оком постоянно, то ты тоже обретёшь такие способности. О чём ты хочешь меня попросить, маг? Если я смогу, то сделаю это.

Отправив магический амулет за пазуху, я назвал себя:

— Меня зовут Алексей Чертков, но ещё меня очень многие люди знают, как Алекса Дьябло. На счет того, чтобы носить сапфировое пенсне на одном глазу, я подумаю, а просьба моя, Ирэйя, такова. Не могла бы ты породить на свет вторую Хранительницу для моего родного мира? Как только твоя дочь вырастет, я отправлю её на Землю и там ей окажут королевские почести. Она получит в своё распоряжение любой из архипелагов, где гнездятся альбатросы, и когда полетит куда-то, то её будут сопровождать маги, сидящие внутри стальных боевых птиц, которые пожертвуют своей жизнью, но не допустят, чтобы кто-то причинил твоей дочери вред и все люди в моём мире будет прославлять Хранительницу Земли, а если кто-нибудь вякнет против неё хоть одно слово, тому несдобровать. Люди так начнут кричать на этого наглеца и хама, что он мигом изменит своё мнение.

Ирэйя попятилась, присела и распахнула свои огромные крылья, как в реверансе. Кивнув, она взволнованно ответила:

— Алекс Дьябло, я буду рада сделать это для тебя, да что там рада, это будет для меня огромное счастье, но не всё так просто. Я лишь могу уже сегодня в полночь снести магическое, а не простое яйцо, но чтобы моя дочь появилась на свет, ты должен будешь согревать его в моём гнезде теплом своего тела в течение трёх месяцев, а потом ещё месяц кормить мою дочь особой пищей. Но и это ещё не всё, всё это время ты, начиная с завтрашнего утра, должен будешь учить её магии воздуха, которую я за прошедшие пять тысяч лет изрядно подзабыла. Я же только тем и смогу тебе помочь, что буду ловить для тебя в море рыбу. Учти, это сегодня стоит тихая погода, а вообще-то здесь всегда очень ветрено. Иногда даже гнездо сотрясается от порывов ветра.

Тут уже я согнулся в глубоком поклоне и ответил:

— Это всё пустяки, Ирэйя. Меня волнует только одно, о какой пище идёт речь? Если о какой-то совершенно экзотической, то я пас.

Повелительница неба задумчиво ответила:

— Да, пища должна быть магической. Если бы ты поднял на вершину этой горы все те приспособления, которые есть в домах у людей, то ты легко смог бы её приготовить.

У меня отлегло от сердца. Достав из магической сумы банку горбуши в собственном соку, я плюнул на неё, вскрыл заклинанием магии воды и протянул Ирэйе, быстро подогрев консервы заклинанием огня до температуры своего тела:

— Такая пища подойдёт твоей дочери?

Ирэйя склонила голову набок, похоже принюхалась и открыла клюв. Вывалив консервы ей на язык, я стал ждать вердикта и он последовал практически незамедлительно:

— От такой пищи и я не отказалась бы, Алекс. Если всё остальное тебя не пугает, то я сделаю так, как ты просишь, но учти, моя дочь будет считать тебя своим отцом, хотя для того, чтобы породить её на свет, мне не нужна помощь альбатроса-самца.